Чингисхан. Книга 3. Солдаты неудачи - Волков Сергей Юрьевич - Страница 37

Телли… Одна среди хихикающих выродков, хищных тварей, чужих людей, которые бывают еще опаснее диких зверей, бродит где-то, а я… Я разыщу ее, чего бы мне это ни стоило!

И едва только эта мысль появляется в голове, как фигурка коня на груди леденеет, и я чувствую, слышу его зов. Он против. Он хочет другого. Но поздно, я уже не тот юнец, что слепо повиновался этой силе. Я теперь знаю, зачем мне нужны были эти полгода в Сербской Краине, погибшие Кол и Шпала, расстрелянные беженцы и мертвый ребенок. Я могу бороться — и буду бороться.

Масло в огонь подливает Нефедов. Заметив мое замешательство, он разводит руками:

- С судьбой не поспоришь. Похоже, тебе придется забыть ее. Хотя…

Я хочу крикнуть: «Никогда!», но в последний момент в буквальном смысле прикусываю язык. Нельзя, нельзя поддаваться эмоциям. Слишком много поставлено на карту. Кроме того, я чувствую — профессор ведет свою игру. В средние века дьявола называли Отцом Лжи. Нефедов, конечно, не тянет на такой титул, но он с ложью тоже в близкородственных отношениях.

Проходит несколько минут, в течение которых я взвешиваю свои шансы на удачу. И, наконец, принимаю решение. Оно дается мне нелегко, но с другой стороны, сумел же я однажды, когда уходил в армию, расстаться с конем! Просто собрал волю в кулак — и оставил фигурку.

Значит, смогу и теперь. С предметом мне Телли не найти. У коня своя цель, у меня — своя. Нам больше не по пути. Но и просто выкинуть его, отдать кому-то, спрятать я не могу. Оставлять эту вещь здесь, в нашем времени, нельзя. Мне, нам, человечеству не нужен возрожденный Потрясатель Вселенной. Чингисхан — это война. Пусть с ним разбираются там, где будут побеждены войны, болезни, мор и глад.

И я говорю, помешивая угли в костре:

- Игнат, ты сказал, что есть линзы, через которые можно попасть в будущее?

- Есть. Их мало и все они так или иначе привязаны к Черным башням. А причем тут это?

- К каким башням?

- К Черным. Еще их называют Столпами Дьявола, Башнями Сатаны, Черными перстами… Много разных названий. Всего, как я понимаю, таких башен семь. Построили их в незапамятные времена те… В общем, неизвестно кто.

Я улавливаю в голосе Нефедова фальшь. Он явно что-то утаивает, но сейчас это не важно.

- Ну-ну, и где эти башни?

- Разбросаны по всему свету. Одни сохранились, другие разрушены до основания, но все равно действуют. Мне известно местонахождение трех из семи. Одна — в Сибири, у горы Аюм, одна — в Средней Азии, еще одна — в Абхазии, на озере Рица.

- Где?

- Ну, курортные места Черноморского побережья Кавказа помнишь? Гагры, Гудаута, Новый Афон, озеро Рица.

- А, вон это где… И что?

- Там есть линза, позволяющая попасть в будущее.

- Но это же далеко.

- Ну, не так чтобы….

- А в какое будущее ведет эта линза?

- Лет на четыреста вперед.

Четыреста лет! Четыре века! Мне это подходит. Ну, вот и все, решение принято. Осталось только, что называется, претворить его в жизнь.

- Ты только объясни мне убогому, — ерничает тем временем Нефедов, — зачем тебе в будущее? Ты же хотел найти девушку…

Изображаю на лице тяжелую внутреннюю борьбу. Потом как бы через силу выдавливаю из себя:

- Ну, это… Девушка подождет. А мы… Мы же не можем оживить… Наша техника…

- Погоди, погоди! — Нефедов возбужденно вскакивает с места и начинает ходить около костра, то появляясь в круге света, то исчезая во тьме. — Так он… Чингисхан… он жив? В смысле — его можно вернуть к жизни?

- Его нужно вернуть к жизни, — с напором, уверенно отвечаю я. — Это главная цель коня.

Удивительно — я сейчас сказал правду! Как в детском мультике: «Крокодил сказал доброе слово». Но эта правда, встроенная в общую конструкцию моего хитроумного, хочется верить, плана, не произвела на Нефедова должного впечатления.

