Мертвый принц - Киз Грегори - Страница 66

• Предыдущая
• 66/117
• Следующая

– А как там при дворе? – спросила Ареана.

– Вы разве не бывали при дворе?

Девушка изумленно посмотрела на него и фыркнула.

– Вы думаете, я из благородной семьи?

Леоф удивленно замвргал.

– Признаться, так я и подумал.

– Нет, мы всего лишь лендверды. Хотя мой отец – аэтил Вистберна. Теперь вы находите меня менее очаровательной?

– Нисколько, – ответил Леоф, только сейчас сообразив, что в речи девушки слышен акцент, столь распространенный в здешних местах, – конечно, не как у Гильмера, но все равно заметный и очень сильно отличающийся от напевной придворной речи аристократов. – В моих жилах тоже нет ни капли благородной крови.

– И все же в вас столько благородства.

– Ерунда. Я был напуган до смерти. И с трудом могу вспомнить, что произошло. Это вообще чудо, что я остался в живых.

– Думаю, чудо привело вас к нам, – сказала Ареана.

Песня закончилась своего рода громким ударом, и Ареана отступила от Леофа на шаг.

– Я должна отпустить вас, – проговорила она. – Иначе другие дамы мне не простят.

– Большое вам спасибо за танец, – ответил Леоф.

– В следующий раз вам придется самому меня пригласить, – сказала Ареана. – Девушка в моем положении только единожды может быть смелой.

Впрочем, смелых девушек здесь вполне хватало. Все они, как выяснилось, были из семей лендвердов. После четвертого танца Леоф взмолился о пощаде и направился к столам, где слуги разливали вино.

– Эй, каваор! – услышал он грубый голос. – Как насчет сплясать со мною?

Леоф, радостно улыбаясь, повернулся на звук.

– Гильмер! – крикнул он и бросился обнимать старика.

– Ну, ты!… – проворчал тот. – Я пошутил. Вовсе не собираюсь с тобой скакать.

– Где ты был раньше, когда леди Грэмми воздавала почести? На самом деле здесь должен быть почетным гостем ты, а не я.

Гильмер рассмеялся и хлопнул его по плечу, а потом прошептал:

– Я просочимшись внутрь с толпой. И не боись, праздник устроили не в твою и не в мою честь.

– Ты о чем?

– А ты что, не слушавши чудную речь леди? Не заметивши, кого сюда пригласили?

– Ну, мне кажется, в основном здесь собрались лендверды.

– Точно. Аристократы тут тоже имеются – ее милость, ясное дело, и грефт Нитергерда, вон тот, в голубом, а еще герцог Шейла, лорд Фэллоу, лорд Фрам Даген, их дамочки, но большинство – лендверды и фралеты. В общем, те, что живут в деревнях и маленьких городишках.

– Да, странноватый выбор гостей для приема придворной дамы, – согласился Леоф.

Гильмер потянулся к подносу проходившего мимо них слуги и перехватил два бокала вина.

– Давай-ка прогуляемся, – предложил он. – Посмотрим на этот новый клавесин.

Они направились к инструменту, стоявшему в дальнем конце зала.

– Эти семьи, что тут собрамшись, – костяк Новых земель, – сказал Гильмер. – Благородной крови в них ни капли, зато имеются денежки и отряды ополченцев да еще и поддержка тех, кто пашет землю. Они уже давно точат зуб на аристократов, но сейчас все стало много плоше, особенно после Бруга. Между королевской семьей и тутошними жителями глубокий канал, и он с каждым днем становится все глубже и шире.

– Но герцог Артвейр…

– Он другой, и, как заметила леди Грэмми, его отослали, так ведь? Императору на наши дела плевать. Он нас не слышит, и не видит нас, и никогда нам не помогает.

– Император… – начал Леоф.

– Про него-то я знаю, – перебил его Гильмер. – Но его мать, королева, – где она? От нее мы тоже ничего не слышавши.

– Она… – Леоф запнулся, сомневаясь, имеет ли он право говорить о заказе королевы. Сделав глоток вина, он спросил: – В таком случае, что здесь происходит? И почему леди Грэмми пригласила меня?

– Ведать не ведаю, – ответил Гильмер. – Но это что-то опасное. Я сюда пробравшись, только чтобы тебя предупредить. Как только будет случай, постараюсь исчезнуть.

