Ах, карнавал!.. - Гордон Люси - Страница 11

• Предыдущая
• 11/25
• Следующая

Пьетро сказал, что лично он на этот бал и не собирается. Мол, он слишком стар для таких увеселений. Рут недоуменно взглянула на него. Мужчину привлекательнее Пьетро вряд ли можно найти. Однако она отлично поняла его. В нем каким-то невероятным образом уживались вместе два совершенно разных человека.

Несколько дней Пьетро ходил мрачный и молчаливый. Но однажды он появился в дверях офиса и сообщил:

— Мне надо в город, пройтись.

— Я иду с тобой, — тут же отозвалась Рут. — Мне тоже нужно прогуляться.

— Не сегодня, — отрицательно качнул он головой. — Я ухожу прямо сейчас.

— А я уже готова.

— Говорю же, нет. Увидимся позже.

И не успела она ничего сказать, как он уже ушел. Он даже не понял, что она обиделась.

— Не принимай близко к сердцу, — сказал Марио. — Думаю, ему надо в Сан-Мишеле [3]. Там похоронены его родственники. Пьетро ходит туда каждый месяц. Он никому не рассказывает, но все знают, потому что в эти дни он особенно молчалив.

— Боже! — заломила руки Рут. — Какой же я была навязчивой дурой!

— Нет, нет, ты же не знала.

— Ты как-то начал рассказывать мне о его жене, но тогда нас прервали.

— Да, ее звали Лизетта Алуччи. Они с Пьетро выросли вместе. Она часто приходила сюда. Очень приятная леди. И когда они поженились, все думали, что это идеальная пара. А когда его жена забеременела, все радовались, что у него будет наследник.

— Разве в наше время это семейное событие становится достоянием общественности?

— Да, если это семья титулованной особы. У графа должен быть наследник. Они поженились в Сан-Марко, и вся Венеция присутствовала на их венчании. Ты бы только видела, как величественно они выглядели, когда рука об руку шли к алтарю! Но прожили молодожены от силы года два. Потеряв ребенка, она снова забеременела. На этот раз ребенок родился живым, но Лизетта умерла в тот же день, а через несколько часов и малыш. Похоронены они вместе. Мать с ребенком на руках.

Ужас холодом сковал сердце Рут. Ей было известно, что Пьетро пережил трагедию, но такие душераздирающие подробности она не ожидала услышать. И у нее перед глазами так и стояла щемящая картина — очарованный принц в жутком одиночестве в этом дворце, наедине с собственными воспоминаниями.

— А я так бесцеремонно вторглась в его жизнь!.. — ругала она себя. — Как и сейчас. И как он только еще меня терпит?

Дома ее встретил только Тони. Пес выжидающе глядел на нее.

— Кажется, тебе надо погулять, — сказала она. — Давай проветримся вместе.

Она планировала пройтись вокруг дворца и по улочкам. А если встретит Пьетро, то это будет случайность.

Впрочем, его нигде не было видно. Вернувшись домой, она обнаружила, что он еще не приходил. Вслушиваясь в тишину, Рут понимала, что дворец — это хранилище души Лизетты и воспоминаний о ней. Ей стало не по себе от такой мысли.

На следующий день Пьетро был таким, как всегда, ни словом, ни взглядом он не напомнил о вчерашнем дне.

Спустя пару дней погожим вечером Рут застала Марио за романтическим занятием: уставившись в небо, тот взирал на полную луну. Полагая, что он мечтает о чем-то личном, она произнесла:

— Красиво, правда?

— Ну да, — вздохнул он. — К сожалению, полнолуние еще будет долго.

— К сожалению? Разве луна не прекрасна?

— Не тогда, когда она несет с собой «большую воду», — словоохотливо объяснил Марио.

— Ты хочешь сказать, потоп? Наводнение? — догадалась Рут.

— Ну да. Венецию затапливает четыре раза в год: каждое полнолуние наступает прилив. Нам грозит вскоре через это пройти, — его передернуло.

— Это так плохо? — ужаснулась она.

— Куда бы ты ни пошел, ты вынужден шагать по мосткам и доскам над водой. А ведь обычно на улицах так много народу, что можно оступиться или даже упасть в воду… Бррр!

«Да уж. Вот тебе и романтические мечты, — мрачно подумала она. — Вот и делай после этого поспешные выводы!»

