Дом, где сбываются мечты - Гордон Люси - Страница 18

• Предыдущая
• 18/23
• Следующая

Они рассмеялись, и тепло, которое Минни почувствовала, не имело отношения к телесному возбуждению. Оно было связано с ощущением безопасности, защищенности, без которого она жила слишком долго.

За завтраком Люк сказал:

— Я бы хотел, чтобы ты сегодня осталась дома.

Это небрежное дружеское замечание было наполнено новым смыслом. Минни тоже не хотела выходить за пределы магического круга, который они создали.

— Мне бы тоже очень этого хотелось, но впереди важный процесс, и я должна быть на высоте.

В ее отсутствие Люк позвонил Эдуардо Виццини, поверенному, которого нашел для него банк, и назначил ему встречу. Синьор Виццини заехал после обеда, и они несколько часов обсуждали дела.

Он ожидал, что Минни допоздна задержится в суде, но она вернулась домой к ужину и всего на несколько минут разминулась с посетителем. Люк облегченно вздохнул. Он был пока не готов к тому, чтобы Минни встретилась с Эдуардо Виццини.

Она вошла, улыбаясь, и, бросив на кровать тяжелую сумку, весело заскакала по комнате.

— Ты похожа на школьницу после уроков, — заметил Люк.

— Именно так я себя и чувствую. Я свободна! Процесс закончился, не успев начаться. Другая сторона отозвала свои претензии. Свободна! — щебетала Минни, вскинув руки вверх.

— Означает ли это, что ты можешь отдохнуть? — спросил Люк.

— Да.

— Тогда предлагаю отметить твою свободу. Я пойду куплю вино и готовую пиццу. Никакой кухни, только отдых.

Вернувшись через несколько минут, Люк обнаружил, что молодая женщина переоделась в джинсы и свитер и превратилась в ту Минни, которая больше всего ему нравилась.

Был чудесный вечер. За ужином Минни очень смешно изображала своих оппонентов. Потом они сидели па диване и смотрели какую-то дурацкую телевикторину, горячо обсуждая глупые вопросы.

Ни один из них не упомянул о вчерашней близости, но, как только Люк взял ладонь Минни в свою, она положила голову ему на плечо. Когда шоу закончилось. Люк сказал:

— Помнится, ты говорила, что наполовину англичанка. Почему ты вернулась в Италию?

— Брак моих родителей не был счастливым. Моя мать, как истинная англичанка, была чопорной и сдержанной, а отец очень эмоциональным. У него было горячее итальянское сердце. Он никогда не занимался мелочами, и это раздражало мать. Полагаю, она была права, потому что это перекладывало всю тяжесть семейной жизни на ее плечи. Но я этого не замечала. Я видела лишь, что отец был чудесным человеком, а мать не одобряла тех качеств, которые мне больше всего нравились в нем. Когда мне исполнилось восемь лет, он умер, и мать сразу же увезла меня в Англию. Но там я не чувствовала себя дома. К тому времени я уже ощущала себя итальянкой, и меня раздражало то, как рьяно мама хотела сделать из меня настоящую англичанку. Она запрещала мне говорить по-итальянски, читать итальянские книги. Но ей так и не удалось заставить меня забыть мои итальянские корни. Я брала книги в библиотеке и тайком приносила их домой. Я могу быть ужасно упрямой.

— Правда? Ты?

— Да. Впрочем, ты еще не видел меня в ударе.

— Господь миловал!

— Я сейчас запущу в тебя чем-нибудь.

— Ты ведь не смогла бы ударить больного человека, правда?

— Тебя смогла бы.

— Тогда, пока я еще жив, я хочу дослушать до конца твою историю.

— К счастью, мама снова вышла замуж, когда мне было восемнадцать. У нее появились новые заботы. Я могла вернуться в Италию, зная, что меня никто не будет задерживать. Фактически…

Вдруг его губы изогнулись в ухмылке.

— Что ты сделала? — восхищенно спросил Люк.

— Мне не хотелось бы говорить тебе. Это довольно ужасно, — призналась Минни.

— Ты никогда не совершала ничего ужасного.

— Разве вымогательство не кажется тебе ужасным?

— Вымогательство?

— Да, в некотором роде. Хотя, я думаю, взяточничество — более подходящее слово. Мой отчим был очень богат, и он ясно дал понять, что проявил бы щедрость, если бы я не попадалась ему на глаза. А мне нужна была помощь, пока я не встану на ноги.

