Дудочка крысолова - Михалкова Елена Ивановна - Страница 44

• Предыдущая
• 44/68
• Следующая

– И по почте вам переслали, – вполголоса сказал он. – Там и запись, и фотки. Можно на компе посмотреть.

В интонациях его отчетливо читалось пренебрежение к человеку, который вместо того, чтобы смотреть снимки хорошего качества, предпочитает довольствоваться распечатанными фотографиями и создает всем окружающим сложности. Но Бабкину было наплевать на мнение парня. Он перебрал фотографии, а затем все-таки просмотрел запись собеседования.

Личико у Мининой действительно было ангельским. Большие голубые глаза, чистый лоб, вьющиеся белокурые локоны – фарфоровая куколка, а не русалка в клубе Перигорского! Но стоило Соне заговорить, как мнимая невинность рассеивалась. Голос у нее оказался негромкий и слащавый, к тому же она пришепетывала – похоже, решил Бабкин, работала на имидж женщины-вамп. В том, как Минина жестикулировала, как поднимала глаза на оператора, взмахивая густо накрашенными ресницами, как выпускала дым из пухлых розовых губ, читалось желание маленькой девочки выглядеть взрослой женщиной, и в этом крылась своя, особенная сексуальность. Да, она была притягательной, эта маленькая русалочка, умершая такой страшной смертью.

«Ну и что нам это дает? – уныло спросил себя Бабкин, и сам же себе ответил: – Да ни хрена нам это не дает».

Ему хотелось задать этот же вопрос Макару и послушать, что тот ответит. Прошла половина времени, отведенного на расследование, а у них по-прежнему дело не сдвинулось с мертвой точки.

Саша остановил джип неподалеку от станции и вопросительно посмотрел на Илюшина. Во взгляде его читалось ожидание собаки, которую хозяин берет с собой на прогулку в неизвестном направлении – «куда теперь?». Но Макар Андреевич молчал, осматривая небольшую площадь перед станцией, и Саша побоялся мешать его размышлениям.

Собственно говоря, площади как таковой и не было – всего лишь небольшой заасфальтированный прямоугольник, по сторонам которого ровным строем высились тополя. Листья у них уже начали желтеть и скукоживаться. Вдоль тополей бежала дорожка, по которой от только что подъехавшей электрички в направлении поселка шли люди с сумками.

– Где машину нашли, говоришь? – спросил Илюшин, хотя Саша молчал, как рыба.

– В самом поселке, – немедленно откликнулся тот. – Степаныч даже номер дома узнал, возле которого она стояла. «Только нам-то это зачем?» – хотел прибавить он, но благоразумно сдержался: раз Макар Андреевич спрашивает, значит, зачем-то нужно.

– Номер дома, номер дома… – протянул Макар. – Значит, предположительно Рокунова бросила машину в поселке, а затем…

– Затем села в электричку и уехала, – ответил Саша, удивляясь возникшей паузе: какие еще могут быть варианты?

– Села в электричку… Возможно. Почему бы и нет?

Макар побарабанил пальцами по приборной панели и, приняв решение, повернулся к Саше:

– Возвращайся обратно. Я здесь немного поброжу вокруг поселка, затем приеду на электричке в Москву. Позвоню заранее, подхватишь меня возле платформы.

– То есть… Как? – Крупенниковым овладело горькое разочарование, которое он не смог скрыть. – Без меня?

Илюшин посмотрел на его огорченное лицо и покачал головой:

– Извини. Двоим здесь делать нечего.

И, не объясняя больше ничего, подхватил легкий рюкзак и выпрыгнул из машины.

– Да, чуть не забыл! – Он просунул голову обратно в салон. – Возле какого дома нашли машину?

– Возле сто пятьдесят седьмого.

Крупенников хотел добавить, что это на окраине, но подумал и мстительно промолчал. Раз Макар Андреевич такой одинокий волк Маклауд, пусть сам и шарахается по этим улочкам.

– Это, должно быть, где-нибудь на самом краю, – вслух подумал Макар, и Саша разозлился на него еще больше. – Ладно, поезжай.

Когда джип скрылся из виду, Илюшин предпринял действия, которые показались бы Крупенникову странными, не сказать нелепыми, если бы он их наблюдал. Сперва без всякой спешки Макар походил под тополями, поднимая с земли скрюченные листья размером с блюдце и задумчиво бросая их обратно, затем отправился на платформу и побродил еще и там, попутно изучив расписание поездов. Он ни с кем не заговаривал, никого ни о чем не расспрашивал, и даже, казалось, не особенно обращал внимание на окружавшую его действительность.

