Волшебник Хуливуда - Кемпбелл Роберт - Страница 51

• Предыдущая
• 51/64
• Следующая

– Я над твоими верованиями не смеялся, – сказал он.

– Я это понимаю. На-ка вот, выпей. От этого ты уснешь.

От отвара пахло цветами и травами, а на вкус он отдавал вишнями и апельсином.

Она вновь сдвинула шторы, от этого в комнате стало темнее, однако свежий воздух продолжал проникать в помещение. Шум машин с фривея и впрямь походил на прибой.

Прежде чем уснуть, он услышал, как Мэри вполголоса напевает все ту же песенку:

"И чудеса, и чудеса его любви…»

Мэри Бакет постучалась к Арделле.

– Кто там? – заржавленным, редко пускаемым в ход голосом спросила АрДелла.

– Мэри Бакет.

– Минуточку.

Мэри понимала, что хозяйка сейчас прикроет лицо шарфом. Память о былой красоте умирает последней.

В квартире было темно, здесь сильно пахло кошками.

Они обнялись, щека к щеке сквозь шарф, закрывающий обезображенное лицо Арделлы.

– Сварю чай, – сказала хозяйка. – Подождешь меня здесь?

– Лучше посижу с тобой на кухне.

– Понадобилась помощь? Хочешь наложить заклятие?

– А какого рода заклятие ты имеешь в виду?

– Приворотное.

– А что, это так заметно?

Мэри поняла, что Арделла улыбается под шарфом. Вечно она улыбается мудрой улыбкой женщины, для которой в мире нет тайн.

Арделла поставила чайник, а Мэри, согнав с табуретки кошку, присела к столу.

– Как поживаешь? – спросила Мэри.

– Не больно-то хорошо. Меня одолевают инкубы. Они склоняют меня к соитию.

– И ты им отказываешь?

– Они очень хитрые. У них свои подходы, сама понимаешь. Они же начинают не прямо с этого.

– А какую форму они принимают?

– Один навестил меня прямо сегодня. Сказал, что его зовут Свистуном. Столь демонического имени я еще не слышала.

Она смешала чай с травами в глиняном заварном чайнике.

– Ну, и о чем же вы с этим Свистуном разговаривали?

– Ему хотелось расспросить об одном общем знакомом. Ты помнишь Кенни Гоча?

– Он умер у нас в хосписе. И именно я нашла его мертвым.

– Ах да. Демон мне рассказал. Он рассказал, что бедняга умер от СПИДа.

– Он умирал от СПИДа, но кто-то перерезал ему горло.

Арделла приоткрыла лицо и тут же стремительно отвернулась.

– Я почувствовала веяние Зла, когда он рассказывал мне про Кенни Гоча.

– Зла, исходящего от Свистуна?

– Нет, не исходящего. Его окружает Зло, вот оно как. И ждет его, не дождется.

– А что ты рассказала ему про Кенни?

– Что он занимался дьявольскими делами.

– Господи, он был всего-навсего заблудшим ребенком, – вздохнула Мэри.

– Заблудших детей легко совратить с пути истинного, – возразила Арделла.

– И ты действительно решила, что этот Свистун – инкуб?

Арделла улыбнулась. Ее лицо гротескно исказилось из-за этого и она отвернулась от подруги еще больше. И все же улыбочка была скорее язвительной.

– Может, это и не тот злой дух, которого присылают соблазнять женщин во сне, но мужчина все равно весьма привлекательный. А как по-твоему?

Мэри приложила руку к внезапно зардевшейся щеке, опасаясь, как бы румянец ее не выдал.

– Ты когда-то описала мне мужчину, который тебя порезал, – внезапно сказала Мэри, как бы нечаянно сменив тему.

Арделла залила кипяток в заварной чайник и присела за стол.

– Ну и что?

– Смуглый мужчина с черными волосами…

– И в черной одежде…

– … заплетенными в косичку и перевязанными ленточкой…

– … и в темных очках…

– … и ленточка эта пестра…

– … и он фотограф, – закончила Арделла. В ее голосе внезапно зазвучал страх. – Ты что, его видела?

– По-моему, да. По-моему, я его видела дважды. В первый раз – но это произошло так стремительно, что я могла ошибиться, – он завернул за угол в коридоре хосписа. А во второй раз – в закусочной по соседству с хосписом. А как выглядел нож?

– внезапно спросила Мэри.

