Пограничник - Кувшинов Виктор Юрьевич - Страница 48

- А ты уверен? – переспросил осторожно инквизитор, начиная отгребать от острова.

- Конечно, нет! Но у нас нет выбора. Все лучше куда-нибудь доплыть – может и повезет.

Но им не повезло. Когда они отошли на пару сотен метров от берега, туман окончательно заволок все вокруг.

- Ну и что будем делать? – уныло спросил монах.

- Не собираюсь сдаваться за каких-то полдня пути до цели, - твердо ответил землянин. – Давай, поменяемся местами, и я буду грести.

- Шутишь? Если даже не потонем, пока пересаживаемся, то все равно никуда не угребешь. Лучше уж я как-нибудь…

Над безмятежной гладью воды зависла тревожная тишина, нарушаемая только поскрипыванием уключин и мерными всплесками весел. Они плыли, словно во сне, не наблюдая ни неба, ни горизонтов, укутанные белой влажной пеленой, потеряв представление о пространстве и времени. Только дневной свет говорил им о том, что до вечера еще далеко. Временами Иезул опускал весла, и путники напряженно вслушивались в абсолютную тишину вокруг.

- Почему так тихо? Ведь туман лучше проводит звук. Где хотя бы чайки? - не выдержал молчания Влад во время одной из таких остановок.

- Птицы в туман не хотят летать, а других живых тварей на середине озера и не слышно, - пожал плечами монах и добавил. – Но ты прав, неприятная тишина. Мертвая какая-то… - и, чтобы нарушить это неприятное безмолвие, начал опять работать веслами.

Первый звук они услышали спустя несколько часов безнадежного плавания в белесом плену, когда Иезул все-таки продолжал грести непонятно куда. Это было как лишний всплеск весла, не вписывающийся в неспешный ритм. Влад встрепенулся и удивленно взглянул на монаха, тот тоже заметил этот звук и пожал плечами, как бы говоря: «это не я». Поднятые весла и напряженное ожидание ничего не дали – вокруг стояла прежняя тишина.

Монах снова осторожно начал грести, и еще через несколько минут опять послышался отчетливый всплеск. Только на этот раз было впечатление, что плеснулось нечто большое, плавно перекатившись по поверхности воды. Влад даже заметил, откуда был звук. И снова напряженная тишина, нарушаемая только каплями воды, стекающей с поднятых весел. Только минуту спустя до лодки докатилась легкая волна от потревоженной где-то недалеко глади озера.

Когда они на третий или четвертый раз так замерли, пытаясь разглядеть чудище, плавающее вокруг них, до слуха донеслись отдаленный разговор или смех. Два, наблюдающих за озером монаха мгновенно уставились друг другу в глаза с немым вопросом: «Слышал? Не показалось ли?» Но опять вокруг воцарилась тишина.

Наконец, после долгого ожидания Влад шепнул:

- Греби вперед. Если не послышалось, то звуки доносились оттуда.

- Ага. А ты слышал, словно женские голоса пели?

- Мне показалось, что смеялись.

- Странно… хотя в тумане, на воде этот звук может разноситься на несколько километров, так что лучше поспешить, чтобы успеть до темноты, - произнес Иезул, налегая на весла.

Когда послышался еще один всплеск, совсем рядом, Влад успел повернуться на звук и рассмотреть что-то большое, лениво исчезнувшее в воде.

- Там! – громко шепнул приятелю он, указывая рукой в направлении всплеска.

- Тихо! – шепнул монах и замер, как изваяние.

Сколько они не ждали, житель глубин больше не появлялся, но зато они снова услышали разговор, как будто две женщины что-то обсуждали и смеялись где-то впереди. Причем теперь этот звук был очень четкий. Заплутавшие горе-мореходы опять радостно встрепенулись, и Иезул с удвоенной силой налег на весла, больше не обращая внимания на всплески вокруг.

Вскоре, даже не останавливаясь, между гребками можно было расслышать то разговор, то пение, то смех. Где-то недалеко женщины чем-то занимались на берегу, при этом оживленно общаясь. По мере приближения далекая речь становилась все отчетливее, и путники невольно стали подпадать под очарование необычайно мелодичных девичьих голосов. Разговор журчал, словно ручей, иногда играя легким смехом.

