Чикаго, 11 - Кин Дей - Страница 20

• Предыдущая
• 20/54
• Следующая

Адамовский вернулся к бейсболу и столу со стулом у открытого окна. Алтея старалась относиться к случившемуся легкомысленно и весело, но последние десять дней произвели на нее глубокое впечатление. Не считая нескольких случаев, когда в качестве одной из многочисленных арестованных ей приходилось ждать освобождения в камере предварительного заключения в полицейском участке или сидеть в женском отделении тюрьмы в ожидании, когда ее возьмут на поруки, это был ее первый опыт отсидки в тюремной камере. Совсем неважно ей стало, когда она узнала после своего освобождения, что стукачей повсюду полно, как и тараканов, и что во время ее заключения, повинуясь главному закону природы — самосохранению, пара некапиталистических стукачей, пытаясь обелить себя, написала на нее донос в обмен на то, чтобы им дали срок условно.

Устав от матча, адвокат переключил телевизор на другой канал и стал смотреть отрывок повтора прошлогодних гонок «Формулы-1» в Индианаполисе. «Должно быть, интересно, — подумал он, — быть гонщиком и участвовать в ралли». Хотя, если честно, ему не приходилось еще жаловаться на свою профессию. Ему нравилось быть адвокатом. Ему гораздо больше нравилось стимулировать свои умственные способности выступлениями в магистрате и уголовном суде, гораздо больше, чем работать в корпоративной юриспруденции.

К несчастью, по крайней мере для него, между этими двумя ветвями юриспруденции была несопоставимая разница в финансовой компенсации. Когда он последний раз занимался корпоративным правом, то заплатил федеральный годовой налог за тридцать пять тысяч долларов дохода. Теперь же, путешествуя с пестрой толпой друзей Алтеи — профессиональных агитаторов, идеалистов с горящими глазами, подростков-эксгибиционистов, возможных благотворителей и попутчиков с крепкой сердцевидной, он был счастлив, когда получал хоть какую-нибудь плату.

Да и с чего бы им платить ему? Стоит им только заявить, что их гражданские или конституционные права нарушаются, и любая из многочисленных национальных организаций в этой области предоставит им бесплатного представителя в суде.

Адамовский отпил из стакана, размышляя, что, когда дело касается хорошенькой девушки, даже не прилагая усилий, мужчина может оказаться в чертовски неприятной ситуации.

Три года назад он был амбициозным тридцатиоднолетним опытным юристом, типичным буржуа, выходцем из польской диаспоры Чикаго с сортировочной станции «Милуоки энд Сент-Пол-Гейлвуд», мальчиком из бедной семьи, который сам себе проложил путь в школу адвокатов и который был решительно настроен выйти в люди. И он достиг своей цели. Теперь, если бы он захотел заниматься собственным делом, его с радостью приняли бы в качестве младшего партнера или по крайней мере в качестве сотрудника в полдюжину местных юридических фирм высокого полета.

Он стал известен как один из самых горячих и самых умных молодых юристов, преданных любому безнадежному делу, если только оно достаточно отклоняется влево от центра, а также достаточно воинственным и красноречивым для того, чтобы привлечь к себе общественное внимание.

Черт с ним, со всем этим! Он сам едва верил в одну четвертую из всех тех дел, которые в настоящее время вел. И то только побывав в объятиях Алтеи.

Гражданские права? Вот чем ему все время приходится заниматься. Он твердо верит, и будет бороться, и, если необходимо, умрет за тот принцип, что, хотя люди и не созданы Творцом равными, вне зависимости от того, какого цвета их кожа, они должны иметь равные шансы получить образование, а также экономическую поддержку и социальный статус.

Но это не означает, что люди должны любить всякого, кто не желает знать границ между различными представителями рода человеческого. С начала времен люди имеют тенденцию собираться в этнические и национальные группы. После ста восьмидесяти трех лет кипения в общем котле до сих пор известны те, кто хотят оставаться американцами ирландского, польского, шведского, немецкого происхождения, сынами Финляндии и Литвы и дочерьми Американской революции.