Люк засмеялся.

— И сколько ты из него вытрясла?

— Скажем так, мне хватило, чтобы оплатить учебу.

— Молодец!

— Да, я вполне довольна собой.

— Если тебе когда-нибудь надоест юриспруденция, могу взять тебя к себе. Из тебя получится отличная бизнес-леди.

— Вынуждена тебя огорчить. Я вернула все до единого цента.

— Минни, пожалуйста. — с разочарованием произнес Люк. — Ну зачем ты все испортила, когда я так тобой восхищался?

— Прости, я не хотела. Это была честная сделка, потому что мы оба получили от нее выгоду. Я сдержала слово и больше их не беспокоила. Но когда я стала зарабатывать достаточно, чтобы вернуть деньги, мне все же пришлось их побеспокоить.

Люк ничего не ответил. У него в душе шла борьба. Он чувствовал присутствие призрака из ее прошлого, но не хотел впускать его, чтобы не портить это чудесное мгновение.

Наконец он заставил себя произнести:

— А что об этом думал Джанни?

Он ожидал, что при упоминании имени Джанни Минни вздрогнет, но она лишь нежно улыбнулась.

— Джанни подумал, что я сошла с ума, но не пытался остановить меня. Так было всегда. Мой муж был очень добродушным. Он обычно говорил: «Поступай как знаешь, carissima». — Она издала короткий смешок. — Я всегда так и делала.

— Похоже, он был идеальным мужем, — заметил. Люк.

— Джанни был себе на уме. Он притворялся мягким и покорным лишь для того, чтобы спихнуть всю скучную работу на меня. Если нужно было заполнить бланк или сделать официальный звонок, он всегда говорил: «Это по твоей части, сага».

— И ты не возражала?

— Нет. Я ведь юрист. К тому же ты знаешь, как в Италии обстоит дело с бюрократизмом.

— А если бы ты не была юристом?

— Он непременно нашел бы другой предлог, — сказала Минни, улыбаясь. — Я не возражала, потому что он так много давал мне взамен. Наш брак был таким… Я не могу подобрать нужное слово.

— Продолжай, — попросил Люк, когда она вдруг замолчала. — Каким он был?

Минни покачала головой.

— Хочешь сказать, это не мое дело? — осторожно спросил он.

— Вовсе нет. Мы были женаты десять лет. Первые годы отличались от последующих. Поначалу мы прекрасно подходили друг другу. Я училась на юридическом, затем работала помощником адвоката. Мы оба зарабатывали не очень много.

— Чем занимался Джанни?

— Он работал водителем грузовика в фирме, которая вела торговлю с Неаполем и Сицилией.

— А как насчет детей? Вы хотели их иметь?

Она медлила, или ему только показалось?

— Мы говорили об этом, но нам всякий раз что-то мешало. Я хотела подарить ему детей. У Джанни было доброе сердце. Из него получился бы замечательный отец.

Она больше ничего не сказала, и Люк оставил все как есть. По телевизору показывали очередную викторину, и они смотрели ее, отпуская шуточки по поводу уровня интеллекта участников. За викториной последовал какой-то скучный исторический фильм. Когда он закончился, Минни спросила:

— Ты хочешь есть?

— Нет, спасибо, — зевая, ответил Люк. — Я ложусь спать.

— Я тоже.

Когда несколько минут спустя она появилась в его комнате, Люк уже лежал в постели. Устроившись рядом, Минни сказала:

— Спасибо тебе, Люк.

— Я помог тебе? — тихо спросил он.

— Ты даже не представляешь, как.

С этими словами она уснула. Люк тихо лежал, прислушиваясь к ее ровному дыханию. Наконец он мог быть за нее спокоен.

Только один раз за ночь она пошевелилась и пробормотала что-то невнятное. Поглаживая ее по волосам, Люк прошептал:

— Все хорошо. Я здесь, с тобой.

Когда Минни лежала рядом с Люком в одну из следующих ночей, у нее возникло чувство, что ее несет на лодке в открытое море. Куда она плыла, было для нее загадкой, но она знала, что ей нечего бояться.

Все было и просто, и сложно одновременно. Этот мужчина, которого она сначала считала грубым и бесчувственным, сумел достучаться до ее сердца.

• Предыдущая
• 18/23
• Следующая