Вечный город, вечная любовь - Гордон Люси - Страница 2

• Предыдущая
• 2/27
• Следующая

Девушка подняла голову и робко улыбнулась ему, в ее глазах светилось доверие.

Рико жил в небольшом пансионе. Они тихо поднялись в его комнату, служившую одновременно спальней и гостиной. Все выглядело старым и потрепанным, но для юной Пэтси это было волшебным местом.

Кровать была маловата для двоих, но это не имело значения. Их страсть была прекрасна и безгранична.

Она никогда не занималась любовью раньше, но с Рико это оказалось таким естественным. Он медленно раздел ее, он смотрел на ее тело с таким восхищением, что она чувствовала себя совершенной.

— Ты так прекрасна, carissima, — прошептал он, касаясь губами ее кожи, — Я никогда не видел такой красавицы. Я хочу целовать тебя везде.

И он сделал это. Целовал ее шею, грудь, бедра…Ее смущение испарилось по воздействием чувств, которые он пробудил в ней. Она словно всю жизнь ждала этого момента.

Он любил ее медленно, давая ей время преодолеть застенчивость и приняв ее тело, которое она открыла для него, как самый ценный дар. Когда его губы и руки касались ее, она вздрагивала от удовольствия.

— Рико, — шептала она, — Рико…

— Тише, верь мне, скажи, что ты принадлежишь мне.

— Я принадлежу тебе, — сказала она, беспомощная перед страстью, охватывавшей ее. — Рико, Рико, о да!

Пэтси почувствовала, как он проникает в нее, и это ощущение было самым прекрасным в ее жизни. Она никогда не думала, что любовь может дарить столько радости.

И его тело тоже было прекрасно. Он был молодым, сильным, кожа у него была гладкая мягкая. И прикасаться к ней доставляло Пэтси удовольствие. Ей нравилось, что он такой, какой он есть.

После того, как они первый раз занимались любовью, все стало по-другому. Мир окрасился в новые, яркие тона. Все вокруг, казалось ликовало. Теперь она знала, что бывает между мужчиной и женщиной, как любовь превращает их из двух существ в одно.

Она переехала к нему и узнала его ближе. Он мог быть скромным, робким и благодарным за ее любовь.

Если Рико просыпался первым. Он заваривал чай и приносил его в постель, наблюдая, как она пьет. Поздно ночью он часто готовил для нее. Когда она протестовала, говоря, что этом слишком много, он лишь отвечал:

— То, что я делаю для тебя, не может быть слишком многим. Ты дала мне все, о чем только можно мечтать.

Он мало рассказывал о своей жизни в Италии, упомянув только, что приехал из Рима. У нее сложилось впечатление. Что он вырос в одиночестве и ему недоставало любви. Когда он простудился, она заставила его остаться в постели и ухаживала за ним. Он был так восхищен ее заботой, словно никто до нее не делал для него ничего подобного.

Иногда Рико учил ее готовить итальянскую еду, потому что, как он выразился, Пэтси была «стихийным бедствием в кухне».

Пэтси некому было учить готовить, потому что, когда ей было двенадцать, ее мать ушла из дома, не в силах больше выносить мужа, обращавшегося с ней как с рабыней.

Девушке пришлось заботится об отце и брате. Ее отец был бездельником, деньги добывал путем мошенничества в системе социальной поддержке населения. Сына он учил быть таким же. У нее редко были карманные деньги, потому что оба проходимца тратили все до последнего пенни в пабах.

Она мечтала о побеге и в семнадцать лет ей представился такой шанс, когда отцу и брату дали небольшой срок в тюрьме. И Пэтси отправилась в Лондон.

Девушка рассказала обо всем Рико.

— Я собираюсь построить собственную жизнь, — сказала она страстно. — Буду выступать с ангажементом в самых роскошных залах мира и зарабатывать кучу денег. И буду наконец независимой женщиной.

— А я?

— О Рико, — сказала она, раскаиваясь, — ты же знаешь, как это сложно. Конечно, я твоя только…

Но у Пэтси не было слов объяснить, что двигало ею. С решимостью юности, она верила, что все получится, что у нее будут и любовь, и карьера вместе. Просто сейчас ей нравится играть в семью, заботиться о своем мужчине.

