Gaudeamus igitur - Быкова Мария Алексеевна - Страница 52
- Предыдущая
- 52/67
- Следующая
Аль-буянцы занервничали. Их влияние на материке потихоньку начинало падать, с этим надо было как-то бороться. И, не найдя другого решения, Аль-Буян пошел на Конунгат войной.
Государства заинтересовались: что из этого выйдет? Мудрые знатоки политики, истории рас и магии драконов пытались предугадать наиболее вероятный исход этой войны, но до того, чем все в итоге и закончилось, не додумался, кажется, никто.
Аль-буянские войска даже не успели дойти до Границы. Их завернуло на полдороге собственное же правительство. Когда же обозленные полководцы поинтересовались, чего ради они, как полные придурки, промаршировали едва не через полматерика, ситуацию немножко разъяснили.
От этого стало только хуже.
Война совершенно не вписывалась в планы конунга. Решив, что нечего тратить энергию на закрытие Границ или — того лучше — на продумывание стратегических тонкостей, хитрая Лерикас вспомнила про национальные оборотничьи традиции. Про, так сказать, традиционные моральные приоритеты. В частности — про всеобщую справедливость. Око за око, зуб за зуб… эмбарго за эмбарго.
Вот только эту экономическую блокаду объявил не один Конунгат. Ее поддержали все партнеры волкодлаков, включая добрых две трети банковских гномов. Куда бы они делись, от Скупидонуса-то и от Валери? Эти двое и по отдельности кого хочешь уделают, а уж вместе…
В общем, экономика острова рухнула в одночасье. Правда, не до конца: там еще было чего уничтожать. Эту простую мысль — насчет того что Аль-Буяну есть что терять — постарался донести до острова Скупидонус на первых же переговорах. А состоялись таковые очень быстро, ибо ни денег, ни товаров на Аль-Буяне почти не осталось.
— Не-э, — вернул меня к действительности Зирак. — Аль-Буян сейчас как мышь под веником, лишний раз и хвостиком не дернет. А вот с гномами — с гномами это да, здесь ты угадала…
Я молчала, закономерно ожидая продолжения. Гном едва не облизывался, как кот на сметану.
— Знаешь же, что творится в Западных Землях? — с удовольствием заговорил он. — После Линденбурга там все еще утрясается, королевство подергивается, но вроде как стоит. Этот, маркграф, кажется, головастый лопался… а мы все равно головастее!.. Мы там такой финт провернули, что самим вспомнить приятно!
— Так что за финт-то? — нетерпеливо спросила я.
Гном выдержал паузу. Борода его ажно топорщилась от удовольствия.
— Где-то там на Западе есть такое маленькое графство. Знаешь, какие там обычно владения: две квадратных сажени и кирпичная башенка посерединке — вся в гобеленах. Родовое, стало быть, гнездо. Графство это наш маркграф завоевал в самом начале своего… хм… творческого пути, потому как был ему соседом самой что ни на есть первой степени. Графа-хозяина стукнули по кумполу моргенштерном, евойных наследников приголубили чем-то похожим, — в общем, осталась землица совершенно бесхозная. То есть это Эккехард думал, что бесхозная.
— А оказалось…
— А оказалось, что очень даже хозяйская. Графство-то, между прочим, называлось не как-нибудь. Рихтер оно называлось. Знакомое имечко, правда?
— Еще бы, — хмыкнула я. — Подождите, а Эгмонт что, еще и граф?
— Да как сказать… Серединка на половинку. Он вообще-то бастард. Побочная ветвь и все в этом же духе. По мечу происхождение самое благородное, а по кудели — не разбери поймешь что. Мать его вообще-то тоже из благородных, но вот замужем за старым графом она отроду не была. Там у них к подобным вещам отношение самое строгое. Не, детенышей везде можно делать, это не возбраняется, а вот наследовать — это уже сложнее.
— И что?
Библиотекарь довольно ухмыльнулся.
— Нет, магистр у вас, конечно, боевой, — признал он. — Если надо, он и сам бы это графство выбил. Тем паче что надо не ему, а КОВЕНу — по политическим мотивам. Но зачем бросаться заклятиями, когда можно просто поговорить с толковым гномом? Потом еще восстанавливай чего ты там насносил…
— Что, гном был сильно толковый? — осторожно спросила я, начиная понимать, в чем дело.
