Жажда (ЛП) - Уорд Дж. Р. - Страница 2
- Предыдущая
- 2/97
- Следующая
Вообще непостижимо, как он мог делить с этим хреном комнату.
Да пофиг. Джим не собирался вдаваться во все эти как, зачем и почему. Ничего личного. Они были из тех расчетливых всезнаек, с которыми он подружился бы в другое время на другой планете, но, здесь и сейчас, эта дрянь его не заботила – он пошел с ними лишь потому, что Эдриан пригрозил, что будет упрашивать до посинения.
Дело в том, что Джим жил по кодексу одиночки и надеялся, что остальные оставят его наедине со своей «я рак-отшельник» философией. Он покинул вооруженные силы и скитался, пока не обосновался в Колдвелле лишь потому, что он проезжал мимо – и он отправится в путь, как только сдадут объект, на котором они в данный момент работают.
Фишка в том, что с его старым боссом лучше оставаться движущейся целью. Было трудно сказать, когда нарисуется «специальное задание», и его снова возьмут в оборот.
Допивая свое пиво, он подумал, как хорошо иметь лишь шмотки, грузовик и сломанный Харли. Конечно, он немного добился к своим тридцати девяти…
Вот блин… дата.
Ему сорок. Сегодня его день рождения.
– Так, я должен знать, – сказал Эдриан, наклонившись к нему. – У тебя есть женщина, Джим? Поэтому ты не клеишь Голубое Платье? В смысле, да ладно, она же горячая штучка.
– Внешность – еще не главное
– Но она, блин, ничуть не мешает.
Подошла официантка, и, пока парни заказывали по второму кругу, Джим мельком глянул на женщину, о которой они трепались.
Она не отвела взгляд. Не вздрогнула. Просто облизала красные губы, словно ждала, пока он установит зрительный контакт.
Джим уставился на пустой Бад и заерзал в кресле, будто кто-то насыпал ему в штаны горящих углей. Прошло много, очень много времени с последнего раза. Не бездождье, даже не засуха. Скорее пустыня Сахара.
И для справки, его тело было готово положить конец рукоблудию.
– Тебе нужно пойти туда, – сказал Эдриан. – Познакомься с ней.
– Мне и здесь неплохо.
– Значит, я пересмотрю мнение о твоих умственных способностях, – Эдриан постучал пальцами по столику, серебряное кольцо на его пальце поблескивало. – Или, по крайней мере, о сексуальных.
– Как хочешь.
Эдриан закатил глаза, уловив, что парень не собирался вести переговоры насчет Голубого Платья.
– Хорошо, сдаюсь.
Парень откинулся на диване так, что они с Эдди приняли одинаково неудобные позы. Как и ожидалось, он не смог долго молчать.
– Так, вы двое слышали о застреленном?
Джим нахмурился.
– Ещё один?
– Ага. Тело нашли у реки.
– Они всегда там всплывают.
– Куда катиться этот мир? – спросил Эдриан, допивая остатки пива.
– Так было всегда.
– Думаешь?
Джим откинулся назад, когда официантка поставила свежее пиво перед парнями.
– Нет, я знаю.
***
«Deinde, ego te absolvo a peccatis tuis in nomine Patrls, et Filii, et Spiritus Sancti… »
Мария-Тереза Бодро взглянула на решетчатое окно исповедальни. Профиль священника по другую сторону перегородки был укрыт тенью, но она знала его. Как и он её.
Он также прекрасно знал, чем она занималась и почему ходила на исповедь как минимум раз в неделю.
– Иди с Богом, дитя мое.
Священник задвинул панель между ними, и паника сдавила ей грудь. В эти уединенные моменты, когда она выкладывала свои грехи, унизительное положение, в котором она оказалась, всплывало наружу, и сказанные слова ярким светом озаряли то, каким ужасным образом она проводила ночи.
Отвратительные картины уходили не сразу. Но от удушающего чувства, вызванного мыслью о том, куда она потом отправится, становилось совсем невмоготу.
Собрав свои четки, она опустила бусины и звенья в карман пальто и подхватила с пола сумку. Её задержали шаги снаружи исповедальни.
У неё были причины оставаться в тени, не все из которых связаны с её «работой».
