Проблема туземцев (сборник) - Шекли Роберт - Страница 58

Но не открылась…

Маслянистая жидкость поднялась уже до колен.

Эйджи вернулся к пульту управления. Войдя в корабль, они не видели никакой жидкости. Значит, есть сток…

Когда он обнаружил сток, зловонная жидкость была ему уже по пояс. Эйджи потянул рычаги на себя, и жидкость быстро исчезла. После этого дверь легко открылась.

– В чем дело? – спросил Барнетт.

Эйджи рассказал, что произошло.

– Тогда все ясно, – спокойно произнес Барнетт. – А я-то не мог понять, как наш прямоугольный друг выдерживает стартовое ускорение. Мы не нашли на борту ничего, к чему бы он мог пристегнуться. Значит, он просто плавает в масле, которое автоматически заполняет пилотский отсек, когда корабль готов к взлету.

– А почему не открывалась дверь?

– Разве не ясно? – ласково, будто ребенку, улыбнулся Барнетт. – Зачем ему заливать маслом весь корабль? Вдобавок лишняя гарантия от случайной утечки.

– Но мы не можем взлететь.

– Это еще почему?

– Я не умею дышать под толстым слоем масла. А оно будет натекать, как только я включу двигатели.

– А ты открой сток и привяжи к нему рычаг регулятора, чтобы он оставался открытым. Масло будет стекать с такой же скоростью, как и набираться.

– Ладно, попробую, – безрадостно согласился Эйджи.

Совет капитана оказался дельным: жидкость не поднималась выше полутора дюймов. Установив регулятор ускорения на минимум, Эйджи нажал стартовую кнопку.

Кален с грустью проводил взглядом взлетевший корабль. Подложить бомбу он так и не решился. Законы многовековой давности трудно переступить за несколько часов.

Однако Кален не впал в отчаяние. Он не собирался сдаваться. Он будет цепляться за жизнь до последнего вздоха, будет надеяться на один шанс из миллиона, что на планету прилетит другой корабль!

Кален сообразил, что из очистительной жидкости можно легко изготовить заменитель воздуха. Этого ему хватит на несколько дней. А если еще вскрыть керловый орех…

Придя в себя, Эйджи обнаружил, что, прежде чем потерять сознание, успел вдвое уменьшить ускорение. Это и спасло ему жизнь.

Но ускорение, равное по шкале почти нулю, было тем не менее невыносимым. Эйджи открыл дверь и выполз из своего отсека.

Ремни, удерживающие Барнетта и Виктора, лопнули при взлете. Виктор только-только приходил в себя, а Барнетт с трудом выбирался из-под груды покореженных ящиков.

– Что за шутки? – тяжело выдохнул он. – Я же ясно сказал: «С минимальным ускорением»!

– Я взлетел с ускорением вдвое меньше минимального! – ответил Эйджи. – Посмотри сам.

Барнетт вошел в пилотский отсек и быстро вернулся.

– Плохо дело, – сказал он. – Этот корабль рассчитан на ускорение втрое большее, чем наше. Видимо, на их дурацкой планете слишком большая гравитация и для взлета требуется колоссальная скорость.

В стенах что-то щелкнуло.

– По-моему, становится теплее, – робко произнес очнувшийся Виктор.

– И давление тоже растет, – сказал Эйджи и устремился к пульту.

Барнетт и Виктор проводили старого пилота тревожными взглядами.

– Ничего не могу поделать! – крикнул Эйджи, утирая пот с раскрасневшегося лица. – Температура и давление регулируются автоматически. Видимо, они подстраиваются до «нормального» уровня во время полета.

– Отключи их как-нибудь, черт возьми! – крикнул Барнетт. – Или хочешь, чтобы мы изжарились?

– Терморегулятор и так стоит на нуле, – ответил Эйджи. – Больше ничего сделать невозможно.

– Какова же нормальная температура для этого проклятого инопланетянина?

– Страшно подумать, – ответил Эйджи. – Корабль построен из необыкновенно теплостойкого материала и способен выдержать давление в десять раз большее, чем земные корабли. Сопоставь эти данные и…

– Но должно же это как-то выключаться! – не выдержал Барнетт.

Металлический пол раскалился уже чуть ли не докрасна.

– Отключи его! – заорал Виктор.

