Долина Безмолвных Великанов - Кервуд Джеймс Оливер - Страница 51

• Предыдущая
• 51/53
• Следующая

— …Но вы, вероятно, пришли со стороны Форт-Симпсона, Кент, и О'Коннор обо всем вам уже рассказал. Ведь это он доставил Маретт сюда, домой, через Серную Страну…

— О'Коннор?

Кент вскочил на ноги. Мак-Триггеру оказалось достаточным лишь мгновения, чтобы прочесть истину на его лице.

— Великий Боже, Кент, вы хотите сказать, что ничего не знаете? — сдавленным голосом произнес он, поднимаясь в свою очередь из-за стола. — Вы что, не видели О'Коннора? И за последние годы нигде не встречались с полицией? Разве вы не знаете?..

— Я ничего не знаю, — выдохнул Кент.

Несколько секунд Мак-Триггер не сводил с него изумленных глаз.

— Я прятался, — продолжал Кент. — Все это время я держался подальше от полиции.

Мак-Триггер глубоко вздохнул. Снова его руки сжали ладони Кента, и голос его, полный величайшего удивления, звучал недоверчиво и вопросительно:

— И вы пришли сюда, к ней, в ее прежний дом, полагая, что Маретт убила Кедсти? В это трудно поверить! И тем не менее…

На его лице внезапно появилось печальное, почти болезненное выражение, и Кент, проследив за его взглядом, заметил, что Мак-Триггер смотрит на большой камин в дальнем конце комнаты.

— Прошлой зимой О'Коннор закончил расследование всего дела, — с трудом проговорил Мак-Триггер. — Я должен рассказать вам… прежде чем вы увидите ее снова. Ей не следует самой рассказывать вам обо всем. Вы должны понять… Видите ли…

Кент последовал за ним к очагу. С полки над камином Мак-Триггер снял фотографию и протянул ее Кенту. На обычном моментальном снимке был запечатлен мужчина с непокрытой головой, стоявший на пустыре, ярко освещенном солнцем.

Глухой возглас сорвался с губ Кента. Это был тот самый огромный седой призрак, который он видел при свете молний в ту ночь из окна убежища в доме Кедсти.

— Мой брат Дональд, — сдавленным голосом произнес Мак-Триггер. — Я любил его. Все сорок лет мы были друзьями. И Маретт была нашей общей заботой — ровно поровну. Это он… убил Джона Баркли… — Через секунду, справившись с волнением, он добавил: — И Дональд… мой брат… убил также инспектора Кедсти.

На некоторое время в комнате воцарилось молчание. Мак-Триггер глядел на огонь в камине, не поднимая глаз на Кента. Затем он продолжал:

— Он убил двух людей, но он не убийца, Кент. Его поступок нельзя назвать убийством. Это было возмездие, совершенное в одиночку, без участия закона. Если бы не Маретт, я никогда не рассказал бы вам об этой истории — во всяком случае, о самой жуткой ее части. Мне неприятно вспоминать о ней… Произошло это много лет назад. Я тогда был холост, а брат был старше меня на десять лет и имел жену. Думаю, Маретт любит вас так же, как Мэри любила Дональда. А любовь Дональда была больше, чем простое чувство. Он обожал ее. Мы все втроем пришли в новую чудесную страну еще до открытия большого золота в Доусоне и Бонанце. То была дикая, первобытная страна, и в ней было мало женщин, но Мэри всюду следовала за Дональдом. Она была прекрасна; у нее были такие же глаза и волосы, как у Маретт. Вот в этом и заключалась вся трагедия…

Я не стану описывать подробности. Они чудовищны. Все произошло, пока мы с Дональдом находились на охоте. Трое мужчин — белых, запомните это, Кент: белых мужчин, — пришли с севера и остановились у нашей хижины. Когда мы вернулись, то, что мы обнаружили, едва не свело нас с ума. Мэри умерла на руках у Дональда. Оставив ее тело лежать в одиночестве в нашем бывшем счастливом жилище, мы бросились в погоню за теми белокожими тварями, которые явились причиной ее гибели. Только снежная буря спасла их, Кент. Следы их были свежими и четкими, пока не налетел буран. Случись он двумя часами позже, я тоже стал бы убийцей.

