Жажда (ЛП) - Уорд Дж. Р. - Страница 28

• Предыдущая
• 28/97
• Следующая

Мужчина, который дрался за нее, осмотрелся вокруг, и она попыталась игнорировать то, что предстало его взору: повсюду раскиданы высоченные шпильки, со скамейки свисали порванные мини-юбки, разбросанные везде полотенца, чулки на краю освещенного зеркала, мешки на полу.

Судя по его изумительному костюму в полоску, он явно не привык к подобному низкопробному хаосу.

– Пожалуйста, присядь.

Серые глаза мужчины переместились на нее. Он был выше ее на восемь дюймов и вдвое шире в плечах. Но она чувствовала себя комфортно рядом с ним. И он не пугал ее.

Блин, у него восхитительный одеколон.

– Ты в порядке? – снова спросил он.

Не вопрос, а тихая команда. Будто он не позволит ей сделать что-нибудь с его лицом, пока не убедится, что она сама не пострадала. Мария-Тереза моргнула.

– Я… в порядке.

– Как рука? Он сильно схватил тебя.

Мария-Тереза закатала рукав шерстяной кофты.

– Видишь…?

Он наклонился и теплой рукой взял ее запястье. Теплой и нежной. Взял, а не схватил. Не требуя. Не собственнически. Нежно.

Неожиданно, она услышала в голове слова того студента: «Ты не женщина».

Эта подлая реплика сильно задела ее… вероятно потому, что она сама была такого мнения о себе. Не женщина. Ни… что. Пустое место.

Мария-Тереза высвободила руку из мужской хватки и опустила рукав. Она не могла стерпеть сострадание. По какой-то странной причине, жалость было сложнее вынести, чем оскорбления.

– У тебя будет синяк, – тихо сказал он. Что она делала? А… верно. Полотенце. Умыть его. – Присядь там. Я сейчас вернусь.

Зайдя в ванную, она взяла белое полотенце из стопки у раковины, маленькую чашку и включила горячую воду. Ожидая, пока вода нагреется, она взглянула на себя в зеркало. Ее глаза были широко распахнуты и выглядели слегка ошалелыми, но не из-за парней, которые повели себя так грубо и невежливо. Дело в драчуне с нежными руками, сидящем на табуретке по другую сторону двери… который выглядел как юрист, но дрался как Оскар де ла Хойа.

Когда она вернулась к столику для макияжа, она немного успокоилась. По крайней мере, пока не посмотрела в его глаза. Мужчина смотрел на нее так, будто впитывал каждую ее черточку в свое тело, и ей стало некомфортно, но не от его отношения, а от собственной реакции.

Не такой уж пустой она себя чувствовала.

– Ты видел себя в зеркало? – спросила она, потому что нужно было что-то сказать.

Он покачал головой, и, похоже, его не сильно заботил свой вид, раз он не стал отворачиваться от нее в сторону зеркала. Она поставила чашу и натянула латексные перчатки, прежде чем подойти к нему ближе и намочить полотенце.

– У тебя надрез на щеке.

– Да?

– Приготовься.

Он даже не вздрогнул, когда она коснулась открытой раны.

Кап… кап… кап… Потом назад в чашу, снова раздалось тихое капанье, когда она споласкивала полотенце. Кап… кап…

Он закрыл глаза и приоткрыл рот, его грудь спокойно поднималась и опускалась. В непосредственной близи она видела легкую щетину на его прямом подбородке, каждую длинную, черную ресничку и густые, стриженые волосы. Правое ухо было проколото, но было очевидно, что он годами ничего не носил в дырке.

– Как тебя зовут? – спросил он гортанным голосом.

Она никогда не называла клиентам свое настоящее-вымышленное имя, но он был не простым клиентом, ведь так? Не вмешайся он тогда, для нее дела бы приняли опасный поворот. Трэз был далеко от клуба, вышибалы разбирались с потасовкой у бара, а коридор вел прямо к парковочной зоне. Минутная заминка, и эти качки из колледжа могли затащить ее в машину и….

– У тебя кровь на рубашке, – сказала она, снова ополаскивая полотенце.

Потрясающий собеседник, подумала она.

Он приподнял веки, но не взглянул на себя. Он смотрел на нее.

– У меня есть и другие рубашки.

