Свобода и евреи - Шмаков Алексей Семенович - Страница 37

• Предыдущая
• 37/91
• Следующая

С тех пор, увы, тысячелетняя борьба арийцев за само право своего бытия превратилась во внутреннюю болезнь европейских народов. Отравив существование Рима, евреи разнесли свою заразу и на все страны Европы, по иронии судьбы, разбегаясь преимущественно из той же самой Польши, которая дала Яна Собесского. Именно польские евреи измываются сейчас и над горем России. Из Вильны они нас осчастливили тем злодейским «Бундом», который в союзе с сионистами, социал-демократией и франкмасонами под руководством всемирного кагала, центральный орган которого нашёл себе пристанище в Париже, пытается запятнать всё прошлое и обездолить саму будущность России.[33]

Вопрос огромной важности раскрылся перед русскими людьми во всей своей неприглядной наготе.

Евреи любят «колоть сахар на чужой голове» и за последние два года осмелились проделывать перед нами, кажется, все номера своего репертуара.

Однако, не рано ли пташечка запела?!..

Из многовековой борьбы, начертанной нами вскользь, тем не менее, выдвигаются два ярких момента: поединок Рима с Карфагеном и судьбы арабской культуры в Средние века.

Неотвратимый рок тяготеет над семитами.

Чем объяснить иначе поведение Ганнибала в Италии, равно как его распутство в Капуе и Салапии? Как раз в Салапии проживала та красавица, имени которой не сохранила история, но ради которой, по-видимому, Ганнибал потерял и содействие армии брата, и свою славу.

В свою очередь, даже усвоив греческую философию и науку, арабы оказались неспособными даже с чужой помощью развивать их вне известного, недалёкого предела. Как только иссяк их религиозный фанатизм, так и сам «дух зивых» отлетел от них. Истрепав свою энергию, они быстро возвратились к первобытному состоянию. Ислам черствит душу правоверных и придаёт ей вид той каменистой Аравии, откуда сам вышел.

Когда умерший в 1057 году поэт Абу-эль Алла сказал, что «люди образуют два класса, — у одних есть разум без веры, а у других — вера без разума», он, в сущности, утверждал, что вера неизбежно покушается освободиться от разума, т. е. сам же себе выдал testimonium paupertatis.

«Ум останавливается, — заметил ещё Мисмер, — пред невозможностью объяснить задержку исламизима после того, как на пути ряда столетий он шёл в авангарде человечества»,

«Царствование Солимана Великолепного, — продолжает тот же автор, — является апогеем Ислама. В момент смерти Солимана мусульманская империя имела 120.000.000 жителей, внушая миру изумление доблестью свою: армий, гением государственных людей и высотой цивилизации. Тем не менее, это была только мишура; она быстро потускнела, потому что в ней больше было кажущегося, чем действительного, Плод был великолепен снаружи, но в самой сердцевине своей он был разьедаем червем, который не мог не вызвать разложения. Таким червем оказалась научная подчинённость, установившаяся между мусульманскими и христианскими народами. Вполне очевидно, что при равенстве всех условий надежда на блестящие времена не могла быть запретной и для могущества оттоманов. Да и никакое препятствие не возникало к тому, чтобы их военная сила не сохранила перевеса, как это было, например, с Чингис-Ханом или Тамерланом. Но равенство не существовало, как не замедлило доказать ближайшее же будущее. От падения к падению оттоманская империя пришла, наконец, туда, куда её довела последняя война с Россией и берлинский трактат».