С того дня я и Дональд стали охотниками на людей. Мы проследили, откуда пришли трое негодяев, и установили, кем они были. Спустя два года Дональд разыскал одного из троих на Юконе и, прежде чем убить его, заставил подтвердить имена двух остальных. Затем начались долгие поиски, Кент. Они длились целых тридцать лет. Дональд старел быстрее, чем я, и спустя некоторое время я понял, что он помешан на навязчивой идее. Временами он по целым месяцам пропадал, постоянно разыскивая тех двоих. Так прошло десять лет, и вот однажды, в самый разгар зимы, мы набрели на хижину, пораженную эпидемией оспы. Хижина принадлежала Пьеру Рэдиссону и его жене Андреа. Оба были мертвы. Но там находился ребенок, почти грудной. Он все еще жил… Мы взяли его с собой, Дональд и я. Это и была Маретт…

Мак-Триггер произносил слова монотонно и почти бесстрастно. Пока он говорил, он не отрывал глаз от углей в камине. Но тут он внезапно взглянул на Кента.

— Мы с самого начала боготворили ее, — продолжал он слегка охрипшим голосом. — Я надеялся, что любовь к ней спасет Дональда. В определенном смысле так оно и было. Но она не излечила его от безумной жажды мщения, от неистовой страсти к возмездию. Мы перебрались дальше к востоку. Мы нашли эту чудесную долину, нашли золото в горах, не тронутых другими людьми. Мы обосновались здесь, и я стал еще больше надеяться, что великолепие нового мира, открытого нами, поможет Дональду забыть обо всем. Я женился, и моя жена полюбила Маретт. У нас родился ребенок, потом второй, но оба умерли. После их смерти мы еще больше привязались к Маретт. Анна, моя жена, была дочерью миссионера и смогла дать Маретт определенные азы образования. Вы увидите, что здесь полно разных книг, журналов и нот. Но пришло время, когда мы подумали о том, что должны отправить Маретт в Монреаль. Это решение разбило ей сердце… А потом… спустя долгое время…

Мак-Триггер замолк, глядя Кенту в глаза.

— Потом… Дональд пришел однажды из Доусона, страшный в своей безумной ненависти к убийцам, и сообщил нам, что нашел тех, кого так долго искал. Одним из них был Джон Баркли, богатый лесопромышленник, а вторым — Кедсти, инспектор полиции в поселке Пристань на Атабаске.

Кент не делал попыток прерывать говорившего. Его удивление, возраставшее по мере продолжения рассказа Мак-Триггера, было невозможно выразить словами. Эта ночь приберегла для него двойное потрясение: открытие, что Маретт не погибла в Пучине, а чудесным образом осталась жива, и теперь известие о том, что он, Джим Кент, больше не является преследуемым изгнанником, человеком вне закона, и что именно О'Коннор, его старый товарищ, раскрыл всю правду. Молча, с пересохшими от волнения губами, Кент просто кивнул Мак-Триггеру, приглашая того продолжать.

— Я знал, что произойдет, если Дональд возьмется за Баркли и Кедсти, — говорил Мак-Триггер. — Удержать его было невозможно. Он буквально обезумел, форменным образом сошел с ума! Мне оставалось только одно. Я уехал отсюда первым с намерением предупредить тех двух негодяев о грозящей им опасности. Я знал, что с доказательствами, которые были у нас в руках, им ничего не оставалось, как только бежать подальше. Сколь бы богатыми и могущественными они ни были, наши улики не подлежали сомнению, и в течение многих лет мы следили за всеми переездами наших свидетелей. Я пытался объяснить Дональду, что мы можем сгноить их в тюрьме, но в его бедном больном сознании было лишь одно навязчивое стремление — убить. Я был младше и обогнал его в пути на юг. Но после этого я совершил роковую ошибку. Мне казалось, что я достаточно опередил его, чтобы добраться до почтовой станции на железной дороге и успеть вернуться прежде, чем он нагонит меня. Видите ли, я полагал, что любовь к Маретт заставит его сначала поехать в Монреаль, и я решил сообщить ей обо всем, с тем чтобы она осознала необходимость задержать Дональда, если он приедет к ней. Я описал ей все и просил остаться в Монреале. Как она выполнила мою просьбу, вы знаете. Она отправилась на север, едва успев получить мое письмо. — Плечи Мак-Триггера опустились.

— Что ж, дальнейшее вам известно, Кент. Дональд в конце концов обогнал меня. Я пришел на следующий день после убийства Баркли. Я посчитал счастливой случайностью то, что накануне убийства подстрелил куропатку, и, поскольку птица была лишь ранена, испачкал ее кровью рукав куртки. Меня арестовали Кедсти, все остальные были уверены, что схватили истинного убийцу. А я молчал о том, что знаю, и лишь настаивал на своей невиновности, Я не мог допустить, чтобы мои показания направили закон на след Дональда.

• Предыдущая
• 51/53
• Следующая