Суровое наказание - Грин Саймон - Страница 26

• Предыдущая
• 26/54
• Следующая

Пока он еще говорил, я сделал шаг вперед и ударил коленкой ему в пах. Он издал болезненный, задыхающийся звук и согнулся, так что я ударил его ребром ладони по затылку, чтобы помочь упасть на пол. Кучка телохранителей рванулась вперед, сердито крича, и окружила меня со всех сторон. Удары хлынули сразу со всех сторон, и все, что я мог сделать, это пригнуть голову и плечи и принять их на себя, выдерживая удары, поскольку важнее всего мне было устоять на ногах. Если я упаду, они все пустят вход ноги, и я не встану после этого. Я не думаю, что они намеревались убить меня из-за страха вызвать гнев Гриффина, но несчастные случаи, как известно, случаются, когда страсти разгорелись.

К счастью они не привыкли к борьбе в группе. Телохранители больше привыкли к защите клиента и запугиванию один на один. Они мешали друг другу, в своем стремлении добраться до меня, и были слишком нетерпеливы, стараясь нанести собственные удары, чтобы думать о взаимодействии. Я сосредоточился на том, чтобы засунуть руки в карманы плаща. Я держу там все виды полезных вещей. Телохранители били меня руками и ногами, но я не падал. Люди (и другие) пытались убить меня с детства, но я все еще здесь.

Я достал световую гранату из левого кармана и бросил на пол. Она взорвалась в сполохе ослепительного света, и телохранители отступили, ругаясь и неистово моргая. Что дало мне время вытащить маленькую коричневую человеческую кость из правого кармана и показать ее телохранителям. Они все замерли и я злобно усмехнулся.

– Правильно, ребята. Это указывающая кость. Все, что мне требуется, это указать и произнести Слово, и на кого бы я ни указал, он отправится домой в гробу. Поэтому забирайте Рамона и убирайтесь с глаз моих.

– Ты блефуешь, – сказал один из телохранителей, но казался не очень уверенным в своих словах.

– Не будь идиотом, – сказал мужчина рядом с ним. – Это Джон чертов Тейлор. Ему не нужно блефовать.

Они подняли Рамона и вынесли его из Чайной. Все дамы смотрели на это в тишине, затем оглянулись на меня. Некоторые выглядели так, словно хотели зааплодировать. Я повернулся спиной к комнате, и Элеонора помогла мне снова сесть в частную кабинку. Я с трудом уселся, тяжело дыша. У меня болело все тело. C возрастом становится сложнее выносить избиение. По крайней мере, в это раз я не потерял зубы. Ненавижу это. Я отложил кость в сторону и посмотрел на Элеонору.

– Спасибо, что заступились за меня.

– Я абсолютно ненавижу и не приемлю мужской шовинизм, – сказала она. – Но вы довольно впечатляюще справились. Это была подлинная аборигенская указательная кость? Я всегда считала, что настоящую довольно сложно найти.

– Так и есть, – сказал я.

– То есть вы блефовали?

– Может быть, – сказал я. – Я никогда не скажу.

– Ваше лицо было сильно обожжено, – сказала она, внимательно изучая меня. – Я видела это. Но сейчас все ожоги исчезли. И любому другому понадобилось бы скорая помощь после такого избиения. Но не вам. В вас действительно течет кровь оборотня, мистер Тейлор?

– Что-то вроде того, – сказал я. – И Джон, помните? Итак, на чем мы остановились... Ах да, Мелисса. Расскажите мне о Мелиссе, Элеонора.

Я так и не узнал, что она могла рассказать, потому что нас вновь прервали. На сей раз здоровенный жлоб, втиснутый в ярко-красный наряд посыльного, дополненный золотой тесьмой. Он явно не чувствовал себя комфортно в нем и незаметно скорчился, когда рывком поклонился Элеоноре, игнорируя меня. Затем с важным видом он преподнес ей запечатанный конверт на серебряном подносе. Имя на конверте отсутствовало. Элеонора взяла его и взглянула на посыльного.

– Отправитель ждет, – сказал он, грубым и отчетливо неподобающим посыльному тоном. – Машина снаружи.

Элеонора разорвала конверт и изучила лист бумаги внутри. Я наклонился вперед, но все, что я мог разглядеть, было рукописным посланием от того, кто явно никогда не слышал о чистописании.

