Король казино - Незнанский Фридрих Евсеевич - Страница 74

• Предыдущая
• 74/83
• Следующая

Он двинулся к выходу, и его сразу плотным коль­цом окружили телохранители, неизвестно откуда взяв­шиеся.

Хряпнем на посошок? — оглядываясь по сторо­нам, предложил Грач.

В это время поднялся из-за своего столика и Крот, тщательно вытер губы бумажной салфеткой и, не сво­дя глаз с Грача, неслышно начал приближаться к его столику.

Хорошо продумал все Ваня Бурят, уже сидевший в машине, да одного не учел: чекистской выучки пол­ковника.

Хряпнем, — легко согласился Павлов, поднимая рюмку.

Грач выдернул руку, которую держал в кармане пид­жака, и это было последнее движение в его жизни: профессионально падая, Павлов выпустил пулю из сво­его вальтера точно между глаз Грача. Стремительно метнувшийся к Павлову Крот взял его руку на излом.

Не надо, Алексей Петрович, — поморщился Пав­лов, посмотрел на окровавленное лицо Грача и усмех­нулся: — Лучше действительно хряпнем. За упокой души.

Всем оставаться на своих местах! — разнесся гром­кий голос капитана госбезопасности Захарчука, сотруд­ника павловского отдела.

Подошел Чижов, поздоровался с капитаном и знаком приказал сотрудникам убрать тело убитого, присел за столик, где уже устроились Павлов и Кротов.

Финита ля комедия, — проговорил Павлов, опро­кидывая в горло фужер водки.

Бурят из машины услышал выстрел, посмотрел на водителя.

Гони! — приказал он.

Сотрудники ФСБ и оперативники МУРа проводили ма­шину сожалеющими взглядами, они могли бы свободно задержать вора в законе, но были людьми законопослуш­ными, приказа не поступило, да и до часа «ч» оставалось еще целых три минуты. Но и сожалеть было некогда, заслышав выстрел, сотрудники, на ходу выхватывая ору­жие, бросились на точки, заранее обговоренные с началь­ством. В считанные секунды все ходы, выходы, закутки, где торговали героином, а также каморка швейцара, от­куда когда-то вышел Роберт Вест с «дипломатом», наби­тым гранатами, были перекрыты, и люди Бурята уже корчились в крепких руках сотрудников.

Надо сказать, что прозвучавший в ресторане выстрел в какой-то мере помог капитану Захарчуку, которого по­ставил в тупик ведший с ним переговоры Антон Маевский. Пока разговор шел вокруг да около, Антон помалки­вал, но когда Захарчук прямо заявил, что его не устраива­ют условия прежнего договора, надеясь услышать в ответ чуть ли не матерщину, услышал нечто совершенно иное.

Я согласен, — смиренно произнес Антон.

Но ты же не знаешь условий! — удивился капитан.

Это безразлично.

Ставка повышается в три раза.

Грабеж, но я согласен.

В три раза! — повторил оторопевший Захарчук.

Я против ветра не мочусь!

Так, — раздумывая, проговорил капитан. — Зна­чит, так...

В это время и донесся звук пистолетного выстрела.

Держать! — рявкнул капитан, кивая на Антона, а сам бросился вон из кабинета.

Было изъято большое количество героина, задержа­ны продавцы, а заодно и покупатели, почти сплошь дети внезапно разбогатевших родителей и видных де­ятелей. Попались и богатые проститутки, одна извес­тная певица и один уголовный авторитет, давно и бе­зуспешно разыскиваемый органами. Заминка случи­лась со швейцаром. Он, защищая свое имущество, успел выдернуть чеку гранаты, но разжать кулак, в котором держал смертоносный заряд, сил у него не хватило, жить захотелось. Расчистили проход к подвалу, один из оперативников осторожно перехватил кулак швей­цара, зажал, словно в клещи, подвел к дыре подвала, тихо приказал: «Бросай!» Раздался глухой взрыв. Со­трудник вытер холодный пот, посмотрел на швейцара и, надо полагать, отвел душу, потому что к «рафику» швейцар самостоятельно подойти не смог.

Когда все было окончено и казино опустело, Захар­чук прошел в кабинет директора, по-хозяйски открыл бар, достал бутылку дорогого коньяка, налил стопку, чтобы отметить удачу, но тут увидел в дверях двух молодых мужчин.

Пейте, капитан, но побыстрее, — улыбнулся один из них. — Нам некогда.

