Новобрачная поневоле - Картленд Барбара - Страница 17

• Предыдущая
• 17/29
• Следующая

— Я должна покинуть дом сразу же после свадебной церемонии, — ответила мисс Доусон.

— Это папа вам велел?

— Он бы выставил меня еще раньше, но ты была так больна после его наказания, мне кажется, он боялся, что в день свадьбы ты не сможешь держаться на ногах.

— Он вас выгнал? — в ужасе переспросила Харита. Почему-то, несмотря на то, что сказала мисс Доусон, ей казалось, что отец оставит гувернантку в Кингсклере.

— Не только выгнал, — ответила мисс Доусон, — но и не отдал мое жалование за последний месяц и отказывается написать рекомендацию.

Она тихонько вздохнула.

— Ты знаешь, что это значит, моя девочка. Мне будет очень трудно найти другую работу.

— Как он мог так гадко поступить?! — воскликнула Харита.

Это был глупый вопрос. Она прекрасно знала, что ее отец всегда делает по-своему и, если ему противоречить, становится очень злым и мстительным.

Вдруг ее глаза радостно заблестели.

— Доуси, дорогая, вам не надо заботиться о рекомендации! Я сама дам ее вам!

Мисс Доусон засмеялась и села на ближайший стул.

— А ведь и правда. Я даже не подумала об этом.

Они посмотрели друг на друга, и обе подумали, что хотя бы таким образом смогут отплатить мистеру Муру.

— Как только я выйду замуж, немедленно напишу вам самую лучшую рекомендацию, какая только может быть, — пообещала Харита.

Она думала об этом за обедом и, когда они с мужем встали из-за стола, заговорила неуверенным тоном, который лорд Верн начал уже узнавать:

— Я… я хотела… попросить вас.

Он молча ждал.

— Вы можете отказать, — продолжала она, — но если это возможно… не могла бы я послать немного денег моей старой гувернантке … совсем немного? — Она умоляюще подняла на него глаза и продолжала: — Из-за того, что я… убежала, папа уволил ее без рекомендации… и отобрал деньги, которые должен ей за последний месяц.

Лорд Вернем сжал губы.

Чем больше он узнавал о Теобальде Муре, тем больше он презирал этого человека, способного поднять руку на такое нежное и хрупкое существо, как Харита, и готового наказать гувернантку за то, в чем она совсем не виновата.

— Вы сердитесь! — испуганно вскрикнула Харита. — Я… я… простите, что спросила. Я не хотела… вас рассердить.

— Я хочу поговорить с вами, Харита, — сказал лорд Вернем.

Он увел ее из столовой, где их разговор могли услышать слуги, в гостиную, в которой в первый день своего возвращения они беседовали с дядей.

Сегодня здесь все выглядело по-другому. Проданная мебель вернулась на свои места и была теперь заново обтянута малиновым шелком. На стенах снова висели принадлежавшие Вернам картины, некоторые из них были написаны много веков назад; глаз радовала старинная мебель из ореха и розового дерева.

Закрывая за собой дверь, лорд Вернем прекрасно понимал, что большие испуганные глаза Хариты не видят ничего, кроме сердитого выражения его лица.

— Садитесь, — сказал он.

Она повиновалась, и, увидев, как крепко Харита сжала сложенные на коленях руки, он понял, что она пытается сдержать охватившую ее дрожь.

— В первую ночь после нашей свадьбы я сказал, что вам не надо меня бояться, Я хочу, чтобы вы об этом помнили и знали, что, о чем бы вы ни попросили меня, что бы ни сказали, я никогда не буду сердиться на вас.

— Но вы… вы выглядели сердитым.

— Я рассердился, что ваш отец поступил так безобразно. Я не говорил вам раньше, Харита, но скажу сейчас. Мне не нравится ваш отец, и я не могу удержаться, чтобы вам этого не сказать.

— Значит, вы… не сердитесь на меня за то, что я попросила денег?

— Это еще одно, что вы должны понять, — продолжал лорд Вернем. — Деньги, которые я трачу на аббатство, — ваши. Я знаю, что по закону они принадлежат мне как вашему мужу, но ваш отец превратил наш брак в чисто деловую сделку, о которой нам обоим следует помнить.

Харита удивленно посмотрела на него.

