Тыквенное семечко - Шипилова Инесса Борисовна - Страница 19

• Предыдущая
• 19/84
• Следующая

— Смотри! — Роффи дернула Грелля за рукав.

Над лесом висела яркая радуга.

— Я вот что вам скажу, малявки, — сказал Вурзель, подкручивая усы и глядя при этом в полированное дно сковородки. — Если бы я был семнадцатилетней девицей, то на празднике королева подарила бы мне золотую поварешку… да-да, не смейтесь, именно так бы и было!

Шима, Тюса и Гомза прыснули от смеха, держась за животы. Они сидели в просторной кухне харчевни 'Старая ель'. Вокруг сновали повара, то и дело открывая крышки огромных кастрюль.

Ребята сидели в уголке за маленьким столом у окна, на котором важно развалился толстый кот Вурзеля — Пломбир, которого так прозвали, видимо, из-за того, что он был белый как снег, а когда спал где-нибудь в углу, поджав лапы, был похож на холмик растаявшего мороженого.

— А что же вы Зака с собой не захватили? — Вурзель оторвал взгляд от сковородки и вопросительно посмотрел на ребят.

— Да он как меч получил, сразу важный такой стал, говорит, некогда мне теперь ерундой заниматься, я теперь серьезный должен быть, — Шима с досадой махнула рукой.

Вурзель покачал головой.

— Жалко… а то он обещал мне табличку прибить, — он посмотрел под потолок, — так высоко я не достану…

Стена около окна была почти вся завешана табличками разных мастей. Гомзе больше всех нравилась с рыцарем, рядом с которым красовалась надпись: 'Если ты не будешь есть — на коня не сможешь влезть'. А у Шимы была любимая с белыми ромашками, которые обрамляли следующие строки: Тот, кто пьет фруктовый сок — будет нежным как цветок'.

— Я, между прочим, — с обидой в голосе начала Тюса, — на полголовы выше Зака. — Она скрестила руки на груди и, нахмурившись, уставилась в окно.

Вурзель серьезно посмотрел на нее.

— Да ты что! Это, наверное, шапка Зака меня с толку сбила, — он наклонился к уху Тюсы. — Между прочим, — продолжил он громким шепотом, — вон тот лопоухий поваренок, как ты стала в харчевню ходить, стал все время супы пересаливать! — он лукаво подмигнул кикиморке, весело при этом хохотнув.

Тюса залилась краской, украдкой поглядывая на поваров.

— Он, наверное, просто стал воды меньше наливать, — пробурчала она, ковыряя ложкой стол. — Ленивый, поди, лишний раз с ведром пробежаться не хочет…

— Ну-у-у не скажи, — Вурзель шутливо ей подмигнул. — Был бы ленивый, уже бы работал в другом месте! Он такое суфле из диких яблок готовит — пальчики оближешь!

Тюса вздохнула и с нежностью посмотрела на нарисованного рыцаря.

— Суфле из яблок — дело нехитрое, — важно сказала она, почувствовав вдруг в голосе бабушкины нотки. — Это я и сама научиться смогу…где там твоя табличка? Тащи ее сюда!

Вурзель весело крякнул и торопливо вышел из кухни.

Гомза повернул голову к Шиме.

— Ну и чем теперь Зак занимается? Отрабатывает боевую технику?

— Не-а, — Шима откусила огромный кусок торта, размазывая крем по щекам. — Он читает книжки про героических ливнасов, — сказала она с набитым ртом.

— А-а-а, — протянул Гомза, угощая Пломбира кусочком торта. — Он теперь, наверное, со своим мечом не расстается, да?

Та кивнула, облизывая сладкие губы.

— Угу, ночью под подушку кладет. Один раз слышала, как он с ним разговаривал, — Шима покрутила пальцем у виска, — совсем того.

— А вот и я! — Вурзель, улыбаясь, шел с большой деревянной табличкой под мышкой. — Держи! — он протянул ее Тюсе.

Та развернула ее и прочла большие, вырезанные на дереве буквы — 'Не все золото, что блестит. И мухомор красив на вид'.

Лемис восхищенно разглядывал высокие стеллажи книг в библиотеке Эйче. Подумать только, сколько книг! Он даже не знал, какую из них выбрать для чтения, глаза разбегались. Дом Олесс произвел на него такое впечатление, что он не сомкнул глаз всю ночь. Кто бы мог подумать, что такой неказистый снаружи дуб вмещает внутри себя столько больших уютных комнат.

