Тыквенное семечко - Шипилова Инесса Борисовна - Страница 35

• Предыдущая
• 35/84
• Следующая

Фло тем временем продолжала раскладывать фотографии, словно пасьянс на огромном игровом столе. Найдя фотографию своей двоюродной бабки, она попыталась изобразить, как смешно та декламировала стихи. Но внезапно застыла с поднятой рукой и впилась глазами в снимок.

— Этого не может быть… — шепотом произнесла она, уставившись на фотографию. — Этого не может быть, — повторила она, и глаза ее стали круглыми как блюдца. Фло медленно встала и подошла к мужу.

— Посмотри на эту кофточку, — каким-то чужим голосом сказала она.

Астор со злостью отшвырнул стамеску и подскочил как ужаленный.

— Знаешь, Фло, всему есть предел! — заорал он, меряя шагами гостиную. — Я, конечно, с уважением отношусь к твоей семье…

— Это та самая кофточка… которая исчезла на твоем столе… — Лицо Фло было белым как мел.

Астор резко развернулся на каблуках.

— Ты ничего не путаешь? — спросил он, взяв в руки снимок, на котором три дамы обнимали вазу с фруктами.

— Этот лист папоротника я вышила своими руками, — сказала Фло, вытирая лоб вафельным полотенцем. — А разве ты не узнаешь ее, это же твой подарок? — укоризненно добавила она, подбоченившись.

— Фло, я в тот день очень спешил. Я зашел в магазин Буше, и она мне сама подобрала. Это у той, что справа? — Астор впился глазами в снимок.

— Нет! У той, что посередине! Я как раз тогда вышивала рыцаря у Гомзы на куртке, подумала, почему бы себе что-нибудь не вышить. Вот видишь, — Фло показала пальцем на даму, шляпку которой украшали мелкие цветочки. — Вот он, лист папоротника.

Астор действительно увидел вышивку на кофте. Он задумчиво почесал затылок, слегка наморщив лоб.

— Как же я сразу не понял! — выкрикнул он и вместе со снимком побежал к двери.

— А рама?! — проорала ему вслед разъяренная Фло.

— Я быстро! Мне нужно срочно посоветоваться с Греллем! — услышала она перед тем, как хлопнула входная дверь.

Мимо дуба Оэксов в этот момент пробегала пестрая вереница бегунов во главе с Тилианом. Они весело пели песню о родных просторах и о том, как здорово по ним перемещаться. Астор пристроился к ним и тоже побежал, благо что бежали они в нужную сторону. Он ввалился в ясень без стука, по ароматному дыму определив, что Грелль на кухне.

Тот жарил на небольшом вертеле рыбу. Грелль, проводивший много времени в горах, определенно привык готовить еду на костре и ограничивать себя такими странными предметами как сковородки и кастрюли не хотел. Он приветливо махнул Астору свободной рукой, перевернув на другой бок подрумяненную рыбу.

— Вот! — Астор положил фотографию на стол, не зная даже с чего начать.

— Решил поделиться новыми генеалогическими открытиями? — Грелль закрепил вертел толстенной книгой и взял в руки снимок.

— На одной из этих дам та самая кофточка, ну, помнишь, которая исчезла у меня на столе!

— Представляю себе удивление родственников Фло, нашедших эту вещицу в кабинете.

— Скорее всего, они подумали, что таким образом дедушка Фло сделал им подарок. Судя по рассказам жены, он был большой оригинал, не признающий сантиментов. Но это еще не все. Рукс… я вспоминаю, как он у нас появился. Он возник словно ниоткуда и сразу сел на занавеску над столом. Тогда я подумал, что он влетел в окно гостиной, где рама плохо закрывается. А сейчас я думаю, что это я сам себе его послал, — Астор задумчиво почесал подбородок, глядя на щебечущих птиц за окном.

— Но откуда тогда он взялся? — Грелль снял рыбу с вертела и ловко ее разделал.

— Мы представляем время как нашу центральную тропу с 'Зеленым дилижансом'. Начало тропы, озеро, это — будущее, а ее окончание, восточный обрыв — прошлое. Наше восприятие времени — это Шишел, который ездит по ней туда-сюда. Шишел не может видеть сразу и озеро, и обрыв. А теперь, представь, что ты — орел, который летает над этой тропой, — Астор с помощью солонки, хлебницы и чайной ложки пытался проиллюстрировать свои слова. Грелль наморщил лоб и посмотрел на друга, беспомощно разведя руками.

