Дневник грабителя - Кинг Дэнни - Страница 47

• Предыдущая
• 47/51
• Следующая

Ужасно, когда столь молодые пацаны не могут даже наказание перенести хоть с каплей достоинства. Даже начинаешь чувствовать себя виноватым.

— Пожалуйста, Бекс, прости меня, я дерьмо собачье, — скулит Крис, получив от меня еще один удар.

— ГАДЕНЫШ! Ты доставил мне массу проблем, — говорю я. — Сейчас мы поедем за вещами, а потом — к тем бедным людям, перед которыми ты извинишься и которым скажешь, что их ограбил ты, а не я.

— Пожалуйста, Бекс, — бормочет Крис.

— Давай запихнем его в фургон.

Мы с Олли берем Криса под руки и сажаем в фургон. Он слабо пытается сопротивляться, но мы этого практически не замечаем. Парни из кабака и с тротуара смотрят на нас в нервном напряжении, но никто никоим образом не выражает неодобрения.

— Что пялитесь? — кричит им Олли. Мы садимся в фургон и уезжаем.

Я звоню в дверь, и открывает ее опять Тони.

— Я ведь сказал тебе, что...

— Помолчи минутку, Тони. Я по делу: привез вам украденное.

Тони округляет глаза, переводя взгляд на Олли и Криса, переносящих веши из фургона во двор.

— Я знал, знал, — бормочет он, хотя ничего не знал. — Джоан! Иди скорее сюда!

— Ни хрена ты не знал, полоумный болван. Мы не грабили ваш дом. Я имею в виду себя и Олли. Это сделал вон тот придурок с фонарями под глазами.

Крис опускает на землю телек, поворачивается к нам и машет рукой.

— Убирайся от нашего дома подальше! — рычит Тони в тот момент, когда за его спиной появляются Джоан и Мэл.

— Тони? — произносит Джоан. — В чем дело?

— Он наконец-то во всем сознался.

— Спокойствие, уважаемые! Ни в чем я не сознался, а всего лишь сказал, что к ограблению вашего дома не имею никакого отношения. Вас обчистил вон тот панда!

— Мерзавец! Какой же ты мерзавец! — выкрикивает Джоан, глядя на меня. — Убирайся отсюда, и чтобы духу твоего здесь больше не было.

— Или я точно отхожу тебя битой! — взревывает Тони, опять приближаясь ко мне вплотную.

Я плюю на все и иду к воротам. А закрывая их за собой, оборачиваюсь и кричу:

— Достали вы меня, честное слово. Иди, старый хрыч, угости же наконец меня своей битой!

— И угощу!

— Валяй!

— Я серьезно говорю!

— Давай-давай!

Я опять раскрываю ворота и иду к Тони. Тот стоит на месте и тупо смотрит на меня. Яблоко от яблони недалеко падает, думаю я, вспоминая Филипа.

Мэл сбегает с крыльца и становится между нами.

— Папа, иди в дом.

— Мы сами разберемся...

— Заткни пасть, Тони, и вали отсюда, — говорю я.

— Пожалуйста, папа, не имеет смысла с ним драться, пожалуйста!

Джоан хватает его за рукав и тянет по направлению к парадному. Тони сдается, явно внутренне радуясь, что его отговорили от драки, — ему самому было бы неловко отделаться от меня без чьего-либо вмешательства.

Мэл смотрит мне в глаза и медленно качает головой.

— Уходи, Бекс. Я не хочу тебя больше видеть.

— Но ваш дом обчистил не я. Это был Крис, вон тот парень.

— По сути дела, мне не важно, ты это был или тот парень. Вы одного поля ягоды.

— Не важно? Да о чем ты говоришь? Я никогда, слышишь, никогда не обворовываю друзей и знакомых, а в дом твоих родителей без их ведома и ногой бы не ступил.

Я подумал, не рассказать ли ей историю про Парки, но усомнился, что она правильно меня поймет.

— Не в том дело. В дом моих родителей ты, может, и не ступил бы, но к другим людям являешься без зазрения совести. Скольким из них ты уже причинил кучу страданий?

— Мэл?

— Я видеть тебя больше не желаю. Никогда.

Мэл поднимает телек и несет его к парадному.

— Но... Мэл! Подожди минутку! Давай хотя бы поговорим о том, что произошло!

— Нам не о чем разговаривать, — отвечает Мэл, открывая дверь и опуская телевизор на пол в холле. — Уходи. — Она выпрямляется, поворачивается ко мне, склоняя набок голову. — Папа звонит в полицию. Уходи и больше никогда не возвращайся.