- Врешь! — он останавливается и смотрит на меня. — Как ты узнал?

- Я видел, как он… как Чингисхан готовил себя к этому. И как готовил коня.

- Ага… — профессор задумчиво скребет бороду, закатывает глаза. — То есть его тело в целости и сохранности лежит где- то… где-то во льдах, правильно? И ждет своего часа. Да, у нас технологий для оживления замороженных трупов нету, ты прав.

- Его надо не просто оживить, но и омолодить, — рублю я правду-матку. — И только в будущем…

- Стоп-стоп-стоп! — Нефедов опускается на корточки. — Я все понял. У меня только один, но очень, очень, Артем, важный вопрос…

- Говори.

- Предмет с ним?

- Какой?

- Не виляй!

Я притворно вздыхаю — дескать, не хотел говорить, но что уж теперь поделаешь, раз все карты раскрыты…

- Да. Волк находится на теле Чингисхана.

- Значит, адепты «Братства небесного огня» были правы… Все! — он снова вскакивает. — Я в деле. Будущее, говоришь? Что ж, там я толком так и не побывал. Поглядим, поглядим…

- А что за братство?

- Помнишь, я говорил, что на Земле существуют тайные общества, охотящиеся за предметами?

- И что?

- «Братство небесного огня» — одно из них. Они давно, может быть, сотни лет, следили за конем. И когда ты получил его… Тебя вели, Артем. За тобой следили. Ждали, когда конь приведет тебя к волку.

- Так это они подмешали в глюкозу яд там, в Афгане?

- Думаю, да. Видимо, решили, что ты свою миссию выполнил.

- Но потом, я надеюсь, это твое братство потеряло мой след?

- Как знать, как знать… — Нефедов пожимает плечами.

Я задираю голову и разглядываю звезды. Где-то далеко кричит сова. Ночь вошла в свои права, дело идет к полуночи. Что ж, кажется, я все сделал как надо, осталось оговорить детали. Спрашиваю:

- Значит, идем к линзе, ведущей в будущее? А как мы до нее доберемся?

Нефедов улыбается самой радостной из своих улыбок. Борода топорщится, разноцветные глаза горят. Он похож на пьяницу, узнавшего, что его пригласили на свадьбу.

- Артем, сейчас конец двадцатого века! Существует масса транспортных средств, тем более что по прямой через Черное море тут не так уж и далеко.

- По прямой только птицы летают, — я развожу руки в стороны, изображая крылья. — Нужно попасть в аэропорт. Где ту т ближайший? Хотя какая разница? Машины у нас нет, а если бы и была, через кордоны и блок-посты не проехать, сразу в оборот возьмут.

- Машина — не проблема, — замечает Нефедов. — У тебя что, документы не в порядке?

Молча расстегиваю рубашку, показываю левое плечо.

- Синяк видишь? И еще вот, на указательном пальце.

- Что это?

- Мозоль от спускового крючка. По этим документам, Игнат, миротворцы сразу отправят меня в тюрьму для военных преступников, а хорваты просто отведут в какое-нибудь укромное ущелье и влепят пулю в затылок.

- Да, машина отпадает, — кривится Нефедов. — А жаль. Угнали бы и добрались за один день. Ну да не беда, Артем батькович! Поедем на поезде.

- Не понял?

- Тут и понимать нечего. Наша задача — добраться до границы Сербии, до городка Титово-Ужице. Вот смотри…

Он разворачивает карту Европы и начинает водить пальцем по линиям. Я кладу на карту ладонь:

- Во всей этой истории есть одно большое «но».

- Что еще за «но»?

- До границы с Сербией отсюда километров двести. Идти придется через места, где живут босняки. Они нас… ну, в общем, тех, кто за Великую Сербию, любят не больше, чем хорваты.

- Н-да, наворотили вы тут делов… — Нефедов проводит ладонью по бритой голове. — Хорошо, какие тогда будут предложения?

- А если попробовать через линзу?

- Через какую?

- Да вот через эту, — киваю на еле заметное в темноте голубоватое сияние.

- У-у-у, брат… Это же нестабилка. Опасно. Да и стражи, понимаешь ли…

- А вот с этого момента поподробнее, — говорю я и поудобнее устраиваюсь на нефедовском спальнике.

Про линзы профессор рассказывает долго и подробно. Дрова успевают прогореть, и я подбрасываю в костер новые сучья.