— Грелль, на самом деле все времена существуют одновременно! Многие понятия чисто условны! Главное постараться выйти за рамки собственной ограниченности. Возьмем, к примеру, Локусту. Она сидит почти безвылазно в своей акации не первый год, не развиваясь при этом внутренне. Шли мы как-то с Гомзой мимо нее к восточному обрыву, а вернулись кружным путем и снова прошли мимо нее, но с запада. Так она нас остановила и поинтересовалась, как же такое могло быть! Знаешь, для нее это был настоящий шок! Если не бояться жизни и смело идти навстречу неизвестности, то многое становится понятным, — Астор придвинул к себе тарелку с рыбой.

— Я сейчас чувствую себя последним тупицей, но мне все равно не понятно. Откуда взялся Рукс — Грелль вертел рыбью кость в руке.

— А может, он ниоткуда и не брался? Может, он всегда тут был? Очень вкусно, Грелль! — Астор потряс в воздухе большим пальцем.

Грелль схватил руками большой кусок и отправил его в рот.

— Похоже, я еще не орел… — вздохнул Грелль, накладывая себе добавки. — На сковородке так никогда не приготовишь.

*** *** ***

— Вот! Это все, что было в нашей библиотеке про сражения, — сказал Гомза, положив перед Заком стопку книг.

— Так-так-так! — Зак стал заинтересованно вертеть книги в руках.

Рядом на столе, на белой накрахмаленной салфетке, сверкал Ингедиаль, поднимая в океане души Гомзы легкие волны зависти.

— Ну как, рукоятка побелела? — Гомза склонился над мечом, пристально его разглядывая.

— Не-а. У меня плакаты закончились. И в типографии как назло ничего приличного. Печатают сборник стихов с тощей Зулилой на обложке. Не буду же я поднимать меч на женщину!

Зак с серьезным видом уставился в книгу, разглядывая цветную картинку батальной сцены, где шло нешуточное сражение.

— Вот это, я понимаю, жизнь! — он потряс книгой в руке, и стал прохаживаться с ней не спеша по комнате. Волосы его были гладко зачесаны назад и чем-то намазаны — должно быть, Зак хотел казаться старше, догадался Гомза. Кудри Зака от этой смеси исчезли почти совсем, выставив напоказ торчащие крупные уши. Его голова напомнила Гомзе любимый супник его мамы, желтый в цветочек.

— Вот это я понимаю! — повторил Зак и уставился на Гомзу так, словно ждал от него объяснений, почему, собственно, в их лесу тишь да гладь.

Но Гомза лишь пожал плечами и уставился на бревно, где, судя по многочисленным дырочкам, еще недавно проходили ожесточенные бои с противником.

— Серый, убогий лес — ни тебе вражеских нападений, ни иностранных шпионов, — горестно сказал он и страдальчески наморщил лоб. — Как, спрашивается жить воину в таком болоте? У него, того и гляди, оружие ржавчиной покроется, — пафосно воскликнул он и, шумно захлопнув книгу, бросил ее на стол.

Гомза уже открыл рот, чтобы сказать, что Ингедиаль не ржавеет, но Зак жестом его остановил.

— Да ты присаживайся, дружище, присаживайся, — сказал он, махнув в сторону низенького топчана.

Гомза взобрался на топчан с ногами и вопросительно уставился на Зака. Тот, чувствуя неподдельное внимание, подтянул съехавшие штаны и, заложив за спину руки, снова стал прохаживаться по комнате.

— Может, ты что-нибудь заметил в лесу подозрительное? — спросил он, резко остановившись и развернувшись к Гомзе.

— Я? Да нет, ничего не заметил, — растерянно ответил тот.

— Совсем ничего? Никаких странных типов с шифровками в руках? Лазутчиков, притаившихся в кустах? — Зак цеплялся как утопающий за соломинку, в надежде хоть как-то скрасить свой досуг.

— Никаких, — ответил Гомза и вздохнул, сожалея в душе, что ничем не может помочь другу.

Зак обиженно насупился и подошел к окну, на подоконнике которого стояла фигурка фельдмаршала. Он поколупал ему погон и вдруг резко выпрямился.

— Так-так-так! Смотри, вон там, рядом с Шишелом, толстяк стоит. Странный, дальше некуда! — Зак заметно оживился и потер руки.

• Предыдущая
• 35/84
• Следующая