— Бекс! — кричит Олли. — Поехали отсюда, дружище.

Крис срывается с места, мчит вверх по улице и скоро исчезает из виду. Олли заводит двигатель, дважды сигналит, пытаясь привлечь к себе мое внимание, и снова кричит, высовываясь из окна:

— Бекс! Скорее! Или я уеду один.

Я медленно разворачиваюсь, выхожу за ворота, закрываю их за собой, забираюсь в фургон, и Олли жмет на газ.

— Быстрее, Олли, быстрее! — ору я бегущей рядом со мной жирной заднице. — Туда!

Мы сталкиваемся, резко сворачивая вправо, чтобы продолжить путь по аллее.

Я не оборачиваюсь, подобные гонки уже случались в моей жизни: видеть, как тебя настигает полиция, — зрелище не из приятных.

Смотреть назад нельзя.

В этом нет необходимости, ведь ты направляешься не в ту сторону.

Вперед — только то, что впереди, должно тебя интересовать. Сосредоточь на нем все свое внимание и двигай ногами как можно быстрее.

— Скорее! Скорее! — кричит Олли. — Скорее!

Стук сапожищ копов отзывается эхом где-то прямо в моем сердце, которое, кажется, вот-вот разорвется.

— Сюда! Через забор!

Проклятие! Проводить подобным образом субботний вечер — это, скажу я вам, один из худших вариантов.

А начался вечер настолько обнадеживающе. Отличный дом, классные вещи, наличные в выдвижном ящике стола. Нет же, какой-то скотине приспичило все испортить — сходить и позвонить в полицию. Возможно, соседям из дома напротив.

А все потому, что, проникая в дом, мы с Олли наделали слишком много шума. Я говорил ему, что лучше выждать полчасика, но он талдычил:

— Только не суетись, Бекс. Давай поскорее сделаем это дело. И в кабак.

Кретин.

— Только не суетись, Бекс! — орет Олли в то мгновение, когда я задеваю яйцами за край забора.

Один из копов подпрыгивает и ухватывает меня за ногу, но мне удается вырваться и тут же спрыгнуть на землю по другую сторону забора. Мои яйца с облегчением вздыхают.

Олли ударяет по тем местам наверху забора, где появляются руки копов, обломком кирпича, пока я поднимаюсь на ноги и перевожу дух.

— Бежим! — кричит он, бросая кирпич.

Мы несемся по пустырю, перелезаем через другой забор — на сей раз из металлических прутьев — и мчимся по парку.

Темно. Даже очень темно. Главную аллею на другой стороне парка освещают фонари, но здесь, в той части, где бежим мы с Олли, царит мрак. Полиция все еще преследует нас, и мне приходит в голову мысль попытаться затаиться где-нибудь поддеревьями, чтобы они потеряли наш след.

— Олли, — шепчу я. — Расходимся. Запутаем этих тварей и спрячемся.

Олли сворачивает направо и бежит к ограде. Я устремляюсь влево, в непроглядную темень, и слышу, что копы направляются за мной. Типичная история! Глухие придурки даже не поняли, что мы разделились. Мне так и хочется крикнуть им, куда помчался Олли, но на это придется затратить драгоценные силы, которых у меня остается не так много.

Несясь вслепую сквозь тьму, я задеваю что-то бедром — черт его знает, что именно, может, скамейку или урну. От боли и неожиданности я чуть не валюсь на землю, но удерживаюсь на ногах и продолжаю бег, сжимая ушибленное место рукой.

— Черт! — чертыхаюсь я, чувствуя, как на мои пальцы сквозь порез в штанах сочится кровь.

Новые джинсы обойдутся мне не меньше, чем в пятьдесят фунтов.

До меня доносится звук удара и чей-то громкий стон. По-видимому, кто-то из моих преследователей на бегу врезался в то, что я лишь задел.

— Ты в порядке, Алан? — раздается голос другого копа. Я улыбаюсь, слыша, что вся толпа направляется не за мной, а правее.

* * *

Десять минут спустя я уже на главной дороге, шагаю в сторону города. Нога начинает пульсировать, но это цветочки по сравнению с тем, что — как я догадываюсь — ожидает меня утром. В данный момент я еще в состоянии идти и радуюсь этому. Я мечтаю как можно быстрее зарулить в какой-нибудь из кабаков и рассказать о наших приключениях ребятам. До меня доносятся чьи-то торопливые шаги, я оборачиваюсь и вижу догоняющего меня бегом Олли.

• Предыдущая
• 47/51
• Следующая