– Не я сделал этот корабль, – начал оправдываться Эйджи. – Откуда мне знать…

– Отпусти меня! – Эйджи схватился за бластер. Внезапно его осенило, и он выключил двигатели.

Щелканье в стенах прекратилось, и помещение стало остывать.

– Что случилось? – Виктор сразу успокоился.

– Температура и давление падают, когда двигатели не работают, – пояснил Эйджи. – Пока не включены двигатели, мы в безопасности.

Воцарившееся молчание нарушил Барнетт:

– Итак, мы влипли?

– Да, – подтвердил Эйджи. – Двигаясь по инерции, мы достигнем большой планеты не раньше чем через три года.

– Ничего не попишешь, вернемся на свой корабль.

Подавив вздох облегчения, Эйджи задал автопилоту новый курс.

– Думаете, этот тип вернет нам корабль? – спросил Виктор.

– Конечно, – убежденно ответил Барнетт. – Ему ведь до смерти охота заполучить назад свой, стало быть, придется покинуть наш.

– Да, но если он…

– Мы выведем из строя автоматику, – сказал Барнетт. – Это его задержит.

– Ненадолго, – вмешался Эйджи. – Потом он все равно нас догонит.

– Не думаю, – ухмыльнулся Барнетт. – Для нас главное – взлететь первыми. Корпус у этого корабля, конечно, прочный, но вряд ли он выдержит три атомных взрыва.

– Об этом я не думал, – побледнел Эйджи.

– А когда-нибудь мы вернемся, – бодро заключил Барнетт. – Металл, из которого сделан его корабль, наверняка кое-что стоит.

Эйджи включил двигатели и развернул «Индевер-2» к планете. Автоматика заработала, и температура стала быстро повышаться. Убедившись, что автопилот взял нужный курс, Эйджи отключил двигатели, и корабль полетел дальше, влекомый силой инерции.

Они не успели вывести из строя автоматику. Перед посадкой Эйджи пришлось снова включить двигатели, и когда «Индевер-2» совершил посадку, у астронавтов едва хватило сил выбраться наружу. Тела их покрылись волдырями, а подошвы обуви прогорели насквозь.

Затаившись в лесу, они ждали.

Через некоторое время инопланетянин вышел из их корабля и перешел в свой. Мгновение спустя люки закрылись.

– Ну вот. – Барнетт встал. – Теперь надо срочно взлетать. Эйджи, ступайте прямо к пульту. Я подсоединю аккумуляторы, а Виктор задраит люк. Вперед!

Кален открыл запасной резервуар, и корабль заполнился свежим благоухающим желтоватым дымом. Несколько минут Кален с наслаждением дышал.

Затем он отобрал три самых крупных керловых ореха и подождал, пока щелкун их раздавит.

Насытившись, Кален почувствовал себя гораздо лучше. Он позволил переодевателю снять задубевшую наружную оболочку. Лезвие аккуратно разрезало два верхних слоя, остановившись перед нежной живой кожицей.

Кален решил, что рассудок инопланетян помрачился. Как же иначе объяснить, что они вернулись и возвратили ему корабль?

Нужно обязательно сообщить их властям координаты этой планеты, чтоб их забрали отсюда и вылечили.

Кален был счастлив. Он не преступил законов мабогийской этики. А ведь мог бы оставить в чужом корабле тетнитовую бомбу, вывести из строя двигатели.

Но он ничего такого не сделал.

Он только сконструировал несколько бесхитростных устройств для поддержания собственной жизни.

Кален проверил приборы – все было в идеальном состоянии. Тогда он включил аккумуляторы и стал ждать, пока отсек наполнится антигравитационной жидкостью.

Виктор первым достиг люка, бросился внутрь, но тут же отлетел назад.

– Что случилось? – спросил подоспевший Барнетт.

– Меня что-то ударило.

Они осторожно заглянули внутрь.

Хитроумно переплетенные провода тянулись от аккумуляторов к стенам. Дотронься Виктор до корпуса корабля, он был бы тотчас убит мощным электрическим разрядом.

Они замкнули смертоносную систему и вошли.

Внутри корабля царил хаос. Пол был загроможден беспорядочно разбросанными предметами. В углу валялся согнутый вдвое стальной прут. В довершение разгрома пролитая в нескольких местах кислота насквозь проела обветшавший корпус «Индевера».