Бесконечная война - Кьеза Джульетто - Страница 23

• Предыдущая
• 23/35
• Следующая

Уже стемнело, когда раздался выстрел из орудия крупного калибра. Он отозвался в горах эхом, похожим на стон. На сегодня все. Среди шорохов и хрипов, доносящихся из радиоприемника, удается разобрать сообщение: в Лондоне предсказывают, что атака – где, кто кого атакует? – начнется в течение ближайших 48 часов. Узнаю и о том, что Осама бен Ладен вновь через телекомпанию Аль-Джазира от имени всего исламского мира объявляет священную войну.

На мгновение у меня возникает странное ощущение, будто я нахожусь в самом безопасном и надежном месте на земле, в то время как вокруг опасность растет с каждым часом. Я понимаю, что это ощущение

Спокойная картина обманчива. В Чарикар «залетали» ракеты талибов

обманчиво, что первое столкновение противоборствующих сторон произойдет где-нибудь неподалеку отсюда, километрах в 80— 90 от места недавней артиллерийской перестрелки. На самом деле опасность подстерегает на каждом углу. Но я стараюсь об этом не думать, пока сижу со стаканом пепси на пыльной террасе ресторанчика «Мохаббат». Я нахожусь в городке под названием Джабул-Сарай, который расположен на пути к Чарикару. Подо мной копошится бедный рынок: продают белый сахарный виноград, паприку гигантских размеров, рис, муку, бензин в канистрах. Рядом выстроились в очередь желтые машины такси. На первый взгляд, им нечего здесь делать, но выясняется, что клиенты для них находятся. Повсюду в городе тебя преследует тошнотворная вонь, как в отхожем месте, но это признак того, что жизнь здесь бьет ключом. Кроме того, Джабул-Сарай странным образом ближе других оказывается к западной цивилизации. Здесь есть (или было) электричество. По крайней мере, я своими глазами видел столбы с натянутыми проводами. Никто не знает, кто поставляет электроэнергию для Северного альянса. Но она есть. Здесь вполне можно представить Интернет, если бы были к тому же телефонные линии, компьютер не стоил столько, сколько все, что продается на рынке, вместе взятое. Впрочем, Интернетом можно пользоваться через спутниковую связь, что и делают все журналисты, и я в том числе. Единственное, что напоминает о войне, так это висящие на плечах у моджахедов автоматы Калашникова. Вооруженные люди бродят среди лотков по базару без определенной цели и радостно приветствуют друг друга, прислоняясь щекой к щеке и обмениваясь рукопожатиями с какими-то женственными жестами.

То, что эти люди здесь, а не на фронте, успокаивает: в ближайшее время не стоит ожидать резких перемен. Хотя, с другой стороны, фронт в двадцати километрах, и до него можно быстро добраться или же он сам

Считается, что Джабул-Сарай ближе к западной цивилизации. Но калеки войны здесь далеко не исключение

может быстро продвинуться сюда. Но если бы затевалось что-нибудь серьезное, были бы заметны приготовления. А пока на пыльной дороге в направления Чарикара едут только старые советские КамАЗы, нагруженные товаром.

Начальство, конечно, не будет посвящать в свои планы рядовых моджахедов, но тишина в казармах, дремлющие в тени часовые и полное отсутствие военной техники говорят сами за себя. Зато повсюду разъезжают джипы, нанятые иностранными корреспондентами, которых, как и меня, доставили сюда из Душанбе на самолетах и вертолетах российского производства, предоставленных Северному альянсу для того, чтобы мы смогли рассказать миру о сокрушительном поражении талибов.

Но здесь уверенности в победе как-то меньше, чем в Лондоне и Вашингтоне. Пока талибы не дают о себе знать. Но ясно, что у них большая сила. По ту сторону официально закрытой границы с Пакистаном они пользуются такой симпатией и поддержкой, каких не могли себе представить на Западе. Может, именно в этом ответ на вопрос, почему не начинается наступление. Ведь взять Кабул может оказаться относительно простым делом, но беспокоит то, что может произойти в Исламабаде, Кашмире, Эр-Рияде.