Марио добавил:

— Не волнуйся, тебя не столкнут. Все стараются уступить дорогу красавицам.

С тех пор как Рут поменяла имидж, Марио каждый раз восторженно вздыхал, записавшись в ее поклонники. Да и все кругом тоже, все. Кроме Пьетро. Ну да, он тоже заметил перемену, но лишь для того, чтобы просто похвалить.

По дороге домой она заметила, что многие то и дело поглядывают на лунный диск. Пьетро тоже смотрел на небо, когда они пересекали узенький мостик.

— Ты думаешь о том, что скоро начнется наводнение? — спросила она.

— Ага, вот и ты становишься жительницей Венеции.

— Это Марио мне рассказал. Это вредно для зданий?

— Вред будет нанесен несомненно, если не поднять и не укрепить фундамент. Я уже давно перестроил свой дом как надо. Но некоторые хозяева слишком беспечны. А мы уже запаслись мешками с песком.

— А вы успеете принять меры?

— Безусловно. Ведь предупреждение о предстоящем наводнении уже было.

Когда они дошли до дворца, Пьетро показал ей, что обычно делали до наводнения и как укрепляли фундаменты зданий.

Потом он указал на отметину на стене выше шести футов.

— Ее сделал мой отец. На такую, высоту вода поднялась в шестьдесят шестом году. Отец тогда сказал, что это послужит нам хорошим напоминанием о том, что мы не должны расслабляться в этой борьбе с морем.

— Думаешь, это повторится?

— Кто знает… Такое сильное наводнение бывает раз в сто лет. Но в одном мой отец был прав: всегда следует быть наготове.

— Неужели вода была так высоко? — Рут подняла лицо.

— Да, представь себе. И затопила весь дворец. Идем, покажу.

Он повел ее по зданию. Хотя чистота везде была идеальная, на всех стенах дворца поверху шла эта едва заметная линия — как знак для посвященных.

— Идем, лучше я покажу тебе комнаты. Это гораздо интереснее.

Они прошли в самое сердце дворца. Залы здесь были с высокими потолками, расписанными фресками, с изысканной обстановкой и несколькими портретами на стенах. Остальные картины, по-видимому, находились в хранилищах.

— Это мой предок, — объяснил Пьетро, показывая на изображение дожа, — Джованни Соранцо.

— Что-то он мне не нравится, — сказала она, рассматривая хмурое лицо мужчины, облаченного в роскошные одеяния.

— Да. Не слишком приятный персонаж, — согласился ее спутник. — Он запретил своей дочери семь лет после своей смерти выходить в свет.

— Да уж…

Рут медленно прошла вдоль стены огромного зала. Его окна выходили на маленькие балкончики, откуда открывалась потрясающая панорама на Большой канал.

И тут внезапно будто вспышка озарила ее мозг:

— Здесь мы устроим свадебный прием, дорогая.

— Но это слишком торжественно для меня. — Ради нашей любви я готов на все. Мне хочется поразить тебя.

Она тогда поверила ему.

— Что с тобой? — спросил Пьетро, от которого не укрылась мелькнувшая горечь в ее глазах.

— Просто кое-что вспомнила. Джино обещал мне, что здесь состоится наше венчание.

— Так и есть. Это был бы мой свадебный подарок вам.

— Он говорил.

Рут подошла к высокому окну. Пьетро, все поняв без слов, открыл перед девушкой балконную дверь, чтобы она могла выйти полюбоваться живописным видом.

Он рассказал о том, как должна была проходить свадебная церемония.

— Джино говорил тебе?

— Возможно. Не знаю. Но я много читала об этой традиции в книгах. — Помолчав, она решилась задать мучивший ее вопрос: — Джино так и не звонил?

Пьетро отрицательно покачал головой.

— Не хочет говорить с тобой. Или со мной. Неважно.

Рут задумчиво смотрела на луну, которая своим светом серебрила город.

— Интересно, а дождь будет? — произнесла она.

— Да, — ответил он, и в этот момент на него упала первая капля. — Приближается гроза. Идем в дом.

Собираясь пойти каждый по своим комнатам, они вдруг увидели Тони. Он лежал на полу, вытянувшись как струна. Оба бросились к нему. Пес, тяжело дыша, судорожно глотал, а через несколько секунд его начало сильно трясти.

• Предыдущая
• 11/25
• Следующая