Я все еще мечтаю о тебе... - Флэгг Фэнни - Страница 3

Обычно она добавляла к подписи улыбающуюся рожицу, но подумала, что в этом письме рожица вряд ли уместна. Затем проверила, нет ли описок. Перечитав несколько раз, решила, что все сказано верно, информации достаточно, однако не слишком много. Жаль только, что письмо получилось отстраненным. Его нельзя адресовать Бренде или Этель с просьбой не открывать до такого-то числа, иначе не оберешься подозрений. И уж Бренда наверняка прочтет до срока. Сестра Бренды рассказала, что в прошлом году та открыла все свои рождественские подарки еще до того, как Робби успела их упаковать. А если они узнают, то тут же кинутся ее отговаривать. Это, конечно, очень мило с их стороны, но частенько друзья из лучших побуждений не дают людям совершить поступок, который в итоге принесет всем только благо.

Стиль письма, возможно, оставлял желать лучшего, но смысл она донесла. «Я ухожу. У меня есть на то причины. Не ищите меня». Однако Мэгги понимала, что, как бы она ни старалась, для многих это станет шоком. Люди примутся задавать вопросы: «Почему? Она ведь казалась такой счастливой!» И это правда. Она всегда старалась выглядеть счастливой. Некоторые будут удивляться: «Почему? Она ведь могла заполучить любого мужчину, какого пожелает!» Так уж и любого. Да после Ричарда ей никто другой и не нужен. А кто-то наверняка воскликнет: «Почему? Она ведь такая красавица!» Без сомнения, быть красивой приятно, но внешность сама по себе не приносит счастья. Дополнительные плюсы — да, но красивая мордашка — недостаточная причина, чтобы продолжать жить. Некоторые будут разочарованы, что она не дала более развернутый отчет о причинах, но причины у нее имелись. Только за последнюю неделю она записала шестнадцать веских причин, и наверняка есть еще, просто не вспомнились.

Водить людей за нос не в ее привычках. Так что лучше грациозно откланяться и благодарить Бога за то, что ей удалось хотя бы немногое. Она никогда не курила, не ругалась, не повышала голос на людях, не нарушала правил дорожного движения, не получала штрафов за неправильную парковку, и это при том, что, несмотря на многолетний водительский стаж, она так и не освоила параллельную парковку. Но теперь ей шестьдесят, и она слишком молода, чтобы выйти на пенсию, и слишком стара, чтобы освоить новую профессию. Лучшая часть жизни явно позади. Так зачем продолжать борьбу? Чего ради?

Без Хейзел жить не легче, чем пытаться удержать спицу на носу или жонглировать шестью кольцами, стоя на шаре на одной ноге. Бывали моменты, когда Мэгги отчаянно хотелось выбежать на улицу голой и нестись куда глаза глядят, вопя как безумная, во всю силу легких, но, разумеется, она не могла себе такое позволить. Сейчас все кому не лень обзаводятся телефонами с камерой. Какой-нибудь бездельник наверняка заснимет ее и выложит в YouTube, и будет ее позорное фото болтаться в Интернете годами.

Бренде повезло. У нее до сих пор полно целей в жизни. Вот не далее как на прошлой неделе она объявила, что хочет баллотироваться на должность мэра Бирмингема, дабы разогнать муниципальный совет. У Бренды есть мечты и честолюбие и есть семья, которая о ней заботится. Даже у Этель Клип, которой, по слухам, не меньше восьмидесяти (точно никто не знает), есть коллекция колокольчиков и две обожаемые белые персидские кошки, Ева и Цза Цза. Бренда и Этель хотят жить, и весь мир хочет жить, а она — нет. Так что лучше сойти с дороги, а прочие пусть себе весело топают дальше.

Она скромно, тихо и рассудительно — и пожалуйста, не надо фанфар — покидает жизнь чуть раньше намеченного срока, только и всего. Тактика уклонения (возможно), неспособность смириться с действительностью (разумеется), упреждающий удар против старости (несомненно). Но есть и положительные стороны: она сэкономит государству кучу денег, что идут на социальные нужды недееспособных граждан; истратит меньше кислорода, газа, воды, еды, пластиковой и бумажной продукции; и в мусор попадет меньше кофейной гущи. Эл Гор[2] оценил бы.

Она положила письмо в конверт и спрятала в ящик, под стопку старых телефонных счетов. Стоп! Нужно оплатить все счета перед уходом. Про нее никто не посмеет сказать, что бывшая Мисс Алабама была паразиткой. Она села и оглядела комнату. Хотя мебель по большей части ей не принадлежит, осталась куча мелочей, от которых нужно избавиться, так что заняться есть чем.