Убив таким образом минут сорок, Илюшин дождался следующей электрички и вместе с вышедшими из нее пассажирами направился наконец к поселку, где был найден «Хундай» убитой Виктории Чериной.

Поселок красиво назывался «Вишневый». Макар, неторопливо бредущий мимо дач, не смог обнаружить в садах ни одного вишневого дерева. Зато повсюду, куда ни падал взгляд, краснели яблони, и в воздухе стоял сентябрьский запах поспевающих яблок.

Место для садов было выбрано, по мнению Илюшина, неудачное: ни озера, ни пруда, ни самого завалящего лесочка в пределах видимости. К тому же неподалеку, пересекая рельсы, проходила оживленная трасса, и шум машин доносился даже сюда. Макар прислушивался краем уха к разговорам дачников, идущих неподалеку от него: обсуждали утреннюю находку – машину, из которой кровь вытекала аж на землю, ахали, ужасались, и кто-то из самых осведомленных утверждал, что теперь милиция в каждом доме спрячет по засаде, а ключи у хозяев изымут, чтобы пользоваться домами по своему усмотрению. Как водится, несколько человек немедленно возмутились таким произволом и заявили, что ключи не отдадут, потому что нету такого закона, чтобы пускать в свой дом кого ни попадя. А милиция пускай сама своим делом занимается, не привлекая мирных граждан.

Тут же зашел спор о поимке преступника и об убитой, но ничего нового Илюшин не услышал. Кто-то говорил, что убили проститутку, подобрав ее на шоссе, кто-то возражал, что ни проститутка, ни шоссе здесь ни при чем, а жертва – известная модель, красавица, которую прикончили из ревности. Потом вспомнили, что писали газеты о маньяке, и разговор зашел в такие дебри, что Макар только вздохнул: ничего ценного здесь извлечь было нельзя.

Постепенно дачники разошлись по домам, под конец свернув с обсуждения происшествия на урожай яблок и способы их утилизации. Только один человек сделал попытку вернуть разговор к преступлению – щуплый пенсионер в темных очках и кепке.

– Вот вы все о своем, бабском, языками мелете, – воззвал он к женщинам, спорящим о банках и крышках. – А ведь не зря машину у нас нашли! Значит, преступник-то из поселка!

– Да что вы говорите, Семен Исакич! – насмешливо возразила бойкая веснушчатая тетка. – И кто это у нас такой маньяк? Может, Козихина? Или Аграфенов?

Раздался дружный смех ее знакомых, подтвердивший, что неведомые Илюшину Козихина и Аграфенов на роль убийц претендовать никак не могут.

– А чего вы смеетесь? Чего смеетесь?! – вспылил пенсионер. – Аграфенов, между прочим, прошлым летом соседскую собаку отравил!

– Не соседскую, а свою, и не собаку, а щенка, и не отравил, а утопил, – поправила его веснушчатая, и новый взрыв хохота вогнал старичка в краску.

– Какая разница! Все равно – значит, способен на лишение жизни живого существа! – упорствовал он. – Пусть и не Аграфенов, но вы посмотрите, сколько народу здесь с весны до зимы живет! Это мы приезжаем, к нам никаких подозрений быть не может, а так-то здесь есть люди непонятные, среди которых милиции пошуршать бы стоило, хочу заметить!

– Почему это подозрений быть не может, Семен Исакич? – прищурившись, спросила тетка. – Вы у нас, между прочим, личность оч-чень неоднозначная! Вон у вас очки темные, это зачем? От кого вы глаза прячете? А кепка! Такую кепку, если хотите знать, только крупные преступники носят!

– Тьфу ты! С вами и не поговоришь серьезно, балаболство одно!

С этими словами сконфуженный старичок ретировался за калитку, а довольные собой женщины продолжили путь, не обращая внимания на Илюшина.

Макар дошел до сто пятьдесят седьмого дома, оказавшегося ничем не примечательным летним «скворечником», и сразу увидел место, где была оставлена машина убитой. Трава возле дороги была примята и истоптана, и он представил, сколько людей здесь прошло утром, когда ее нашли. Он знал от оперативников, что быстрота, с какой разыскали «Хундай», была полностью заслугой бдительных местных жителей: кто-то из них увидел незнакомую машину возле своего дома, подошел ближе и рассмотрел следы крови, после чего немедленно позвонил в милицию.

• Предыдущая
• 44/68
• Следующая