– Подожди. В каком смысле «что-то опасное»?

– Когда аристократы вот так дружатся с лендвердами, это всегда неспроста. Особливо если никто не знает, кто же на самом деле правит страной. У леди Грэмми имеется сынуля – тот паренек, что стоял рядом с тобой. Уже догадался, кто его папаша?

– О, – пробормотал Леоф.

– Вот-вот. Послушай умного совета – сыграй им чего-нибудь на клавесине, а потом вали подальше.

Леоф кивнул, задумавшись, отведет ли его Альврейк назад в замок, если он попросит.

Они подошли к новому клавесину, красивому инструменту из клена, покрытого темно-красным лаком, с черными и желтыми клавишами.

– А что ты делаешь сейчас, когда сгорел твой маленд?

– Герцог Артвейр подыскамши для меня новое место, – ответил Гильмер. – На одном из малендов на дамбе Святого Тона, рядом с Меолвисом. Отсюда недалече.

– Рад слышать.

Леоф уселся на табурет и оглянулся. Гильмер уже исчез. Вздохнув, композитор коснулся клавиш и начал играть.

Это было его старое сочинение, которое очень нравилось герцогу Гластира. Самому Леофу оно тоже когда-то нравилось, однако сейчас казалось нескладным и ребяческим. Он добрался до конца, добавляя вариации в надежде сделать произведение более интересным, но оно так и осталось пустым.

К его изумлению, последние ноты были встречены аплодисментами, и Леоф увидел, что вокруг собралась небольшая толпа слушателей, среди которых была и леди Грэмми.

– Восхитительно, – сказала она. – Прошу вас, сыграйте еще что-нибудь.

– А что вы желаете услышать, миледи?

– Не могла бы я заказать вам сочинение?

– Я с радостью выполню ваш заказ, хотя у меня уже есть один, который я должен закончить прежде.

– Нет, я попросила бы вас сочинить что-нибудь для нашего праздника, – сказала она. – Мне говорили, вы это умеете, и я заключила с герцогом Шейла пари, что вы сможете порадовать нас необычной импровизацией.

– Я могу попробовать, – неохотно согласился Леоф.

– Послушайте, – вмешался герцог, пухлый мужчина в камзоле, который казался слишком для него тесным, – а как я узнаю, что он действительно сочинил новую вещь, а не сыграл нам старое произведение?

– Думаю, мы можем довериться его слову, – ответила Грэмми.

– Только не в тех случаях, когда речь идет о моем кошельке, – проворчал герцог.

Леоф откашлялся, чтобы привлечь к себе внимание.

– Будьте любезны, герцог, напойте какую-нибудь свою любимую мелодию.

– Ну… – Герцог задумался на пару минут, затем просвистел коротенький мотивчик.

В толпе зрителей раздались смешки, и Леофу стало интересно, что за песенку он вспомнил.

Затем Леоф нашел в толпе Ареану.

– А теперь вы, дорогая, – попросил он. – Пропойте другую мелодию.

Ареана покраснела, испуганно огляделась по сторонам и запела:

У нее было приятное сопрано.

– Очень хорошо, – сказал Леоф, – для начала достаточно.

Он начал с мелодии Ареаны, потому что в самой первой строчке в ней звучал вопрос: «Как я узнаю свою любовь, милая мамочка? Как узнаю свою истинную любовь?» – и повел ее в печальных тонах, лишь едва-едва наметив басовый аккомпанемент, а затем и ответ матери – более глубокими, красочными аккордами: «Ты узнаешь его по камзолу, никогда не знавшему иглы».

Затем он разделил две части мелодии и начал медленно переплетать их друг с другом, а в качестве контрапункта добавил звуки, которые просвистел герцог, – почти на пределе возможностей клавесина. Услышав их, почти все рассмеялись, и Леоф тоже улыбнулся. Он предположил, что противопоставление нежной песни-загадки и другой, возможно вульгарной, мелодии развеселит слушателей, и превратил его в диалог: вопрос девушки о том, как она узнает свою будущую любовь, хитрый распутник, подслушавший ее разговор с матерью, суровое предупреждение матери и наивысшая точка композиции – мать прогоняет незваного гостя, швырнув в него горшок. После этого все остальные темы постепенно стихли и осталась только та, что принадлежала девушке.

• Предыдущая
• 66/117
• Следующая