Быстрая Молния - Кервуд Джеймс Оливер - Страница 16

• Предыдущая
• 16/44
• Следующая

Передвигаясь по снежной пустыне, каждый из них был по-своему настороже. Все охотничьи инстинкты опять пробудились в них, готовые к действию. Кровь разогревалась по мере того, как пища в их желудках начинала распространять по жилам свою живительную силу. Они шли прямо на юг, зорко присматриваясь ко всему, что шевелилось иод дуновением легкого ветерка. После бури температура повысилась, и мороз был не сильнее сорока трех или сорока четырех градусов. Стояла мертвая тишина, такая, что охотничий клич Выстрой Молнии мог бы разнестись по площади в двадцать квадратных миль открытого пространства. Невероятно, но не было слышно даже тявканья песцов. Всякая жизнь, казалось, прекратилась.

Тем не менее ни один из обоих охотников не ощущал опасений или страха перед голодной смертью. Еще раз довольно прилично подкрепившись, они продолжали ограничивать свои надежды ожиданием немедленных свершений, не затрудняя себя взглядыванием в туманное будущее. Они двигались вперед безостановочно, но ни на миг не теряли бдительности. Все их охотничьи инстинкты работали в полную силу. Однажды, пройдя первые полдюжины миль, Быстрая Молния внезапно замер на месте и издал короткое басовитое ворчание, заставившее Мистика остановиться. Он почуял в слабом ветре едва уловимый запах песца. Он не мог распознать, откуда доносится этот запах, который исчез через мгновение. Следующие полдюжины миль они бежали не сворачивая, пока наконец не приблизились к границе древнего катаклизма, где много столетий тому назад гигантский ледник решил немного поиграть с землей. Он вывернул ее наизнанку, разрыл и перекопал во всех направлениях, вытолкнул на поверхность скалистые холмы и утесы, прорезал глубокие долины и овраги. Бесплодная земля в этих местах словно оспой была испещрена впадинами и ложбинами и покрыта разбросанными повсюду огромными валунами и грядами накопленных ледником при своем движении каменистых отложений-морен. Не часто случалось, чтобы волки или лисы охотились здесь, но Быстрая Молния и Мистик храбро ступили в этот первобытный хаос. Для Мистика эта земля была полна ожиданий и надежд. Постоянная ровная гладь бесконечных открытых пространств наконец исчезла, а здесь было множество укрытий для всяких живых существ: овраги и лощины между грядами холмов и удобные пещеры из снега, льда и камней. И инстинкт говорил ему, что он движется по направлению к своим родным лесам, — а именно в этом направлении он и намеревался идти. Зачем ему эти белые волки и бесплодные пустоши без деревца и кустика, раз он может вернуться на свои родные охотничьи просторы!

Путь их пролегал по пересеченной тундре, в которую они успели углубиться на две или три мили, когда Быстрая Молния снова издал свое предупреждающее ворчание. Они остановились на гребне холма из вздыбленной земли и камня, и опять до Быстрой Молнии с ветром донесся запах. На сей раз запах не принадлежал ни песцу, ни зайцу и ни сове. Он свидетельствовал о близости крупной дичи, и дрожь возбуждения пробежала по телу Быстрой Молнии, когда очередной порыв ветра более отчетливо донес этот запах до его ноздрей. Теперь его уловил и Мистик. Это был острый, плотный запах шерсти Япао, мускусного овцебыка. Мистику подобный запах был незнаком: он не встречался в его лесах дальше к югу; неизвестный запах был тайной, и он принюхивался с любопытством и с предвкушением чего-то необычного. Быстрая Молния, со своей стороны, был возбужден до предела. Запах словно телеграфировал ему о том, что где-то поблизости находится самая крупная дичь из всех теплокровных млекопитающих, на которую охотятся белые волки. И дрожь его тела с одновременным глухим нетерпеливым ворчанием сообщили Мистику, что, кем бы ни были эти создания, они были мясом, с Которым его товарищ уже имел случай познакомиться.

Быстрая Молния возглавил спуск но склону в долину и там, внизу, быстро и бесшумно метнулся вперед. Его движения приобрели крадущиеся, осторожные волчьи повадки. И опять-таки инстинкт и безошибочный опыт заставляли его держаться строго по ветру, не сворачивая ни вправо, ни влево, ибо среди всех обитателей снежных равнин Япао отличался самым чутким обонянием и лучше всех умел по запаху почуять приближающуюся опасность. В то время как Быстрая Молния и Мистик подобно двум теням скользили между снежными сугробами и грудами камней, старый бык неподвижно стоял в центре узкой ровной полоски земли, которая, словно ободок у блюдца, изгибалась в трехстах ярдах к западу от них. Именно этот сдвиг к западу и дал ему возможность учуять первый едва уловимый запах врагов, так как Быстрая Молния и Мистик, двигаясь строго против южного ветра, проследовали на значительном расстоянии от вершины излучины, где стоял Япао. А еще в трехстах ярдах к югу, как раз в том направлении, куда стремились волки, по площади в несколько акров разбрелось его стадо — большие темные пятна, почти неподвижные в усердном добывании мха из-под снега.