Когда звук тяжелых шагов стих, она отодвинула красный бархатный занавес и выбралась наружу.
Колдвеллский кафедральный собор Святого Патрика, возможно, вдвое меньше собора в Манхэттене, но все же был достаточно большим, чтобы внушать трепет даже неистинно верующим. Из-за готических арок, похожих на крылья ангела, и высокого потолка, которому, казалось, не доставало всего нескольких дюймов до Небес, она чувствовала себя недостойной и одновременно признательной за то, что находилась под этим сводом.
Ей нравился аромат внутри собора. Пчелиный воск, лимон и ладан. Восхитительно.
Двигаясь мимо алтарей, она лавировала между строительными лесами, которые установили для мытья мозаичных окон. Как всегда, стойки с мерцающими церковными свечами и тусклое освещение на неподвижных статуях умиротворяли её, напоминая, что бесконечный покой ждал всех в конце жизни.
При условии, что тебя пропустят через жемчужные врата Рая.
Боковые двери собора закрывались после шести вечера, и как обычно, ей пришлось выходить через парадные, что, казалось, оскверняло главный вход. Резные панели больше подходили для приветствия сотен приходящих на воскресные службы… или гостей важных свадебных церемоний… ну, или целомудренных верующих.
Нет, для её персоны предназначалась боковая дверь.
Сейчас, по крайней мере.
Как только Мария надавила всем своим весом на древесину, она услышала свое имя и посмотрела через плечо.
Там никого не было, насколько ей было видно. В соборе не было даже молящихся на скамьях людей.
– Да? – позвала она, её голос отдавался эхом. – Святой Отец? Ответа не последовало, и холодок пробежал по её спине.
Резким толчком она открыла левую половину двери и выпорхнула в холодную апрельскую ночь. Сдвинув отвороты своего шерстяного пальто вместе, она быстро побежала, её туфли стучали по каменным ступеням и тротуару, пока она неслась к своей машине. Попав внутрь, она первым делом закрылась на все двери.
Мария, задыхаясь, оглянулась вокруг. Тени скапливались вокруг земли под деревьями, лишенных листьев, и луна показалась за тонким покровом облаков. Люди перемещались в окнах домов напротив церкви. Мимо лениво проехал «универсал».
Никакого преследователя, мужчины в черной лыжной маске или взломщика. Ничего.
Пытаясь побороть панику, она завела свою Тойоту и намертво вцепилась в руль.
Посмотрев в зеркала, она выехала на улицу и направилась в центр города. Пока она ехала, огни уличных фонарей и других машин мелькали на её лице и заполняли Камри, освещая черную вещевую сумку на пассажирском сиденье. Там лежала её отвратительная униформа. Как только она выберется из этого кошмара, она сожжет её вместе с тем, что ей приходилось надевать на свое тело каждую ночь в течение года.
Железная Маска была вторым местом, где она «работала». Первое взорвалось четыре месяца назад. Буквально.
Невероятно, что она осталась в деле. Каждый раз, собирая эту сумку, она чувствовала, будто её снова затягивает в дурной сон, и была отнюдь не уверена, что исповеди в Святом Патрике шли ей на пользу.
Порой возникало чувство, будто все, что они делали, – только вытряхивали наружу грязь, которую лучше бы оставить нетронутой, но потребность в прощении была слишком сильна, чтобы с ней бороться.
Повернув на Торговую, она поехала мимо скопления клубов, баров и тату-салонов, занимающих всю улицу. «Железная Маска» находилась в самом конце и, как прочие клубы, каждую ночь собирала бесконечную живую очередь из фанатичных придурков. Нырнув в переулок, она объехала рытвины около всех Дампстеров и выехала на автостоянку.
Камри удачно встала на место около кирпичной стены с надписью «ТОЛЬКО ДЛЯ ПЕРСОНАЛА».
Трэз Латимер, владелец клуба, настаивал, чтобы все женщины, работавшие на него, парковались на обозначенных местах ближе к черному входу. Он заботился о персонале также хорошо, как Преподобный, и все это ценили. В Колдвелле было полно злачных мест, и Железная Маска находилась в самом эпицентре.
- Предыдущая
- 2/97
- Следующая