Подумать только, как все начиналось, какие были мечты и как все кончается… вот так сюрприз. Мэгги явно пересмотрела в детстве фильмов. Она ведь в самом деле ждала счастливого конца.

Бренда на другом конце города черпала мятное мороженое с шоколадной крошкой, которое купила ее сестра Робби. Мороженого Бренде не полагалось, поскольку ей поставили диагноз «предрасположенность к диабету», но надо же было как-то отпраздновать. К тому же Робби, работавшая медсестрой в реанимации, уехала в больницу на вызов и не вернется до восьми. Бренда собиралась чуть-чуть подъесть с краев пол-литрового ведерка, а потом разровнять — Робби и не заметит. Она погрузилась в размышления. Конечно, когда крутящиеся дервиши не кружатся, им приходится ходить в повседневной одежде, по крайней мере во время переездов. Они просто в самолет не поместятся в этих высоких шапках, особенно если самолет маленький, но, может, они ездят в автобусах, как звезды вестернов. В автобусах потолки высокие. Хотя нет, нельзя же на автобусе от самой Турции приехать, значит, приходится им иногда и лететь, а может, они на пароход могут сесть? Она снова посмотрела на фото в газете, и вдруг эти высокие шапки показались ей очень тяжелыми. Интересно, сколько они весят? И не болит ли у дервишей голова все время носить их… Тут Бренда оторвалась от дервишей и обнаружила, что слопала половину ведерка.

Вот елки зеленые! Теперь не скроешь. Значит, придется бежать в магазин и покупать новое ведерко на замену. В прошлый раз, когда такое случилось, она долила воды, но Робби открыла мороженое, увидела, что там сплошной лед, и заподозрила неладное. Перевернув ведерко. Бренда на всякий случай проверила, не пометила ли его Робби. Та порой ставила крестик на дне, чтобы ее подловить, но на этом ведерке никаких отметок не было. Хорошо. Нельзя, чтобы ее снова поймали на мухлеже с диетой.

Три месяца назад ее застукали с поличным, и поскольку Робби — реанимационная медсестра и трясется за ее здоровье, сцена вышла не из приятных. Робби на семь лет моложе, но все равно командует Брендой. Она намного выше и худая как палка. К сожалению. Бренда пошла в мать и ростом была всего пять футов пять дюймов[3], а весила на данный момент около 166 фунтов, что было ее средним весом. Нормальный — 150 фунтов, а максимальный был 178[4]. Предусмотрительная Бренда держала три набора одежды в шкафу: ХОРОШО, СРЕДНЕНЬКО и ЖИРНАЯ КАК БОРОВ. К ХОРОШО она не прикасалась больше пяти лет — с тех пор, как умерла Хейзел Уизенкнот. «Я ем из-за стресса», — говорила она Робби. А теперь ее сводят с ума работа и племянники, и она вот-вот перейдет от гардероба СРЕДНЕНЬКО к гардеробу ЖИРНАЯ КАК БОРОВ, а значит, и об обуви придется задуматься. Робби говорит, что Бренда — единственный человек в Америке, у которого размер ноги зависит от веса.

Бренда махнула рукой и доела мороженое. Потом смяла картонное ведерко, завернула его в фольгу и запихала на самое дно мусорного ведра под раковиной. Помыла ложку, вытерла и убрала в ящик для посуды, выложила связку бананов на блюдо. Взяв пачку молока из холодильника и свежую пачку «Чириос» из-под стойки, сунула все в бумажный пакет, надела новый парик а-ля Тина Тернер, прихватила сумку и направилась к двери. Выходить она не хотела, но если ее снова застукают за поеданием мороженого, ей влетит, особенно после происшествия, имевшего место три месяца назад.

В доме, за который после утомительных переговоров уже была внесена часть суммы, обнаружились серьезные строительные неполадки, и покупатель аннулировал договор. Бренда страшно огорчилась. Сделка сорвалась, а она уже спланировала, что свой гонорар потратит на новый 50-дюймовый телевизор. Бренда прекрасно знала, что нельзя этого делать, но все же поехала в кафе-мороженое в другую часть города, где ее никто не знает, а Робби наверняка не увидит. Заказав огромный пломбир, политый сиропом и взбитыми сливками, украшенный тремя вишенками на макушке и посыпанный орехами, она направилась с ним к машине, и вдруг на нее налетел мальчишка и попытался вырвать из рук сумочку. Хорошо, что сумочку ему отобрать не удалось. Плохо, что на следующее утро этот инцидент был освещен в «Бирмингем ньюс».