Зирак расплылся в широкой улыбке.
— Очень, — с чувством сказал он. — Очень толковый. Толковее просто не бывает.
И с довольным видом огладил бороду.
Факелы горели ровно, без всякого потрескивания. Ровные языки пламени исправно освещали развешанные по стенам геральдические стяга. Красные, малиновые, алые… с каждого полотнища вызывающе глядел бронзовый королевский грифон. Прежде здесь висели щиты с гербами предыдущих хозяев. Иные из этих гербов были, пожалуй что, и постарше теперешнего наглого грифона. Но времена меняются, разве нет? Геральдике, как науке, особенно приближенной к трону, нужно успевать за переменами…
— Так, значит, вы-таки отказываетесь признавать Эгмонта Рихтера графом фон Рихтером, законным наследником майората?
Гном-законник, глава клана законников, произнес фразу с видом бесконечно уставшего человека. Было ясно, что проделываемая работа не приносит ему ни малейшей радости.
Новоиспеченный король насторожился, сжимая резные подлокотники трона. Гномов вообще, законников в частности, а уж тем более этого конкретного он знал не хуже любимой супруги. Если не лучше. Поверить же, что работа не приносит им удовлетворения…
Что-то здесь было не так.
Предчувствия его величества имели обыкновение сбываться. Именно этому он и был обязан шестнадцатью выигранными сражениями, одной проигранной битвой, но проигранной с максимальным достоинством, успешно проведенными переговорами с КОВЕНом и относительно крепко сколоченным государством.
— Подумайте еще раз, ваше величество, — смиренно предложил гном, сплетая пальцы в замок. Мелькнул тяжелый перстень-печатка; Эккехард, не успевший еще забыть тяжелые времена и почетную профессию раубриттера, безошибочно опознал его как золотой. — Быть может, вы все же сочтете возможным признать наследные права нашего клиента?
Произнося последнюю фразу, мэтр прищурился; в его глазах порядком уставшему от всей этой канители королю внезапно почудился неуместный веселый огонек. Эккехард насторожился пуще прежнего, ибо ничего хорошего сей признак не предвещал. Гномы весьма уважали народную мудрость, оттого смеялись исключительно последними.
Король привычным движением сжал рукоять меча, искренне жалея, что не может решить гномью проблему таким родным и удобным способом. Увы, пришить втихую этого гнома не удалось бы и простому рыцарю, не то что властителю Западных Земель.
Знать бы еще, какой интерес столь уважаемому гному может быть в этом бастарде, который, пускай и боевой магистр из трижды… нет, четырежды!.. клятого КОВЕНа, все едино нищ, как храмовая крыса?!
Королю не пришлось долго мучиться, отыскивая ответ. Ответ явился собственной персоной: глава клана, степенно огладив бороду, подал кому-то знак. Тяжелые двери Церемониального Зала распахнулись; в полной тишине на древние плиты, помнившие еще владык из династии Вальцрингов, ступила величественная процессия.
Первым шел глава клана архивариусов — степенный, пожилой даже по гномьим меркам гном, седая борода которого волочилась за ним по полу. Странно, мельком подумалось королю, и как это он не спотыкается?
Гном, словно прочтя высочайшую мысль, сверкнул на Эккехарда очами.
За ним, с той же вдумчивостью и серьезностью, вышагивали двое мускулистых гномов помладше. В руках каждый нес по старинному свитку, внушавшему уважение не только возрастом, но и весом. Гномы сознавали торжественность момента и оттого старались особенно не пыхтеть.
Замыкал процессию совсем юный гноменок, обеими руками сжимавший тяжелый, окованный металлом жезл. Жезл превышал его ростом на добрые три головы. Через каждые два шага гноменок останавливался, звучно ударял жезлом об пол и спешил дальше. Патриарх-архивариус шествовал неожиданно резво, так что потомок едва за ним поспевал.
Сюрпризы, однако, на этом не закончились. Следом, на сообразном расстоянии, но с ничуть не меньшим достоинством, следовало еще одно шествие, во главе которого король с ужасом узрел старейшину клана говорунов, известного любому жителю Западных Земель. Эти не несли с собой ничего, включая секиры, но король особенно не обольщался. На то они и говоруны — отнять у таких оружие можно, только лишь вырвав языки.
- Предыдущая
- 52/67
- Следующая
