Тыквенное семечко - Шипилова Инесса Борисовна - Страница 28

• Предыдущая
• 28/84
• Следующая

— Сам придумал? — Гомза с восхищением посмотрел на друга.

— Я тут узнал, что если меч сто раз в день бросать во врага, то, где-то через месяц, рукоятка у меча побелеет, — раздувшись от важности, сказал Зак.

— Вот это, да! — только и смог ответить Гомза.

Даже самый маленький ливнас знал, что когда воин победит своего врага, то рукоятка его меча станет белее снега. А меч с белой рукояткой по своей силе равен тысячи мечам с обычной ручкой.

— Я уже недели две бросаю, — похвастался Зак.

На Заке болтались старые военные штаны, должно быть, его деда, а сверху надета рубашка с погонами древесников западного округа прошлого века. Рубашку ему сшила Хильдана на праздник Большого дерева два года назад, и было видно по угрожающе натянутым пуговицам, что Зак из нее вырос.

'У Эйче сегодня костюмированный бал', - пронеслось в голове у Гомзы. Но вся его ирония пропала при виде сверкающего меча, аккуратно лежавшего на льняной салфеточке, на середине стола.

— Можно подержать? — с придыханием спросил он Зака.

Тот молча кивнул.

Гомза осторожно взял в руки меч, почувствовав прохладный металл его клинка, который вызвал дрожь во всем его теле. Настоящий меч Ингедиаль! Это оружие было в руках самого короля, а теперь он, маленький ничтожный древесник, тоже может к нему прикоснуться.

— Ты видел мой топчан? Я прочел недавно в книге, что воины часто спали под открытым небом, ты представляешь? Конечно, это не чисто поле, — Зак пнул ногой топчан, — но и не кровать с балдахинами, что стояла тут.

Он деловито прохаживался по комнате, потирая руки и озираясь по сторонам.

— Завтра опять полезу на чердак, может, повезет, откопаю что-нибудь.

— А можно, я с тобой? — вырвалось у Гомзы помимо его воли.

— Извини, друг, не могу. Если я тебя с собой возьму, то и Шиму брать придется. А женщина в таком деле… — тут Зак поморщился, словно пытался вспомнить какую-то книжную фразу. — В общем, дело гиблое, — подытожил Зак, рубанув ладонью воздух.

Гомза хотел с ним поспорить, что тот перепутал чердак с кораблем, да и втроем им всегда было веселее играть, но, глянув на серьезное выражение лица Зака, передумал.

— Я, наверное, того, пойду… — он положил меч на салфеточку и направился к двери.

— Попутного ветра, — с пафосом сказал Зак. — Ты бы тоже время зря не терял. А то посмотрю на тебя: кикиморки, открыточки, а самому скоро тоже меч получать. Хочешь, я тебе книгу дам про сражения почитать?

Гомза кивнул и получил увесистый фолиант с витыми буквами — 'Ливнасы-герои и их сражения'

*** *** ***

— Как это прикажете понимать?!! — вопил Керн, потрясая клочком бумаги у себя над головой. — Я заботился столько лет о своем сыне только для того, чтобы он удрал с первой же встречной фифой? А это его благодарность! — Он швырнул бумажку на стол и, подойдя к буфету, налил и залпом выпил настойку холмобрага.

Маура схватила записку и жадно впилась в нее глазами.

- 'За меня не волнуйтесь, я остался у древесников. Позже все объясню'. А это что за буквы такие? — подошла она с запиской к Йону.

— Пост Скриптум, — ответил тот, заглянув ей через плечо. — Ну, это значит… — наморщил он лоб, — 'кстати, между прочим'…

Он торопливо отошел в сторону, чтобы не попасться под горячую руку Керна. Тот с грохотом захлопнул дверцу буфета так, что в нем жалобно задребезжала вся посуда.

— Кстати! Между прочим! Он даже на этом поганом клочке выпендривается! Мало я его порол! — Керн в ярости швырнул стул в сторону. — Был бы ему и Пост, и Скриптум!

— Ну, и что он там пишет дальше? — Йон поднял стул и, сгорая от любопытства, подошел к Мауре.

Та, побледнев, села на диван и схватилась за сердце.

— После этого Скриптума написал, что своими глазами видел короля и королеву… — она закрыла рот рукой и уставилась на Керна.

Тот снова подошел к буфету и налил себе стопку.