Когда стало очевидно, что берег где-то совсем рядом, девушки начали петь. Слов было не разобрать, но песня звучала столь приятно, что впечатление было трудно описать словами. Может, к этому примешивалось чувство радости заблудившихся путников, нашедших, наконец, путь к долгожданному берегу, но вокруг начинало смеркаться, и разбираться в своих ощущениях не оставалось, ни желания, ни сил. Иезул просто греб из последних сил, а Влад пытался разобрать слова песни, которые по-прежнему все ускользали и вились загадочным кружевом в его сознании.

Они уже не помнили, как причалили к небольшим мосткам, на которых сидело три длинноволосых красавицы. Завидев подплывающую лодку, они не удивились и не испугались, а встали, приветственно замахав руками. Уставшие путники, как в тумане, наблюдали три стройные фигуры девушек, отличавшихся только что цветом волос.

Когда посудина воткнулась носом в песок, их уже приветствовали на разные голоса. Влад с трудом понимал, что девушки помогают им выбраться и ведут, чуть не под руки на берег, все время что-то при этом приговаривая. Ему даже не показалось странным, что девушки были почти раздеты. «Может, купались?» - промелькнула ленивая мысль и пропала под чувством безмятежности и отдыха. Он еще слышал слабые попытки Иезула прояснить ситуацию:

- Это Озерное поселение? Где же тогда избы? Раньше они стояли прямо на берегу…

Но потом и это бормотание прекратилось. Им было хорошо и уютно, зачем еще искать какие-то дома? Они пришли на прекрасную поляну, наполненную дурманящим ароматом цветущих трав. Откуда-то появились еще девушки, как две капли похожие на трех первых.

«Сестры, что ли?» - всколыхнулась запоздалая мысль у Влада. А подошедшие девушки начали водить хоровод, соблазнительно выгибаясь и довольно откровенно демонстрируя свои обнаженные прелести. В последнем усилии пытаясь понять, что происходит, он поискал глазами инквизитора, который полулежал на коленях у одной девицы, тогда как вторая склонилась над полураздетым гостем, бесстыдно выставив почти голый зад.

И тут землянин сообразил, что и его тела касаются губы, покрывая грудь нежными поцелуями. Чисто инстинктивно внутри стала сворачиваться пружина подозрения и когда лицо прекрасной незнакомки нависло над ним, а ее губы потянулись ближе, Влада словно молния поразила мысль: «Ксюша!» Он же уже неделю рвется к ней, как проклятый, а тут какие-то наяды с сиренами!

Возмущение было настолько сильным, что он вскочил, разметав голых девиц, и заорал Иезулу:

- Инквизитор хренов! Ты-то как проморгал эту нечисть?

Но ответа не последовало. Влад с ужасом увидел, что верхняя девка намертво припала к губам монаха. Землянин в один прыжок подскочил к голой заднице и рывком отбросил бесстыдницу куда подальше. Инквизитор так и остался недвижно лежать в объятиях другой девицы.

Нужно было немедленно заняться монахом, но Влад буквально затылком почувствовал, как за спиной что-то стало происходить. Обернувшись, он понял, какому страшному обману они подверглись. Все танцующие и поющие и, казалось, увитые цветами, прелестницы стояли и, подняв руки, щерили зубы в свирепом оскале. Самое ужасное, что у этих «прелестниц» даже не было видно четких черт лица и тела. С содроганием землянин вспомнил сражение с такой же гуттаперчевой армией давешней ночью.

Это воспоминание опять сработало пусковым механизмом к приступу ярости. Но сейчас ожившая память раскрутила ночное происшествие до постыдного малодушия в конце сражения. В его голове как вспышка промелькнула усмешка разведчицы и обидные слова: «Следующий раз будь спокойней с пришельцами и круши их, хоть мечом, хоть пальцем».

По всей вероятности, этот следующий раз наступил, и он сейчас не будет действовать слепо. Влад подавил в себе ярость и, вытянув руку, твердо заявил всем окрысившимся на него резиновым бабам:

- Сгиньте! – при этом, повел рукой, как бы стирая их с поляны.

И чудо свершилось – наштампованные девицы стали одна за другой неестественно сдуваться и оседать, словно растаявшее мороженное, и вскоре вся поляна была завалена неаппетитными бурыми кучами. Влад не стал задерживаться на своем маленьком триумфе и повернулся к инквизитору.