— Как же так? — Лемис вопросительно смотрел на Олесс, то и дело выходя из дуба и заходя обратно. — Как такое может быть?

— А вот так! — смеясь, отвечала та. — Внутри больше чем снаружи!

Лемис лежал на диване в просторном зале, рядом с камином, в котором полночи весело потрескивали поленья, и разглядывал лепной потолок, с которого вниз на бронзовых кольцах спускалась витая люстра с множеством свечей. Быт древесников представлялся ему совсем иначе, и этот новый мир, в который он попал, нравился ему с каждой минутой все больше и больше.

Олесс с самого утра уехала на аудиенцию, проводив его до дверей библиотеки.

— Как проголодаешься, бабушка тебя накормит, — она наспех чмокнула Лемиса в щеку. — Чувствуй себя, как дома! — раздался ее голос уже у дверей.

Но Лемис и думать забыл о еде, когда нашел на полке книгу о рыцаре Геборене.

Ближе к обеду в библиотеку заглянула бабушка Олесс.

— Я тут тебе принесла блинчиков с грибами, и торт со вчерашнего праздника остался, — она держала в руках поднос с едой. — А ты все читаешь? Ты вот поешь как следует, да пойди прогуляйся, ты ведь еще леса нашего не видел. Что там вчера в темноте можно было разглядеть? — Она с улыбкой поставила поднос, разглаживая складки на фартуке.

Лемис отложил книгу.

— Отличная мысль, — сказал он, подсаживаясь поближе к подносу. — Как тут у вас, дикие звери на ливнасов не бросаются?

Бабушка весело рассмеялась.

— Ты, наверное, наш лес со Сгинь-лесом попутал. Это там гулять не стоит, — она налила Лемису чай в высокую чашку, всю разрисованную фиолетовыми цветами. — А твой Черепок у Олесс на тумбочке у кровати стоит. Сильно уж она его любит, — бабушка пододвинула блюдце с тортом к нему поближе. — Один раз захожу к ней, а она сидит на кровати, прижав его к груди, а глаза у самой заплаканные. Да ты ешь, ешь, небось до сих пор поджилки трясутся после склона, — она с уважением посмотрела на парня. — Это ж надо — взял и залез, — бабушка покачала головой и подошла к окну, — интересно, что там королева внученьке скажет? Внучка, когда из дому выходила, мимо нее стая голубей пролетела — это знак хороший! Ты вот, в нашем лесу с кем первым заговорил?

Лемис ненадолго задумался, наморщив лоб. Что-то ему подсказывало, что трубить налево и направо о встрече с Аврисом не стоит.

— С девочкой, которая в елочку была наряжена, кажется, ее Ульмой звали.

— А, это дочка Иветти из старой ивы! У этой Иветти наша Шима уроки музыки берет, скоро уж научится.

— Ну, и что это значит?

— То значит, что может музыканшей станет, будет на концертах выступать, — бабушка мечтательно вздохнула и протерла кухонное окно тряпкой.

— Да нет, что означает, что она мне первая встретилась?

— А! Ну, то означает, что примета это хорошая. Тебе ведь ребенок повстречался, а не хулиган какой, — важно ответила бабушка и встряхнула полотенце.

— Я пойду, прогуляюсь! — Лемис торопливо допил чай и встал со стула.

Он пошел по узенькой тропинке в сторону озера. Лемис то и дело останавливался и задирал голову вверх, глядя на огромные верхушки деревьев, испещрившими все небо своими причудливыми узорами.

— Какая здесь будет тень! — подумал парень, глядя на набухшие почки. Он уже решил для себя, что не вернется в долину, но плохо еще представлял, как обустроится здесь. И самое главное — где он будет брать глину для своих солдатиков? Такой глинозем, как у Большой Коровы, так он называл огромный валун на речке, здесь вряд ли будет. Может быть, попробовать делать солдатиков из дерева? Лемис достал из кармана перочинный ножик, наклоняясь к коряге, валявшейся неподалеку. Дерево непослушно крутилось в его руках, нехотя принимая новую форму.

— Сколько же мне нужно будет заново учиться, — тоскливо подумал парень, выстругивая ножом голову какого-то чудища. Лемис вздохнул и поставил уродца в холмик прошлогодних листьев.

— Передавай привет прошедшей зиме, — сказал он ему и зашагал к блестевшему среди деревьев озеру.

• Предыдущая
• 19/84
• Следующая