— А я что говорил! — Йон схватил со стола пирожок. — В этом лесу все того, — Он покрутил пальцем у виска и сказал с набитым ртом: — Там, видать, в воздухе микробы опасные.

Маура повернулась к портретам королевской четы и рухнула перед ними на колени.

— Святой Хидерик! — запричитала она так, что в доме задрожали стекла. — За что нам такое! Никогда еще в роду Хюгельсов такого не было!

— А ну-ка прекрати выть! — рявкнул Керн, стукнув кулаком по столу. — И без тебя тошно!

В этот момент дверь распахнулась, и в дом вспорхнула Хита.

— У Протта распродажа! — радостно завопила она. — Скидки до пятидесяти процентов! Ой, пап, ты чего? — она ловко увернулась от летящего в нее полотенца, запрыгнув на диван.

— Скидки? Я вот сейчас тоже все скидывать буду! — завопил тот, запустив супник со стола в стену. Тот звонко треснул и разлетелся на крупные черепки.

Маура, смекнув, что только что она потеряла не только старшего сына, но и любимый супник, взвыла еще громче. Йон, цапнув еще один пирожок со стола, кинулся к двери, за ним побежала и Хита.

— Эй, Йон, подожди! — Хита поправила волосы собранные в высокий хвостик. — Что там у вас случилось? Да куда ты так несешься?

— Куда, куда! — проворчал тот, откусывая пирожок. — Сама же что-то там орала про распродажу. Так что он там распродает?

— Пироги с рыбой, — ответила Хита, еле поспевая за Йоном. — Так из-за чего отец взбесился?

Она остановилась и подтянула чулок. Йон тоже остановился, запихнул в рот остатки пирожка и, нахмурясь, посмотрел на нее.

— Батя, видать, сообразил, что солдатики Лемиса кормили всю семью, — сказал он. — И теперь, когда братан упорхнул к древесникам, придется всем искать работу. Не открывать же снова овощную лавку, когда под боком такой магазин! В пекарню, что ли, податься?

Он задумчиво почесал затылок.

— Я тоже в пекарню пойду! — Хита сдула челку с лица. — Около нее так вкусно пахнет! — она наморщила свой веснушчатый нос.

— Так! — Йон деловито потер ладони. — Нечего тут прохлаждаться! Пошли быстрей, а то все пироги разберут!

*** *** ***

Роффи решила купить себе новый плащ и отправилась в магазин Мимозы Буше сразу после того, как вернулась из гор.

Мимоза, лучезарно улыбаясь, вышла ей навстречу.

— Роффи, как ты вовремя! Смотри, как я все здесь переделала! Что скажешь?

Роффи огляделась вокруг — в самом деле, магазин изменился до неузнаваемости. Окна украшали яркие шторы с фруктами, на полу были раскиданы толстые ковры и атласные подушечки. На центральной стене висела коллекция оружия покойного мужа хозяйки. В ней были редкие экземпляры из заморских лесов: кинжалы с кривыми клинками, дротики и старинные копья. Другие стены украшали картины с экзотическими пейзажами. Повсюду курились ароматические палочки, дым от которых сделал воздух в помещении сизым.

— Очень мило, атмосфера южных садов подмечена очень грамотно!

— Конечно, с такой-то помощницей! Я уговорила Эльшемали погостить у меня подольше, это ее идеи. Но и у меня тоже стали появляться кое-какие мысли. Я вот о чем подумала сегодня за завтраком. Мне нужна еще одна картина, вон в тот угол, видишь, он плохо освещен. И я уже даже придумала, какая она будет, — с гордостью сказала она Роффи и повела ее за руку. Когда они пришли на кухню, Мимоза показала пальцем на открытую банку компота.

— Посмотри, вот та долька айвы, что прилипла к стенке банки, очень похожа на янтарную растущую луну. Небо над морем — словно серебристый хрусталь. А компот смахивает на теплое море. Ведь море такого цвета не может быть холодным, правда? — спросила она у Роффи, кивнув в сторону нежно-розового компота.

Роффи подивилась про себя такому живому воображению, не каждый способен за завтраком увидеть такой импрессионизм.

— Нарисуй мне, пожалуйста, все это и, если можно, побыстрее, — Мимоза поправила складки на своем парчовом платье, распространяя вокруг себя запах ароматических палочек.

Они вернулись в торговый зал, где две древесницы выбирали свадебное платье, споря между собой, какое лучше — с рюшами или с пришитыми цветами.

• Предыдущая
• 28/84
• Следующая