– Это было волнистое лезвие на маленькой рукоятке, которую он держал двумя кончиками пальцев, – сказала Арделла. – Держись от него подальше. Сейчас он называет себя Бенну Рааб. А тогда его звали Радецки. Он взял меня на час, а потом, когда я потребовала деньги, взбесился и изрезал мне все лицо. Держись от него подальше. Если он еще раз появится, беги от него, куда глаза глядят. Он страшнее любого инкуба.

– Ты не хочешь, чтобы я посидела с тобой и мы вместе наложили бы заклятие на инкубов? – спросила Мэри.

– Ты же во все это не веришь. Ни в магию, ни в заклинания.

– Я верю, что молитва любого рода способна помочь.

– Да, в конце концов все к одному и сходится, – вздохнула Арделла. – Наука и религия. Все в конце концов упирается в слепую веру.

– Могу и переночевать, если хочешь, – сказала Мэри.

– Хочешь отпугнуть инкубов? – Арделла расхохоталась. – Знаешь, против них имеется только одно противоядие. Вести полноценную сексуальную жизнь. – Она прикоснулась к обезображенному лицу.

– Лучше уж инкубы, чем вообще ничего. Давай-ка лучше наложим другое заклятие. Чтобы у нас появились достойные возлюбленные.

Она разлила чай по фарфоровым пиалам и покрошила в него сухую цветочную пыльцу.

– Милый парень-паренек, железяка между ног, – пробормотала она.

Они выпили чаю.

– У тебя случайно нет валиума или халкиона?

– спросила Арделла. – Я хочу сказать, при себе. А то у меня проблемы со сном.

Валерьянка с вином и этот чай помогут тебе гораздо лучше, – ответила Мэри.

Когда Свистун проснулся, на улице было уже темно. Передние фары машин шарили лучами по потолку спальни.

– Ты все это время просидела здесь со мной, Мэри? – спросил Свистун.

– Нет тут никакой Мэри, – ответил грубый хрипловатый голос.

Свистун пошарил рукой на ночном столике.

– У тебя там пушки нет, приятель. Единственную пушку ты спрятал в цветочный горшок у двери.

Теперь, полностью очнувшись, Свистун в полумраке разглядел глаза взломщика – водянистые глаза того сорта, которые словно впитывают в себя любую искру света и усиливают ее, как увеличительные стекла. Глаза сияли на лице, похожем на скульптурное изваяние, – сплошная кость, и каждая из костей высечена с максимальной остротой и резкостью.

– Глупо было прятать пушку там, – продолжил незнакомец. – Это первое место, куда придет в голову дураку прятать пушку, и первое, где другой дурак будет искать ее. Так что, приятель, мы с тобой парочка дураков.

– Сделай мне одолжение, – сказал Свистун.

– Какое же?

– Мне хотелось бы знать, что ты здесь делаешь.

– Интересно.

– Что именно?

– Ты не спрашиваешь, кто я такой. Первым делом ты спрашиваешь, что я тут делаю. Значит, так. Я прибыл к тебе по рекомендации парочки своих приятелей. Меня зовут Эссекс. Сержант Гарри Эссекс. А кто ты такой, мне известно.

– А когда вы пришли, здесь никого больше не было?

– Ты про эту Мэри? Нет, не было.

– И дверь была незаперта?

– Почему же? Она заперла ее перед уходом. Но у меня нашлась отмычка.

– Не возражаете, если я встану и оденусь?

– Я ведь пришел без угроз. Делай, что хочешь.

– А может, вам чего-нибудь? Чаю? Кофе? – Свистун откинул одеяло и спустил ноги на пол. Чувствовал он себя великолепно – ни головокружения, ни слабости. – Спиртного не держу.

– Дружишь с Билли Уилсоном? – спросил Эссекс.

– Я с ним не знаком, но дружу, – ответил Свистун.

Это были пароль и отзыв общества Анонимных Алкоголиков.

– Я тоже. Уже пятнадцать лет.

– А я одиннадцать. Нет, двенадцать. Сбился со счету.

– А я вот ничего не могу с собой поделать. Все время что-то подсчитываю. Это мой пунктик. Если вы не против, я бы сам сварил себе кофе. Может быть, и вам?

– Да, спасибо. Мне – черный.

– Мне тоже.

Эссекс вышел из спальни.

Когда Свистун оделся и прошел в гостиную, Эссекс уже дожидался его с двумя чашками кофе, усевшись в самый надежный из шезлонгов.

• Предыдущая
• 51/64
• Следующая