Япао был самым старым и самым крупным в стаде из двенадцати животных. В ярком свете звезд он выглядел огромным и несуразным чудовищем. Высотой в холке не более четырех футов, он имел тем не менее восемь футов в длину, а его голова — обращенная под прямым углом к приближающейся опасности — напоминала гигантское стенобитное орудие, обшитое костяной броней. Природа предназначила ему быть самым северным из всех живых существ, ибо Полярный круг для него являлся южной, а не северной границей пастбищных угодий. Тело его имело округлую форму; ноги у него были исключительно короткими и мощными, шерсть густой и настолько длинной, что под брюхом волочилась по снегу. Под этой шерстью, надежно предохраняя тело от холода, находился слой мягкого пуха в два дюйма толщиной. Даже подошвы ног Япао поросли волосом, густым, как войлок, и единственным обнаженным местом на всем его туловище был кончик носа. Прикрывая верхнюю часть его крупной головы наподобие стального шлема, широкая костяная пластина изящно изгибалась позади глаз и заканчивалась с обеих сторон острыми, как два штыка, рогами. Это был его щит, его передняя линия обороны. С помощью этого щита он и сражался, ибо Япао, редко нападавший на своих врагов, предпочитал, чтобы они сами вышибали из себя дух об эту неприступную твердыню на его голове.

Всего несколько секунд Япао стоял молча. Затем из его горла вырвалось глухое низкое мычание. Пожалуй, оно скорее походило на овечье блеяние, чем на мычание, хоть и было более хриплым и глубоким, словно исходило из брюха Япао, а не из его груди. В великом безмолвии бесплодных пустошей оно прозвучало, как тревожный рокот барабана. Немедленно вслед за этим последовал топот копыт вспугнутых животных, и тут проявилось то, ради чего природа избрала более темный вариант окраски мускусных овцебыков, сделав его фактором жизни и смерти. Не обладая острым зрением, каждый овцебык тем не менее в любом случае мог различить своего соседа, который темным пятном выделялся на фоне остального белого мира. В противоположность многим другим животным, они не разбегались но сторонам в момент опасности, но сбегались вместе, и вторичное блеяние Япао заставило их броситься к нему. Он же сам в это время направился навстречу стаду. Подобно тому как пионеры далеких прерий выстраивали свои фургоны в тесный кружок против нападающих индейцев, так и Япао и его стадо медленно и неуклюже, но почти с человеческой тщательностью построились в защитный круг. Хвостами к общему центру, головами наружу, они стояли, так тесно прижавшись плечами друг к другу, что казалось, будто каждый из двенадцати овцебыков прошел специальную выучку в формировании именно этого строя. Опустив книзу тяжелые головы, они замерли в ожидании.

В пятидесяти футах от неподвижного круга больших темных животных появились Быстрая Молния и Мистик, причем лесной волк — несколько огорошенный таким устрашающим боевым порядком незнакомых существ — смущенно ожидал действий своего товарища. Трижды Быстрая Молния обошел круг, причем в третий раз на расстоянии не более десяти футов от склоненных голов. Мышцы его тела собирались для прыжка, и в начале четвертого обхода он выпрямился, как пружина, и метнулся прямо к горлу Япао. Однако Япао, несмотря на скверное зрение, разглядел его маневр: старый боец так искусно повернул свой щит, что Быстрая Молния врезался в него с силой, которая невольно заставила его завизжать, когда он кубарем покатился по истоптанному копытами снегу. В тот же миг послышался еще один глухой удар: Мистик испытал свое первое столкновение с черепом мускусного овцебыка. С яростным рычанием Быстрая Молния вскочил и прыгнул снова, и лесной волк из чувства солидарности последовал его примеру. В течение трех или четырех минут удары их тел напоминали приглушенную барабанную дробь, и для Япао и его соплеменников, обладай они чувством юмора, атаки этих волков могли бы послужить небезынтересной забавой. Но Япао и его угрюмое черноголовое стадо были так серьезны, как богословы на молебне.

• Предыдущая
• 16/44
• Следующая