Жребий брошен - Быкова Мария Алексеевна - Страница 42

• Предыдущая
• 42/62
• Следующая

Зирак отпер дверь большим ключом и запустил меня в библиотеку. Внутри, разумеется, было пусто — только за столом библиотекаря сидел здешний гноменок. Подперев кулаками щеки, он с увлечением читал какой-то старинный журнал, а на столе рядом с ним стояла большая кружка чаю. Увидев меня, гноменок запаниковал, попытался спрятать кружку под стол, но пролил чай на страницы. Я великодушно щелкнула пальцами, убирая пятно; гноменок благодарно кивнул и мимикой изобразил огромную просьбу ничего не говорить старшему родственнику. Я кивнула, и он успокоился.

Зирак пришел от двери, на ходу запихивая ключ в карман. Бдительно зыркнув на гноменка, он одобрительно хмыкнул, потрепал чадо по лохматой голове и жестом подозвал меня поближе.

— Значит, так, — шепотом сказал он, не обращая внимания на любопытно сверкавшего глазами потомка. — О том, что увидишь, — молчок. Чтоб ни слова, ни полслова! Даже близким друзьям, понятно?

Я молча кивнула, и гном направился ко входу в книгохранилище.

Мы прошли мимо алхимической секции, миновали общемагическую, проследовали через телепатический сектор, откуда вечно доносился чей-нибудь еле слышный шепоток; на востоке остался сектор боевой магии, на севере — некромантский, а на юго-западе — Запретная секция. Впереди виднелись списанные учебники, которые гном отказался выбрасывать из врожденной предусмотрительности, плавно перетекающей в скупость, плюс еще «книги для въедливых», мало интересующие обычного студента. Я вертела головой по сторонам, пытаясь понять, что именно мне сейчас даст гном, но мы все шли и шли вперед, даже не останавливаясь у стеллажей.

Наконец Зирак остановился у ничем не примечательного шкафа и провел ладонью по корешкам книг, точно стирая с них пыль. В тот же момент шкаф сделался призрачно-прозрачным, и гном, обернувшись ко мне, сделал приглашающий жест рукой.

Я, не задумываясь, шагнула в то, что секунду назад было шкафом. Воздух тут же сделался холодным и вязким, и каждое движение требовало большего, чем обычно, труда. Несколько секунд мне было практически нечем дышать; сдерживая невольный страх, я сжала зубы и пошла вслед за гномом, отсчитывая секунды, сделавшиеся длинными и тягучими.

Странная защита, успела еще подумать я. Странная и сильная… мрыс эт веллер, что же за книги они здесь прячут? И кто бы мог подумать, что самые мощные заклинания установлены не в кабинете некромантии и даже не в лаборатории Рихтера, а в библиотеке?

Шаг, еще шаг… воздух становился все плотнее, но неожиданно я вывалилась наружу, а за спиной закаменела стена. Несколько секунд я только дышала, с наслаждением чувствуя, как воздух проходит в легкие, — но после любопытство взяло верх над физиологией, и я стала осматриваться кругом.

Ничего особенного кругом не имелось. Я стояла посреди небольшой комнаты без окон, освещавшейся желтым магическим светом. Он исходил от старинной люстры, свисавшей с потолка. Вокруг стен стояли шкафы, заставленные книгами; ни на одном корешке я не прочитала названия — на половине их вообще не было, на другой буквы были тщательно затерты. Впрочем, полки были снабжены табличками: «Некромантия», «История магии», «Нерешенное»… Заметив табличку с четкой надписью «Боевая магия», я заинтересованно протянула было руку к полке, но Зирак тут же хлопнул меня по запястью каким-то свитком, и я, ойкнув, отдернула руку обратно.

— Читать будешь то, что дам, — сурово предупредил гном. — Только попробуй не в ту книгу нос засунуть! Сразу без носа останешься, ясно?

— Ясно… — уныло кивнула я. Взгляд, как намагниченный, возвращался к той полке. Мрыс, но сколько же книг! И наверняка очень интересные…

— Нет силы страшнее, чем книга, — тихо сказал Зирак. — Можешь уж мне поверить, Яльга, я здесь работаю не первый год. Магистры не глупее адептов, ежели дозволяют работать не со всякой литературой. Или жизнь тебе надоела?

— Нет.