— Кто научил тебя готовить? — спросила она однажды вечером, когда он приготовил спагетти карбонара. — Твоя мать?

Его лицо исказилось.

— Нет, — сказал он, помолчав. — Это была наша… Это была Нонна.

— Твоя бабушка. Это означает Нонна?

— Да. Она не была моей настоящей бабушкой, но она много сделала для меня. Когда я был маленьким, я много времени проводил с ней на кухне, рассказывая о своих проблемах. Она находила для меня занятия, а когда я делал что-то неправильно, кричала на меня. Так я научился готовить.

Рико так весело рассказал об этом, что девушка рассмеялась.

— Ты рассказывал о своих проблемах только Ноне? А матери?

— Мои родители умерли, — ответил он мрачно. — Я налью тебе еще чаю.

— Не надо, спасибо. Расскажи мне о своей матери.

— В другой раз.

— Почему не сейчас? Дорогой, я хочу знать о тебе все…

— Basta! — вспыхнул он. — Хватит!

Она изумленно уставилась на него. Рико сказал это спокойно, но таким тоном! Что-то незнакомое вспыхнуло в его глазах, не сочетавшееся с тем, что она знала о нем. Откуда у бедного бармена такая властность в характере, словно он ждет, что все будут беспрекословно подчиняться ему?

Затем Рико снова стал самим собой. Смеялся, целовал ее, шутил. Словно этого разговора не было.

Но ночью, когда она лежала в его объятиях, чувствуя тепло его тела и биение его сердца, она снова вспомнила обо всем. Конечно, Рико был итальянцем, а высокомерие — норма для итальянского мужчины. Она попыталась убедить себя, что ничего страшного не может случиться.

Когда она проснулась, чувство тревоги уступило место безоблачному счастью. Пэтси думала, что уже знает любовь, но каждый раз она не переставала переживать все по-новому. Она не могла описать свои чувства. Например, когда он входил в нее, шепча: «Mio amore…sempre…per eternita…»

Ее сердце эхом отзывалось на его слова: «Моя любовь, всегда, на всю жизнь…» Она не замечала изменений, происходящих в ней не замечала, что ее голос стал глубже, в нем появились новые оттенки, особенно когда она вспоминала о его гладкой смуглой коже, об аромате его тела, о том, как они занимаются любовью.

Но это замечали все, кто слышал, как Пэтси поет песни о любви…

Рико был ревнивым любовником. Он все время следил за ней, когда она выступала, ревновал к тем, когда она выступала, ревновал к тем, кто смотрел на нее. У нее была песня, которая предназначалась только ему, у которой было свое особое значение, понятное только им.

Что случилось с моим сердцем?

Я пыталась сохранить его.

Но ты пробился через преграды

И украл его.

Пожалуйста, береги его.

У меня нет другого сердца, чтобы отдать….

Однажды, когда они лежали вместе, его голова покоилась на ее груди, Рико прошептал:

— Ты ведь никогда не оставишь меня, carissima?

— Никогда, — прошептала она в ответ.

— Ты должна обещать мне, — настаивал он. — Позволь мне еще раз услышать, что ты никогда не оставишь меня.

— Я не оставлю тебя, мы всегда будем вместе, — громче повторила меня.

— И ты никогда не будешь любить другого?

— Я никогда не буду любить другого. О, Рико, как я могу любить кого-то кроме тебя? Ты все для меня.

Она поцеловала его страстно, и он ответил с такой страстью, которая граничила с отчаянием. Словно он боялся чего-то…

Много позже она вспомнила странные нотки в его голосе.

Они наслаждались друг другом, и этого было достаточно. До того дня, когда они поняли, что есть что-то еще в их жизни.

— Ребенок! — радостно закричал Рико. — Наш ребенок! Наш маленький bambino.

Он бросился покупать Пэтси медальон с изображением Мадонны с младенцем. Эта дешевая безделушка стала для нее дороже всего золота мира, она бережно хранила ее. Девушка была очарована его радостью, которую он испытал, узнав, что его возлюбленная станет матерью. Но практическая сторона ее характера отказывалась молчать.

— Дорогой, у нас нет комнаты для малыша и нет денег.

• Предыдущая
• 2/27
• Следующая