Тыквенное семечко - Шипилова Инесса Борисовна - Страница 32

• Предыдущая
• 32/84
• Следующая

— Не откажете выпить за нашу встречу? Отличный холмобраг, семьдесят один год выдержки.

Астор отрицательно замахал головой.

— Такие крепкие напитки я не пью, только эль.

Протт молча поставил бутылку с холмобрагом в буфет и вытащил другую, побольше, из темного, почти черного стекла.

— Эль так эль, — сказал он, ставя на стол небольшие бокалы.

Астор рассеянно посмотрел на темный сосуд на столе.

— Это что, эль древесников? — недоверчиво спросил он.

— И неплохой, скажу я вам. Такой эль на своих праздниках вы не купите, ему больше двухсот лет. — Протт плеснул бордовую жидкость в бокалы, взял свой бокал в руки и потянул носом: — Вы только понюхайте, какой аромат!

Астор шумно потянул носом над бокалом. Безусловно, первоклассный эль. Где, интересно, он его достал?

— Я пригласил вас, Астор, чтобы сообщить, что я могу расторгнуть эту сделку… — Протт не спускал с него глаз.

Астор чуть не поперхнулся элем.

— Давайте сделаем вот что, — продолжил Протт, поставив бокал на стол. — Вы поговорите со своим другом Фланом Эйче, чтобы он организовал вырубку леса на окраине. Этот сруб я у вас буду покупать, а ваша родовая осина будет расти дальше.

— Вряд ли Флан пойдет на это, — с сомнением ответил Астор.

— А вы ему объясните суть дела. Что плохого в вырубке? — недоуменно поднял брови Протт. — Там столько деревьев, что лесу это пойдет только на пользу. Если я не ошибаюсь, Эйче не только важная персона на вашем сходе, но еще и руководитель небольшой общественной типографии? А в этой типографии оборудование такое ветхое, что не сегодня, так завтра рассыплется. На вырученные деньги от сруба вы бы могли его обновить. Подумайте! Время еще есть, я буду ждать три дня.

Он поднялся с кресла. Астор тоже встал и направился к двери. Протт позвонил в колокольчик, и в дверях появился служащий с большой коробкой в руках.

— Это клубника для вашего сына, — служащий протянул Астору коробок.

Астор замотал головой, но Протт жестом остановил его.

— Неважно, что вы решите, пусть ребенок порадуется.

Астор взял коробку и, переполненный противоречивыми чувствами, шагнул в коридор, подумав, что отец Протта, должно быть, был заклинателем змей. Немного помешкав, он повернул к нему голову.

— Хотел у вас спросить. Почему Лило? — Он кивнул в сторону серого дога.

Протт с гордостью посмотрел на своего пса.

— А разве вы не заметили, какой у него редкий лиловый оттенок шерсти?

*** *** *** ***

— А рукоятка из отшлифованной кости! И когда его в руки берешь, словно выше ростом становишься! — взахлеб продолжал Гомза свой рассказ о мече Зака.

Они сидели с Тюсой и Шимой в харчевне 'Старая ель', в уголке просторной кухни и уплетали новое изобретение Вурзеля — десерт А'Пломб. Когда ребята спросили у Вурзеля, почему такое странное название, тот ответил, что назвал в честь своего кота Пломбира, только слегка сократил, чтоб удобней было. А буква 'А' спереди — это на иностранный манер, блюдо то фирменное. Пломбир страсть как этот десерт любит, ну как было не назвать?

Надо сказать, Пломбир что попало не ел, так как был невероятно избалован, поэтому, заскочив в харчевню, вся троица кинулась заказывать новшество.

А'Пломб действительно оказался очень вкусным — многослойное желе с взбитыми сливками, украшенное сверху маленькими шоколадными елочками.

— Он такой острый, что может проткнуть кого угодно! — Гомза ковырнул ложкой желе.

— Ты так говоришь, как будто в первый раз меч увидел. Разве у твоего отца нет точно такого же? — спросила Тюса, отправляя в рот шоколадную елочку.

Рука Гомзы застыла на пол пути. Желе в ложечке предательски задрожало.

— Конечно, есть. Только папа его все время где-то прячет. Я его один раз только мельком видел. Папа говорит, оружие без надобности на виду быть не должно, — он отвернулся к окну, чтоб девчонки не заметили, как он взволнован, ведь затронута была его больная тема.

— Раз говорит, значит, так и есть, — поучительно протянула кикиморка, уплетая десерт.