— Я получил ваши деньги в обмен на свой титул. — Он улыбнулся и добавил: — Лично я, учитывая ваше огромное приданое, считаю такую сделку неравноценной. Но ваш отец остался доволен, а для меня все, что относится к аббатству и поместью, принадлежит нам вместе — половина мне и половина вам, Харита.

Он уже понял, что она умна и сообразительна. Когда она поняла, глаза ее вспыхнули, а выражение испуга сменилось недоверчивой радостью.

— Вы правда так считаете? — спросила она.

— Конечно правда, — ответил лорд Вернем. — И я хочу, чтобы вы всегда об этом помнили, особенно когда речь идет о деньгах.

— Значит, я могу послать деньги Доуси?

— Столько, сколько хотите.

Харита посмотрела, чтобы убедиться, что он не шутит, потом нерешительно произнесла:

— Сто фунтов… это не слишком много?

— Я хотел предложить двести, учитывая, сколько лет она о вас заботилась, — ответил лорд Вернем. — Или, если хотите, можете заплатить за каждый проработанный ею год. Так обычно делается, когда оставляют деньги по завещанию.

— Я думаю, Доуси будет очень рада получить двести фунтов. — Если я предложу ей больше, она может отказаться.

— Если она такая, как я предполагаю, это вполне возможно, — согласился лорд Вернем.

— Я могу послать их прямо сейчас?

Он сделал жест рукой.

— Ничто не может вас остановить.

— Вы так добры… как мне вас благодарить?

— Вам совсем не нужно благодарить меня. Я же объяснил — это ваши деньги.

— Многие мужчины так бы не поступили.

Он понял, что она подумала о Жервезе, и серьезно ответил:

— Я ведь уже сказал вам — я другой, по крайней мере, надеюсь, что это так.

Вечером, когда они заканчивали ужин, Холден вошел в комнату и что-то прошептал на ухо лорду Вернему. Тот выслушал и тут же встал.

— Прошу меня извинить, — повернулся он к жене и вышел из столовой.

Ее немного удивил этот внезапный уход и к тому же ей хотелось, чтобы он позвал ее с собой. Что могло случиться? Кому-то из рабочих понадобилась его помощь? Что-то не так с ремонтом дома? Дел было так много, что дни, как казалось Харите, пролетали мгновенно.

Сегодня они ездили на одну из ферм и увидели, что новая крыша уже поставлена, а рабочие красят окна и двери.

Дом стал таким красивым, что ей самой захотелось пожить в нем.

— Я хотела бы быть женой фермера, — сказала она, когда они возвращались домой.

— Вам пришлось бы очень много работать, — улыбнулся лорд Вернем.

— Я уверена, это лучше, чем ничего не делать, — ответила она. — Вы же работаете много. Я думаю, поэтому вы и выглядите таким счастливым.

— Вы очень догадливы. Действительно, я всю жизнь много работал. И наверное, самой тяжелой работой была та, когда я карабкался на гору в Афганистане в компании на редкость упрямых яков, которых всю дорогу надо было или тянуть, или толкать.

Он улыбнулся, вспомнив то время, и продолжал:

— А еще у меня были носильщики, которые боялись джиннов, по их мнению собиравшихся мстить нам с вершин соседних гор.

Харита, как он и хотел, весело рассмеялась. Он чувствовал, что с каждым разом, когда она смеялась, страх, все еще прячущийся в ее глазах, отступает все дальше.

Хотя она уже начала доверять ему, он знал, что когда подходит слишком близко или случайно касается жены, она вздрагивает и все беспокойство, вся неуверенность снова возвращаются.

Это было совсем не похоже на приручение детеныша, в котором изначально заложено доверие к окружающему миру, говорил он себе. Это скорее похоже на то, что дикое животное взяли из джунглей и приучают к присутствию человека.

Харита поела и пошла в гостиную. Она не понимала, что случилось, что могло задержать лорда Вернема. Неожиданно она почувствовала себя потерянной без него. Незаметно для себя самой она привыкла, что он всегда рядом, и не чувствовала себя одинокой. Она заметила свое отражение в одном из зеркал в резной золоченой раме и впервые подумала о том, находит ли он ее привлекательной. Ей было трудно судить о том, какой она кажется мужчине.

• Предыдущая
• 17/29
• Следующая