«Белая чайка» или «Красный скорпион» - Кирицэ Константин - Страница 25

• Предыдущая
• 25/64
• Следующая

— Несколько? — переспросил Тудор,

— Да, несколько… Так пожелал клиент — несколько договоров на различную стоимость страховки.

— Среди этих договоров, — продолжал Тудор, — есть один особый, предусматривающий необычную сумму страховки, да?

— Вот именно… — без всякого колебания ответил адвокат.

— Могли бы вы сообщить нам некоторые подробности, касающиеся условий и содержания этого особого договора?

Адвокат Жильберт Паскал скрестил руки на груди и, словно сожалея, произнес:

— Как ни грустно, это невозможно. Совершенно невозможно! Только с согласия Административного совета… но в первую очередь с согласия клиента.

— Даже в исключительных случаях? — настойчиво спросил Тудор.

— Только в исключительных случаях! — невозмутимо и самоуверенно ответил адвокат. — Обычно подобные договоры конфиденциальны и абсолютно не подлежат огласке. По своим социальным аспектам они относятся к категории договоров с высокой степенью риска. Однако будьте уверены, это никак не противоречит писаным и неписаным законам. Нечто вроде пари, заключаемого двумя сторонами, тайного пари. Лишь громадные суммы, о которых в них идет речь, вынуждают ту или иную сторону заверять их юридически, Бывают случаи, когда подобные договоры заключаются только устно…

— Не будет ли с вашей стороны некорректным поступком или виной перед Административным советом ответить на единственный вопрос: какая из сторон этого особого договора потребовала его заверить?

И на этот раз адвокат Жильберт Паскал ответил без колебаний:

— Общество «Универсал». Оно настояло на юридическом заверении…

— То есть… — Тудор покачал головой и сделал небольшую паузу, — при самом поверхностном анализе общество является главным, даже единственным юридическим лицом, заинтересованным в устном контракте. Мне кажется немного странным.

— Вы просили меня ответить на единственный вопрос, — напомнил адвокат.

Тудор несколько мгновений изучал его внимательным взглядом.

— Да… — наконец вымолвил он. — Единственным объяснением может быть то, что некоторые детали биографии Аваряна вынудили вас настаивать на юридическом заверении. Но и в этом случае появляется загадка… если вы только не думали о возможном оправдании не перед Аваряном, а перед третьей, неизвестной и весьма грозной стороной…

Адвокат Жильберт Лаская в замешательстве слушал предположения Тудора. Однако все-таки умудрился вполголоса вставить:

— Не имею возможности сказать вам ничего, кроме того, что я крайне изумлен…

Тудор резко перешел в наступление:

— Не знаю, добрую ли я весть вам сообщу. Однако будьте уверены, что это правда, и я официально уполномочен сообщить ее вам.

Он намеренно выждал паузу и, казалось, загипнотизировал адвоката, так как тот перестал даже дышать.

— Да… — наконец нарушил молчание Тудор. — В магазине Аваряна произошла кража со взломом…

Он снова выждал паузу. Жильберт Паскал на глазах приходил в себя. Он обладал великой силой, талантом или инстинктом менять свое обличие. Он облегченно вздохнул и далее сделал попытку улыбнуться.

Ион Роман, который уже ничего не мог понять в этом единоборстве, раскрыл блокнот и стал делать вид, что ведет какие-то записи, что, однако, не произвело на адвоката никакого впечатления.

— Да… — вновь прервал молчание Тудор. — С витрин ничего не исчезло, их даже не открывали. Сейф же, находящийся на втором этаже, обчищен.

Улыбка на лице адвоката стала комичной. Лицом он теперь напоминал умственно отсталого мальчика, который на вопрос «Который час?», хихикая, отвечает: «Ага, не обманешь…»

— Невозможно, — подобрал он другое выражение. — Но невозможно, и чтобы это было шуткой. Правда?

— Стоимость страховки была действительно столь велика? — попытался вырвать у него ответ Тудор в момент, показавшийся самым подходящим.

— Не имею возможности ответить… Но хотел бы кое о чем спросить. Вы действительно доктор права Александру Тудор? Это не мистификация?..

Речь адвоката стала невнятной. Он даже не смотрел на Тудора и не ждал от него никакого ответа.