— А как же тренировки?! А боевая техника? А что, если завтра он срочно понадобится, а он провалялся где-то в чулане и в нужный момент просто ничего не получится! — Гомза покраснел как вареный рак и сжал под столом руки в кулаки.

— По мне, так лучше бы Зак свой меч куда-нибудь припрятал. Как получил эту штуковину, его словно подменили, — сказала Шима с набитым ртом.

— Да что вы, девчонки, понимаете, — Гомза щипнул себя за руку, боясь, что вдруг расплачется.

Тюса положила ложку и внимательно посмотрела на Гомзу.

— Значит, по-твоему, только те делом занимаются, кто шашкой машет? — язвительно спросила она.

— Ну, мужчина, он же воин! Это самое главное! Он же свой меч не прячет, — продолжил Гомза, ткнув пальцем в табличку с рыцарем, над которым кружили буквы: 'Если ты не будешь есть, на коня не сможешь влезть'.

— Может, этот дядька на праздник едет, и меч у него картонный! — захохотала Тюса, и Шима тут же подхватила ее смех, выплевывая кусочки желе.

— Я посмотрю, у вас тут весело! — к ним подошел Вурзель, улыбаясь от уха до уха.

— Ничего смешного! — запальчиво прокричал Гомза, разбудив спящего на окне Пломбира.

— Вот тут Гомза утверждает, что все мужики должны с мечами тренировки с утра до ночи устраивать, — пояснила кикиморка Вурзелю.

— Вот те раз. Да если бы я со своими поварами тренировками занимался, кто б тогда вас кормил? — Вурзель только развел руками. — Я тут вас хотел попросить об одном деле. Нам заказ обеда большой сделали, боюсь, Сапожок не донесет.

— А нести далеко?

— Грецкий орех номер два, у излучины реки.

— Это там, где 'Гнилой Орех' живет? — глаза у Шимы округлились.

— Ну да, они и заказали.

— И ты еще спрашиваешь? Что нести надо? — Шима подскочила как ужаленная.

Через полчаса они уже стояли перед массивной дверью с медной цифрой 'два', держа в руках кастрюльки с едой.

— Этого просто не может быть, это просто сон, — бубнила Шима с идиотской улыбкой на губах.

Руки были свободными только у Сапожка, которому кастрюльки не досталось. Он громко шмыгнул носом и дернул за колокольчик.

За дверью послышались тяжелые шаги, и вскоре она распахнулась. На пороге, хмурясь от яркого солнца, стоял Фун. На нем была красная майка с надписью: 'Деревянный рок — навсегда! и помятые клетчатые спортивные трусы.

Шима издала звук, похожий на громкий зевок с примесью кашля.

— Служба доставки, — отчеканила Тюса, переминаясь с ноги на ногу. — Куда поставить? А то горячо держать.

Она до праздника ничего о 'Гнилом Орехе' не слышала, поэтому, как звезд их не воспринимала.

— Ого, сколько вас! Несите на кухню, прямо и направо, — Фун подвинулся в сторону, пропуская ребят в просторную прихожую.

Когда ребята, толкаясь, попали в огромный круглый зал, они окаменели.

Зал встретил их огромными витражными стеклами и металлической лестницей, похожей на штопор. Лестница, сверкая никелированными поверхностями, изящно взмывала вверх, теряясь где-то высоко в балкончиках и сводах. С потолка на длинной цепи спускалась претенциозная люстра, похожая на гроздь винограда. Зал был пустой — мебель, видимо, еще не купили, — только сбоку от лестницы стояли тикающие старинные часы и высокая тумба, на которой сверкала в разноцветных витражных бликах Золотая Шишка — Гран-при. Гомза тихонечко присвистнул, а Сапожок еще сильнее натянул свой колпак на глаза.

Кухня была обставлена модной мебелью, а на стене висел натюрморт без рамы с желтыми грушами на ярко-синем фоне. Правда, повсюду стояла грязная посуда, и валялись скомканные салфетки. На небольшом круглом столике лежал раскрытый журнал с поставленной сверху кофейной чашкой. В чашке почему-то лежали маникюрные ножницы.

— Ставьте сюда, — распорядился Фун, показав на высокий стол у стены.

Фун напомнил кикиморке ужасных оборванцев с болота, которые жили рядом в хилых кустах, шатались небритыми по окрестностям, одетые во что придется, и превратили их в место, тщательно избегаемое приличными господами.

• Предыдущая
• 32/84
• Следующая