И хотя сотрудник отдела «К» улыбался, лицо его ничего хорошего для капитана не предвещало.

Операция прошла относительно спокойно. Иначе по­лучилось в других местах. Была стрельба, рукопаш­ные бои, были и жертвы как с одной стороны, так и с другой.

Через день в газетах появились сообщения о почти поголовном закрытии столичных казино.

С этой же ночи, по горячим следам, началась кро­потливая следственная работа по установлению конк­ретной вины каждого сотрудника отдела, курирующе­го индустрию развлечений.

Генерал Самсонов утром следующего дня приказал вызвать к себе полковника Павлова.

Не буду анализировать ни вашу встречу, ни ваш разговор с вором в законе, ни ваши действия. Одно скажу: хорошо учили. Задачу, поставленную перед вами, вы выполнили, так что, как и обещал, вы сво­бодны. Правда, вам придется дать подписку о невыез­де из Москвы и о явке на следствие.

Павлов среагировал мгновенно:

Нет уж! Лучше в камеру рядом с Пестовым!

Иу что ж, если вы не уверены в себе, — усмех­нулся Самсонов. — Мы можем и изменить вам меру пресечения.

Лучше в тюрьму, чем эта неопределенность.

Воля ваша, — ответил генерал, делая знак под­чиненным увести полковника.

В двенадцатом часу дня в кабинет Турецкого после его разговора с Чижовым, который в деталях передал Саше картину вчерашней сцены в казино, вошел Алек­сей Петрович Кротов.

Пожалуйста, — сказал он, протягивая крохот­ную коробочку.

Что это?

Запись разговора Павлова с Бурятом. Как и обещал.

Я уже ничему не удивляюсь, глядя на вас, но все-таки любопытно... — Чижов уже сказал, что Кро­тов к беседующим даже не приблизился. В стороне сидел с Грачом.

Их обслуживали, — помолчав, ответил Крот. — А я пришел попрощаться с вами.

Далеко собрались?

Видимо, в Италию. Жена еще не решила точно.

Вы успели жениться? Когда?

Собираюсь.

Кому-то очень повезло...

Крот вытащил фотографию, протянул Турецкому.

Дама видная, — по-мужски оценил Александр. — Все при ней... И какой чудо-ребенок! Прямо картин­ка! Конечно, когда берешь женщину с ребенком...

Это моя дочь, — перебил Кротов.

Похожа, — присматриваясь к девочке, ответил Ту­рецкий. — Особенно глазами... И когда вы все успеваете?

Мне хотелось, Александр Борисович, сказать вам несколько слов...

Минутку, — поднял трубку телефона Турецкий. — Слушаю. A-а, это вы, голубчики! Вино выдули? Ну и правильно сделали. Все, ребятки, топайте по домам! Да хоть сейчас! Будьте здоровы! Охранники Веста, — по­яснил он Кротову. — На даче прохлаждались... Так что вы хотели мне сказать, Алексей Петрович?

У вас начнутся нелегкие дни. Дела, которые вы вели раньше, были, разумеется, сложными и значи­тельными, но в них не фигурировали масштабные люди наших дней. А сейчас вы слишком глубоко копнули. И в этом ваша ошибка.

А если я копну Газпром, Норильский комбинат, ведущие банки?

Тогда у вас возникнут еще большие неприятнос­ти, — усмехнулся Кротов, помолчал и добавил: — Если Господь продлит дни вашей жизни, вы многое еще свершите. Но я-то говорю сейчас о настоящем деле. Они его остановят, затормозят, сведут на нет все ваши труды экстренными мерами, включая и самые край­ние. Для них самосохранение, а это у них называется честь мундира, превыше всего.

Кто это «они»?

Все высшие правительственные чины, включая и самый верх, — прямо ответил Кротов.

Признаться, когда начинал расследование убий­ства Кузьминского, а позже и убийство Веста, не ожи­дал подобного развития событий. Теперь и я понимаю, что скорее всего никакого показательного суда не бу­дет, но к цели-то своей я приближаюсь и кое-чего уже достиг.

Мне ясны ваши цели, и я очень польщен тем, что мне пришлось немного поработать под вашим ру­ководством, — склонил голову Крот.

Помнится, мы перешли на «ты»? — припомнил Турецкий.

Привычка — вторая натура! — поднялся Кротов, хотел было попрощаться, но передумал. — И после­днее, Александр Борисович. Вам никуда нельзя отлу­чаться из Москвы.

• Предыдущая
• 74/83
• Следующая