Книга жизни.Ежедневные медитации с Кришнамурти - Кришнамурти Джидду - Страница 4

Мы вообще учимся через изучение, книги, опыт или чужие инструкции. Это обычные способы учения. Мы запоминаем, что стоит делать, а что не стоит, что думать, а что не думать, как чувствовать, как реагировать. Через опыт, изучение, анализ, исследование, самосозерцательную экспертизу мы запасаем знание в качестве памяти; и тогда уже память реагирует на дальнейшие вызовы и требования, из которых все больше и больше появляется учения… То, что изучено, доверяется памяти как знание, и это самое знание функционирует всякий раз, когда перед нами стоит вызов, или всякий раз, когда мы должны кое-что сделать.

Теперь я хочу сказать, что думаю, что существует абсолютно другой способ учения, и я собираюсь немного поговорить о нем; но, чтобы понять его и суметь учиться этим отличающимся от остальных способом, вы должны полностью избавиться от влияния авторитетов; иначе вы будете просто проинструктированы и повторите то, что услышали. Именно поэтому очень важно понять природу власти авторитета. Авторитет препятствует учению, которое – не накопление знаний, как память. Память всегда реагирует на ситуацию готовыми образцами; в ней нет никакой свободы. Человек, обремененный знанием, инструкциями, которого тянет к земле то, что он узнал, никогда не свободен. Он может быть необычайным эрудитом, но его накопленные знания не дают ему быть свободным, и поэтому он не способен к учению.

Чтобы стать свободным, вы должны исследовать авторитет, весь образующий авторитет скелет, разорвать на части всю эту гадость. А это потребует энергии, фактической физической энергии, а также энергии психологической. Но энергия разрушена, потрачена впустую, когда человек находится в состоянии конфликта… Так, когда есть понимание целого процесса конфликта, наступает окончание конфликта, приходит изобилие энергии. Тогда вы можете идти дальше, разрушая до основания дом, который вы строили в течение столетий, он не имеет вообще никакого значения.

Вы знаете: уничтожить значит создать. Мы должны уничтожить не здания, не социальную или экономическую систему – они появляются ежедневно, – но психологические, бессознательные и осознанные барьеры, защиты, которые каждый человек создавал рационально, индивидуально, на глубинном и поверхностном уровне. Мы должны прорваться через все, чтобы стать совершенно беззащитными, потому что вы должны быть беззащитными, чтобы любить и испытывать истинную привязанность. Тогда вы увидите и поймете суть амбиций, власти авторитета; и вы начнете видеть, когда власть необходима и на каком уровне. Власть – авторитет полицейского, но не больше. Тогда нет никакого авторитета в учении, никакого авторитетного знания, никакой власти способностей, никакого авторитета, который становится статусом. Чтобы понять весь существующий авторитет – гуру, Великих Мастеров, и всех других – требуется очень острый ум, ясный мозг, а не мутное сознание, не притупленное сознание.

Может ли сознание быть свободным от власти, что означает свободу от страха, так, чтобы оно больше не было способно послушно следовать за чем-то? Если так, то положен конец имитации, которая становится механической. В конце концов, добродетель, мораль – не копии того, что хорошо. В тот момент, когда добродетель становится механической, она перестает быть достоинством. Добродетель – это то, что должно проявляться от мгновения к мгновению, подобно смирению. Смирение не может быть взращено внутри человека, и сознание, не обладающее смирением, не способно к учению. Так что добродетель не имеет никакого авторитета. Общественная мораль не мораль вообще; она безнравственна, потому что признает соревнование, конкуренцию, жадность, амбиции, и поэтому общество поощряет безнравственность. Добродетель – это то, что выше морали. Без достоинств добродетели не может быть никакого порядка, а порядок – это не просто следование образцу, действие согласно формуле. Сознание, неуклонно следующее формуле через дисциплинирование самого себя, чтобы достигнуть добродетели, создает для себя проблемы безнравственности.

Внешний авторитет, который воплощает сознание, вне закона, Бога, морали и так далее становится разрушительным, когда сознание стремится понять то, что же такое истинная добродетель. У нас есть наш собственный авторитет – опыт, знание, которому мы стараемся следовать. Существует еще постоянное повторение, имитация, которые все мы хорошо знаем. Психологическая власть авторитета – не власть закона, полицейского, поддерживающего порядок; психологическая власть, которая есть у каждого, становится разрушительной из-за добродетели, потому что добродетель – это то, что постоянно живет, движется. Как невозможно вырастить в себе смирение, так невозможно взрастить любовь, также не может быть взращена добродетель; и в этом великолепная красота. Добродетель не механическое нечто, без добродетели нет основы для ясного мышления.

Тогда возникает проблема: действительно ли может сознание, настолько сильно обусловленное – воспитанное в бесчисленных сектах, религиях и суеверии, страхе, – покончить с собой и таким образом породить новое сознание? Старое сознание по существу своему – мнение, которое связано властью авторитетов. Я не использую слово «власть» в правовом смысле; под этим словом я подразумеваю, власть как традицию, как знание, опыт, средство обнаружения безопасности и сохранения этой безопасности, внешней или внутренней, потому что, в конце концов, именно сознание всегда ищет место, где может быть в безопасности, безмятежности. Такой властью может быть самоналоженная власть идеи или так называемая религиозная идея о Боге, не имеющая в действительности никакого отношения к по-настоящему религиозному человеку. Идея – не факт, она – фикция. Бог – фикция. Вы можете верить в него, но, тем не менее, он – вымысел. Но чтобы найти Бога, вы должны полностью уничтожить фикцию, потому что старое сознание – сознание испуганное, честолюбивое, напуганное смертью, жизнью и отношениями; и оно всегда, сознательно или подсознательно, ищет постоянства, безопасности.

Если мы можем понять принуждение, стоящее за нашим желанием доминировать или подвергаться доминированию с чьей бы то ни было стороны, то, возможно, мы можем освободиться от калечащих эффектов власти. Мы жаждем убедиться, что мы правы, преуспеть в жизни, узнать что-то; и это желание уверенности, постоянства создает в нас самих власть личного опыта, в то время как внешне оно создает власть общества, семьи, религии и так далее. Но простое игнорирование власти с целью избавиться от ее символов, направленных наружу, имеет очень небольшое значение.

Покончить с одной традицией и подчиниться правилам другой, оставить одного лидера и последовать за новым – всего лишь поверхностные жесты. Если мы хотим понять весь процесс власти авторитета, если мы хотим увидеть ее сущность, понять и преступить за пределы желания уверенности, то мы должны получить широкое понимание и прозрение, мы должны быть свободными не в конце, но в самом начале.

Мы слушаем с надеждой и страхом; мы ищем свет другого, но – недостаточно чутко пассивны, чтобы оказаться способными понять. Если освобожденный человек, кажется, выполняет наши желания, мы принимаем его; в противном случае мы продолжаем свои поиски того, кто будет их выполнять; то, чего желает большинство из нас, – вознаграждение на различных уровнях. Важно не то, как узнать, кто освободился, а то, как понять себя. Никакая власть, авторитет здесь и сейчас или после, в будущем, не может дать вам знание самих себя; без самопознания не может быть никакого освобождения от невежества, от горя.