— Если это действительно вы, значит — все правда. Простите меня, пожалуйста. Не имею возможности вам ответить. И думаю, что с этого момента это было бы и бесполезно..Пожалуйста, позвольте мне покинуть вас до истечения четверти часа…

И не ожидая ответа, адвокат, медленно поклонившись, ушел.

На обратном пути он двигался, как и раньше, осторожно, на ощупь, но, казалось, быстрее.

— Поначалу я подумал, что он — тряпка, — сказал Ион Роман, когда в гостиной смолк звук удалявшихся шагов. — И как раз тогда, когда ему приставили нож к горлу, он из размазни превратился в скалу…

— Да… — произнес Тудор, ни к кому не обращаясь. — Что-то с ним произошло. Мне тоже показалось, что он вначале себя не помнил, как осужденный под виселицей, но дурная весть его отрезвила, как жестокий удар порой приводит в чувство «поплывшего» боксера. Однако причины его беспокойства кроются в иной области… потому что в том, что касается дел, это совершенно замечательная личность.

Ион Роман не понял, в каком смысле это было сказано — в положительном или отрицательном.

22.00

Капитан Винтила прибыл в порт в тот самый момент, когда объявили, что пароход на Стамбул непременно и бесповоротно отойдет через полчаса. В порту была собственная электростанция, но и здесь лампы излучали неверный, болезненный свет. На полную мощность работал лишь один агрегат станции, два других держали в резерве.

Поставив начальника таможни в известность о чрезвычайной ситуации и получив от него заверения, что будет произведен новый таможенный досмотр, исключающий всякую ошибку, капитан Винтила отправился на поиски Винченцо Петрини. Он легко его обнаружил среди пассажиров, торчавших в баре, по похожему на редингот пиджаку и брюкам гольф. Он сразу же подошел, и отрекомендовался, сообщив свое звание и характер выполняемой задачи:

— Капитан Винтила. У меня несколько деликатная задача, поэтому приношу извинения… Чрезвычайная ситуация, продиктованная обстоятельствами, выявившимися в последний момент, заставляет нас провести дополнительный досмотр багажа каждого пассажира…

Винченцо Петрини с большим трудом удержался от энергичного протеста. Его лицо помрачнело, а в глазах зажглись злые огоньки.

— А почему, скажите на милость, вы обращаетесь именно ко мне? — пронзительным голосом спросил он. — Почему не объявите в мегафон?

Капитан Винтила почувствовал, что сказал что-то не то. Оправдываясь, он стал говорить первое, что пришло ему в голову:

— Это общий досмотр, ему должны подвергнуться все пассажиры без исключения… Я подошел к вам, чтобы вы не скучали, пока до вас дойдет очередь…

— Ничего подобного, я не согласен! — твердо произнес сицилиец. — Другими словами, я под конвоем. На каком основании?

— Вы меня не так поняли… — улыбнулся капитан Винтила. — Я знаю, что вы жили в гостинице «Люкс», и лишь хотел сообщить вам новость, по правде говоря, печальную, но о которой все же можно поговорить. Может, даже с пользой для меня…

— В гостинице что-то случилось? — недоверчиво спросил Винченцо Петрини. — Или просто предлог…

Мужской голос начал вещать в мегафон: «Просим пассажиров на Константинополь повторно пройти таможенный досмотр со всем багажом. Пароход отходит через полчаса. Досмотр совершенно обязателен».

— В гостинице что-то случилось? — повторил свой вопрос Винченцо Петрини, но уже иным тоном, словно сделанное в мегафон объявление его успокоило. — Что-то плохое?

— Трагическое… — сказал капитан Винтила. — Один из молодых людей, некий Раду Стоян, утонул. Мне кажется, вы его знали…

Но он запнулся, так как лицо сицилийца мгновенно побледнело, будто вся кровь отхлынула от щек.

— Не может быть! — с болью и дрожью в голосе прошептал он. — Не может быть! Он был хороший пловец. Может, все это предлог для ваших штучек?

— К сожалению, нет! — с ноткой суровости в голосе ответил капитан Винтила. — Он утонул в начале восьмого, совсем рядом с яхтой.

• Предыдущая
• 25/64
• Следующая