Я поежилась, изгоняя поселившийся между лопаток противный холодок. Книги, магические книги… как там говорил Рихтер? Наши книги — серьезное оружие, порой они пишут себя сами… Тут мне вспомнился тот фолиант, что я видела во сне двадцать девятого снежня, и желание читать здесь хоть что-то испарилось, подобно утреннему туману.

Впрочем, не до конца. И я была благодарна Зираку, который явно не собирался оставлять здесь меня одну, — ибо книга для меня является самым большим соблазном, и одни боги знают, смогу ли я его победить. Если же не смогу… к моим странным способностям да соответствующий текст…

Вот тогда Академия и впрямь может не устоять.

— Садись. — Гном кивнул на стул, глубоко задвинутый под столешницу.

Я исполнительно села, и Зирак подал мне тот самый свиток, которым мне прилетело по руке. Я развернула его, отметив фиолетовую ковенскую печать, болтавшуюся на тоненьком шнурке. Зирак внимательно наблюдал за тем, как я его читаю; когда я, чувствуя, что брови поднимаются все выше и выше, дошла до самого конца, магистр подтолкнул ко мне чернильницу и перо:

— Подпишись внизу.

Я подписалась, от удивления поставив маленькую кляксу. Еще бы! Не каждый день мне приходится давать клятву о неразглашении магических ковенских тайн!

— А теперь читай вот это. — Зирак щелкнул пальцами, и на столе тут же появилась толстая картонная папка с грязно-белыми завязками. На папке имелась надпись, но прочесть я ее не смогла: руны были не лыкоморские, не западные и не эльфийские. Очевидно, гномский язык.

— Внутри тоже все по-гномски? — уточнила я, развязывая слабый узелок.

— Внутри все по-вашему, — буркнул гном, отходя к стене. — Там чары наложены, на каком языке читать умеешь — на таком и прочтешь.

Я заинтересовалась.

— А если я знаю несколько языков?

— Значит, на том, который знаешь лучше. Читай давай, нечего зря время тратить!

Я пожала плечами и достала из папки тоненькую стопку бумаги. Сверху лежала обычная карта, под ней — магическая, прочие листы были исписаны профессионально неразборчивым почерком. По некоторым особенностям этого почерка, да еще по дате, выставленной на самом первом листе, я поняла, что записи начали делаться еще три века назад. И за три века наш любопытный КОВЕН накопал всего-то на десять листов?! Не верю, как сказал бы известный эльфийский драматург. Вот не верю, и все. Хоть режьте…

Итак, карта. Обыкновенная старинная карта Лыкоморья и прилегающих окрестностей. Кажется, в наши дни граница располагается иначе; впрочем, территориально-приобретенческий аспект интересовал меня сейчас в последнюю очередь. Где здесь у нас Треугольник? Ага. Вот он. Как и полагается, в верхнем левом углу, на северо-западе страны; одну из его «граней» образовывал восточный рукав Ойслы, одной из крупных тамошних рек, и я невольно вспомнила, что говорил водяник.

Вдосталь налюбовавшись на Треугольник — его границы для пущего удобства были обведены толстой чернильной линией, — я отложила физическую карту и взялась за магическую. Ага… это у нас, стало быть, схема расположения магических потоков надо всей территорией Лыкоморья. Я привычно поискала на северо-западе практически родные очертания Треугольника, но ничего не смогла найти. Наверное, авторы этой карты решили не упрощать клиентам работу.

Ладно, сейчас сами найдем, благо координатная сетка присутствует и там и там. Ну-ка где здесь у нас восточный рукав Ойслы?..

Я битых пять минут исследовала карту. Я облазила северо-запад не один раз. Я, кажется, запомнила каждую черточку, каждое пятнышко, каждую складку и могла бы воспроизвести по памяти обе карты. Но, мрыс дерр гаст, на магической карте восточного рукава Ойслы попросту не было!

Осознав наконец этот факт, я почувствовала, что нахожусь на верном пути. Еще через три минуты я окончательно в этом убедилась: на карте отсутствовал не только восточный рукав, отсутствовала вся территория Треугольника. Это сложно объяснить, но это было так. Магические потоки даже не огибали Треугольник — они его просто не видели, словно он был вырезан с карты ножницами. Но дыры — в прямом смысле или в переносном — там тоже не имелось. Мрыс… как бы это объяснить? На подобном принципе строится работа пятого измерения: ты видишь прямую, которая, как известно из курса математики, не имеет ширины вообще, а внутрь этой прямой утрамбована плоскость, которая, как утверждает все тот же курс, в принципе бесконечна.

• Предыдущая
• 42/62
• Следующая