Но он не согласен ни с одной группой, деятельность которой направлена на несоблюдение законов или замену американского образа мыслей любой другой, чуждой идеологией.

Несмотря на то что в этой системе присутствуют серьезные пороки, она — самая лучшая из того, что когда-либо было задумано. И если курицу, несущую золотые яйца, убить, то результатом будет один лишь хаос.

Удивительно, однако, что, несмотря на отсутствие основательных гонораров, он никогда еще не жил так хорошо. Никогда не был столь экономически независим. Но это были деньги Алтеи, а не его. Откуда ему было знать, когда он в первый раз увидел ее, борющуюся с четырьмя смущенными полицейскими, что ее презрение к удобствам и пламенное стремление к социальной справедливости было обусловлено насильным кормлением с пятиграммовой золотой ложки, а также тем обстоятельствам, что ей в кудрявом детстве в качестве подарка на день рождения дарили то двухколесный четырехместный ирландский экипаж, то пару шотландских пони. И это в том возрасте, когда большинство детей считают себя счастливчиками, если получают куклу или бейсбольную биту.

Однако состоятельный папаша Алтеи был умным. Узнав о чуждых (для ее класса) тенденциях дочери и о ее преданности угнетенным сословиям, он как раз перед своей смертью основал нераздельный трастовый фонд, который выплачивал ей жалкие четыре тысячи в месяц с тем условием, что основной капитал останется нетронутым до тех пор, пока она не достигнет зрелого возраста тридцати лет и предположительно вырастет из своего пристрастия поделить причитающееся ей состояние на всех.

Адамовский сомневался, смогут ли следующие семь лет умерить или изменить убеждения Алтеи. Они могут убить его, но ее не изменят. Но он, по крайней мере, хоть умрет счастливым.

Услышав подъезжающий автомобиль на дорожке под окном, Адамовский решил выглянуть. Это был длинный черный флитвудовский лимузин, за рулем которого сидел один из двух пожилых мужчин, которые были единственными гостями старой миссис Ламар Мейсон из квартиры 101, каких только они с Алтеей могли за все это время заметить. На эту парочку стоило посмотреть! Обоим давно перевалило за шестьдесят пять, но они были бодрыми и подвижными и всегда одеты в одежду, смахивающую на униформу. Зимой они носили обтягивающие фигуру черные пальто с черными бархатными воротничками, гетры и пятидесятидолларовые коричневые касторовые шляпы с полями, весело сдвинутыми на один глаз. Летом — дорогие шелковые костюмы, сшитые на заказ, белые шелковые рубашки с галстуками «Графиня Мара», двухцветные черно-белые полуботинки и соломенные шляпы с пестрой лентой и полями шириной в четыре дюйма, которые вот уже тридцать лет как вышли из моды.

Адамовский проследил, как мужчины припарковали машину и прошли по подъездной дорожке назад. Один из них нес коробку из цветочного магазина, полную роз сорта «Американская красавица» с длинными стеблями, а другой — пятифунтовую коробку конфет. Интересно, кем они были. Их вытянутые лица казались смутно знакомыми. У него было чувство, что он где-то видел их раньше или, по крайней мере, их фотографии, но адвокат так и не мог вспомнить, кто они такие. Он решил, что, вероятно, эти два пожилых мужчины в свое время были какими-нибудь отставными политическими лидерами. Судя по тому, как миссис Мейсон живет и одевается, она имеет достаточно денег, чтобы водить дружбу с людьми такого круга.

Устав вдруг от рева машин, несущихся по знакомому до боли, посыпанному битым кирпичом кольцу, Адамовский попытался переключить телевизор на другие каналы. Он снова поймал бейсбол, какую-то рок-н-ролльную передачу и прямую трансляцию парада со Дня поминовения.

Он несколько минут смотрел парад, потом выключил телевизор и уставился в окно, на булыжные разметки, оставшиеся на том месте, где стояло уже снесенное здание и на котором скоро будет выстроен многоэтажный ультрамодный кооперативный многоквартирный комплекс стоимостью в несколько миллионов.

• Предыдущая
• 20/54
• Следующая