– Ах, как скучно, – сказала она, бросив письмо на стол точно дохлую рыбу. – Кажется, что мой дорогой Марсель снова влип в неприятности. Вы знаете, что он играет на деньги? Конечно, знаете. Все знают. Я не знаю, почему он настолько увлечен этим; он никогда не был хорош в этом. Все уважаемые заведения больше не пускают его через свои двери, с тех пор как папа ясно дал понять, что не будет больше оплачивать долги Марселя. Я действительно думала, что это должно вразумить его, но мне стоило знать лучше. Кажется, Марсель стал тайком ходить в некоторые из наиболее отвратительных небольших клубов, куда пускают абсолютно любого, и влез там в долги. И хотя эти… люди достаточно умны, чтобы понять, что не могут напомнить моему отцу о возврате долга за проигрыши Марселя, они серьезно считают, что могут оказать давление на меня.

– Чего они хотят? – спросил я, игнорируя посыльного жлоба.

– Очевидно, что если я не пойду с посланником прямо сейчас, в его без-сомнения-убогий маленький автомобиль, чтобы обсудить погашение долгов Марселя, они будут посылать мне моего мужа по маленькому кусочку за раз, пока я не сделаю этого. Он не умрет. Он сейчас бессмертный, как и я, но это означает только то, что его страдания будут длиться бесконечно дольше... Это так напрягает, но я лучше пойду.

– Это не совсем мудрое решение, – заметил я осторожно. – В этом случае у них окажется два заложника для вымогания денег у вашего отца. И если он не заплатит за Марселя, то заплатит за вас.

– Они не посмеют угрожать мне! Так ведь?

– Посмотрите на состояние того, кого они отправили в качестве посыльного, – сказал я. – Эти люди не производят на меня впечатления особо престижной организации.

– Я должна идти, – сказала Элеонора. – Он мой муж.

– Тогда я лучше пойду с вами, – сказал я. – У меня есть опыт работы с подобного рода людьми.

– Разумеется, – казала Элеонора. – Они из вашего мира, не так ли? Очень хорошо. Будьте рядом и выглядите угрожающим, и постарайтесь не встревать, пока я веду переговоры.

– Боже упаси, – сказал я.

Я перевел взгляд на посыльного, и он беспокойно заерзал.

– Поговори со мной, – сказал я. – На кого ты работаешь?

– Я не должен отвечать на вопросы, – сказал жлоб несчастливо. – Отправитель ждет. Машина снаружи. Это все, что я должен сказать.

– Но я Джон Тейлор, и я хочу знать. Поэтому расскажи мне, или я превращу тебя во что-нибудь маленькое и мягкое, и попрыгаю на тебе.

Посыльный сглотнул с трудом и не знал, куда деть свои руки.

– Я работаю на Герберта Либби, – сказал он хрипло. – В клубе «Бросок костей», казино и баре. Это первоклассное заведение. Отличная кухня и никаких плевков на полу.

– Никогда не слышал о нем, – сказал я Элеоноре. – А я слышу обо всем, что имеет значение. Итак, давайте поедем и поговорим с мистером Либби, а заодно объясним ему, что это была действительно плохая идея.

Я посмотрел на посыльного.

– Веди. И не пытайся выкинуть что-нибудь смешное. Мы не будем смеяться.

Мы покинули Чайную Гекаты под аккомпанемент многочисленных сплетничающих голосов. Телохранители вернулись за свои столы и тихо дулись, но Дамы, Которые Обедали были в восторге. Они давно не испытывали такого волнения в своей жизни. Машина действительно ждала на улице. Маленькая, черная и анонимная, она выделялась среди выстроившейся цепочки блестящих лимузинов, терпеливо ожидающих дам внутри. Шоферы в униформе разом прекратили говорить, передавая по кругу самокрутку, и презрительно посмотрели на жлоба в костюме посыльного. Шофер Элеоноры выступил вперед и вскинул вопросительно бровь, но Элеонора сказала ему отвезти лимузин обратно в поместье Гриффинов. Она самостоятельно найдет дорогу домой. Шофер посмотрел на посыльного, потом на меня, и я видел, что ему это не нравится, но, как и всегда, он выполнил приказание. Элеонора проследовала к маленькой черной машине, остановилась у задней двери, и уставилась на посыльного, пока он не поспешил вперед, чтобы открыть ее для нее. Она изящно скользнула в заднюю часть машины, и я забрался следом. Посыльный выплеснул свои чувства, хлопнув дверью за мной, и уселся за руль.

• Предыдущая
• 26/54
• Следующая