Возвращаемся в ущелье, на которое уже спустилась вечерняя тень. По дороге, которая идет вдоль реки с крутыми берегами, нескончаемым живым потоком движутся стада овец, их гонят с высокогорных пастбищ на зимовку в долину. Вполне мирная картина. Пастухи надеются, что этой зимой в Чарикаре все будет спокойно, то есть что стрелять будут не больше, чем обычно.

Что осталось от огромной советской военной машины в Средней Азии? Что еще можно использовать из Эвереста ржавеющего металла, который покрывает степи за Каспийским морем и неожиданно приобретает стратегический характер – в Казахстане, Узбекистане, Туркменистане и Киргизии?

Российские генералы сегодня, конечно же, склонились над когда-то суперсекретными военными картами Советского Союза, чтобы попытаться разобраться в ситуации. Вполне вероятно, что многие из них до 11 сентября почти ничего не знали о потерянном советском наследстве. Но сегодня приходится вспоминать многое. Если Владимир Путин решит надеть на себя солдатскую каску и принять участие в крестовом походе «против международного терроризма», надо уяснить: откуда следует начинать операцию?

Здесь остановились советские танки

«Чтобы ознакомить вас с ситуацией, не потребуется много времени, – говорит мне офицер, один из самых авторитетных военных экспертов по этому региону, принимавший участие в прошлой афганской войне в составе Военно-воздушных сил (по его просьбе не называю имени моего собеседника), – хотя я не могу рассказать всего, что знаю, так как кое-какая информация остается секретной. Если говорить вкратце, то вблизи от афганской границы пригодны к использованию только семь аэропортов».

Только семь? Ни одним больше? Офицер не сомневается ни минуты. Ему приходилось неоднократно бывать там, он хорошо знает все эти аэропорты. Он видел собственными глазами, как с взлетно-посадочных полос взлетали самолеты, которые отправлялись бомбить Афганистан, бывал на базах десантников, готовых выступить по первому приказу.

Из пригодных к использованию аэропортов три находятся в Узбекистане, один из них, кажется, вполне подходит по своим параметрам. По крайней мере, это самый удобный аэропорт с географической точки зрения. Он расположен в окрестностях Термеза в нескольких километрах от границы с Афганистаном, проходящей по реке Амударья. Два других аэродрома находятся в Ташкенте и на крупной военно-воздушной базе в Харши. По последней информации, узбекская авиация почти не использует эту базу из-за нехватки финансирования, но взлетно-посадочные полосы должны быть в относительном порядке.

Представляю, как и американские генералы согнулись над снимками региона, сделанными из космоса, и мучаются теми же вопросами. Но, может быть, сегодня им известно больше, чем их коллегам из российского Генштаба. В Туркменистане, по последним данным, также три аэродрома, способные принять боевые самолеты. Первый из них находится в городе Мары и активно используется гражданской авиацией. Именно оттуда во времена советской войны в Афганистане взлетали тяжелые бомбардировщики и истребители-бомбардировщики. Это значит, что полоса там длинная. Кроме того, есть аэродромы в Ашхабаде и Чарджоу.

Мне тоже есть что вспомнить. В 1984 г. во время поездки на канал Каракорум в аэропорту Чарджоу, ожидая посадки на борт маленького самолета Ан, я своими глазами видел, как в мягких лучах заходящего солнца один за другим взлетели около десяти штурмовиков Су, нагруженных бомбами.

Мой эксперт согласен со мной: «В Чарджоу был неплохой аэропорт». А в Таджикистане? В республике, у которой самая протяженная граница с Афганистаном, только один аэропорт – в столице Душанбе. Меньшие по размеру аэропорты не в состоянии принимать тяжелые бомбардировщики и скоростные истребители по разным причинам: неудобный рельеф местности, слишком высокие горы вокруг, плохое состояние взлетно-посадочной полосы.

• Предыдущая
• 23/35
• Следующая