– Охотно верю.

Он слегка нахмурился.

– Такое часто происходит с тобой?

С кем-то другим, она бы быстро оТрэзала «конечно, нет», но, учитывая то, что он сделал для нее в коридоре, он заслужил немного правды.

– Есть вероятность, что ты под прикрытием? – прошептала она. – Тебе не обязательно отвечать, я просто должна была спросить.

Он потянулся в нагрудный карман своего пальто и достал визитную карточку.

– Я не могу оказаться копом. Сейчас я не настолько нелегален, как раньше, но все равно мне не получить значка, даже если захочу. По иронии, ты можешь доверять мне.

Она взглянула на протянутую им карточку. Группа «ДиПьетро». Юридический адрес – в центре Колдвелла. Очень дорогая бумага, броский логотип фирмы, куча телефонов и е-мэйл адресов для связи. Положив карточку на столик, она подумала, что слова о непричастности к Колдвеллскому отделению полиции были правдивы. Но доверие? Она больше не доверяет мужчинам.

Особенно тем, которые ее привлекали.

– Так, часто подобное происходит? – снова спросил он.

Мария-Тереза вернулась к вытиранию его лица, спускаясь от щек к губам.

– Большая часть людей ведет себя нормально. Администрация тоже не дает нас в обиду. Мне никогда не причиняли вреда.

– Ты… танцовщица?

На какую-то секунду в воображении возникла картина, где она говорит ему, что она всего лишь зависает в тех клетках, танцует, красуется и просто радует глаз. Она представила, как он тогда поступит: он облегченно вздохнет и станет вести себя так, будто она была обычной женщиной, которая зацепила его взгляд. Никаких осложнений и подтекстов, простой флирт, который может привести к постели.

Ее молчание заставило сделать его глубокий вдох, причем не в стиле «уф, как хорошо». Когда он выдохнул, мускулы на шее напряглись словно прутья, будто он боролся с желанием поморщиться.

Вот в чем ее проблема: она больше никогда не станет заводить «нормальное» знакомство с мужчиной. У нее был темный секрет; и с ним придется выгадывать время, когда уже можно будет разоблачить его… в ином случае, она будет считаться лгуньей за свое бездействие.

– Сильно болят руки? – спросила она, чтобы заполнить вакуум.

Когда он вытянул ладони, она осмотрела костяшки. На правой руке они были сбиты и кровоточили, и, приложив полотенце, чтобы обтереть их, она спросила:

– Часто спасаешь женщин?

– Нет, на самом деле. Кстати, ты потеряла сережку.

Она прикоснулась к мочке уха.

– А, я знаю. Собиралась сегодня надеть другую пару, но…

– Кстати, меня зовут Вин. – Он протянул руку в ожидании. – Приятно познакомиться.

При других обстоятельствах она бы улыбнулась ему. Десять лет или целую жизнь назад, она бы улыбнулась и протянула свою в ответ. Сейчас она почувствовала лишь грусть.

– Приятно познакомиться, Вин.

– Тебя зовут...?

Она разорвала рукопожатие и наклонила голову, концентрируясь на его костяшках.

– Мария-Тереза. Меня зовут… Мария-Тереза.

***

У нее изумительные глаза.

Мария-Тереза с потрясающим французским именем обладала изумительными глазами. И нежными руками, которыми бережно вытирали его лицо этим теплым полотенцем, будто его порезы и царапины представляли большую важность.

Черт, ему захотелось влезь в еще одну драку, чтобы она снова смогла за ним поухаживать.

– Наверное, тебе следует сходить к врачу, – предложила она, аккуратно вытирая полотенцем сбитые костяшки.

Он рассеянно обратил внимание, что махровое полотенце, поначалу белое, сейчас стало розовым от его крови, и он был рад, что она надела перчатки – не потому, что у него мог оказаться положительный анализ на ВИЧ, а потому что надеялся, что она защищает себя от того, чем зарабатывает на жизнь.

Он надеялся, что она только танцевала. Правда, надеялся.

Она сполоснула полотенце.

– Я сказала, что тебе следует показаться врачу.

– Я буду в порядке. – А как же она? Что бы случилось, если они с Джимом не пришли на помощь?

• Предыдущая
• 28/97
• Следующая