Семитизм неподвижен. У него не только отсутствует собственное стремление вперед, но и способность к долгому поступательному движению, хотя бы под влиянием посторонней силы. Этого мало. Черствый и печальный характер семитов отражается в застое всего, к чему они прикасаются. Что сделали семиты, например, с цветущими и просвещёнными в римскую эпоху территориями Передней Азии и Африки? Во что превратилась мавританская цивилизация, как только утратила арийскую почву Испании? Каково отличие фанатического юга Франции и дикого, разбойничьего населения южной Испании и Сицилии от северных частей этих же стран. Без сомнения, различие не случайно, а зависит от такой причины, как долгое пребывание там, на юге, сарацинов. Отсталость самой Испании, в свою очередь, мотивируется не столько временными последствиями инквизиции, сколько неизлечимой примесью в испанском народе карфагенской и мавританской крови. Наконец, сам выродившийся тип современных греков, которых ставят в профессора даже евреям, очевидно, является продуктом турецкого владычества, т. е. опять-таки господства семитизма, застывшего в Коране…

Но если такова участь всех остальных семитов, то почему же должна быть иной судьба евреев?

Действительно, ни мало не скрывая этого, иудаизм обусловливает своё торжество разрушения христианства. Стремиться к этой цели кагалу, по его мнению, необходимо как в силу той ненависти, которую он неизменно питает к христианству, так и в виду факта, что религия Христа есть основание цивилизованных обществ.

Сообразно с этим, Мардохей Маркс исключил в своём «Капитале» саму идею нравственности и как еврей пытался объяснить ход всемирной истории одними экономическими, т. е. животными интересами.

Двигаясь по той же дороге учреждённая в С. Америке евреем Исааком Лонгом и реформированная Альбертом Пайком главенствующая секта масонов, хотя и стала именоваться «Новым Преобразованным Палладизмом» (Palladismum Novum Reformatum), но в действительности поклоняется не Палладе, а Люциферу.

Ему непосредственно подчинены три верховных дьявола: мужского пола — Баал-Зебуб или Бафомет, Астарот и Молох, а также верховная ведьма Астартэ, жена Астарота. Она в древности была богиней и почиталась на всём пространстве Передней Азии под разными именами: Ашеры — у евреев, Деркето — у филистимлян, Астраты — у финикиян, Дидоны — в Карфагене, Истар — в Ассирии и Мелиты — в Вавилоне, где ей были посвящены голуби как эмблема сладострастия, и рыбы как эмблема размножения. Служение этой богине (Bona Dea или Dea Syria римских писателей) совершалось путём проституции (Геродот, Плутарх, Макробий, Страбон, Виргилий, Тит Ливии, Амиен Марцеллин и многие другие).

Среди придворных Люцифера первыми чинами значатся: Дагон — великий хлебодар и Бегемот — великий виночерпий. Демон же Сю-хор-Бенот состоит главнокомандующим над дьяволицами, ведьмами и чертовками.

Засим в преисподней считается 6.666 легионов, а в каждом из них по 6.666 демонов мужского и женского пола. Каждый легион имеет своего командира, все же легионы вместе образуют 72 дивизии под командой чертей или чертовок высшего ранга. Таким образом, общее количество демонов обоих полов — 44.435.556. Высшая иерархия Люцифера, как сказано, включает четырёх демонов первого ранга и 72 начальника дивизий, т. е. 76 персон. Прибавляя сюда и самого Люцифера, получаем 77, иначе говоря, произведение двух каббалистических цифр — 7 на 11. Конечный же итог всех вообще подземных духов будет, следовательно, 44.435.633.

У палладистов имеется особый, написанный по-итальянски в 50 строфах Иосиею Кардуччи, гимн Люциферу.[34]

Второстепенное же масонство поклоняется Сатане (Бафомету) в образе тельца с получеловеческим лицом и женской грудью. Он подобен тому золотому тельцу, которого поставил Аарон в пустыне и воздвигал Иеровоам в Вефиле и в Дане. (3 кн. Царств, XII, 28–30).

«Святейший престол Верховного Патриарха всемирного масонства», фактически утверждённый в городе Чарльстоуне, в С.-А. штатах, обладает целой иерархией по всему земному шару и делит его на 77 триангуляционных провинций. Юг России с Кавказом входят в состав 62-й, Екатеринославской, провинции, а запад России с польско-иудейским населением — в составе 46-й, Берлинской, провинции.

• Предыдущая
• 37/91
• Следующая