Я буду следить за тобой - Кейн Андреа - Страница 4

• Предыдущая
• 4/75
• Следующая

– Да… это так. – Тейлор сползла по стене на пол. – А Стеф… кто-нибудь… пострадал?

– Очень сожалею, но все, кто находился на борту, погибли. Боже, нет! Такого не могло случиться. Только не со Стеф.

– Вы уверены? – запротестовала Тейлор. – Не могло так произойти, что кто-то из пассажиров был выброшен взрывом, но…

– Я совершенно уверен. Это случилось в сумерки. Береговой патруль с тех пор много раз прочесал всю акваторию. Они извлекли… частично останки и личные вещи. Поверьте мне, никто из пассажиров не выжил.

Тейлор стало плохо от пронесшейся перед глазами картины с плавающими в воде частями тела. Нет. Только не ее красивая, жизнерадостная кузина. Всегда такая живая, деятельная, стремившаяся стать бродвейской звездой. Полная надежд и мечтаний. Она не могла умереть.

– Мисс Халстед? – забеспокоился детектив. – С вами все в порядке?

– Береговой патруль нашел что-нибудь, принадлежащее Стеф? – спросила Тейлор. Она понимала, что цепляется за соломинку. – Может быть, ее не было на борту. Может быть, она передумала плыть в последний момент. Может быть…

– Она была на борту, – прервал ее детектив Хэдман. – Ее видели, когда яхта покидала порт. Свидетели описали ее. Высокая, стройная, с ярко-рыжими волосами до плеч. На ней было шелковое платье для коктейлей бирюзового цвета.

Тейлор зажмурилась. Она купила Стеф это платье в подарок на день рождения. Стеф берегла его для особых случаев.

– Родителей вашей кузины уже известили. Они поехали на место трагедии. Я согласился позвонить вам, поскольку им сейчас не до разговоров. Очень сожалею, – добавил он.

– Спасибо, – бесцветным голосом поблагодарила Тейлор. Она уже ничего не слышала и не понимала. Она оцепенела.

– Если вы не против, я хотел бы прийти и поговорить с вами утром.

– Что? – Тейлор никак не могла вникнуть в смысл сказанного детективом Хэдманом. Она пыталась привести в порядок свои мысли. Нужно позвонить родителям, связаться с тетей и дядей, заняться организацией похорон. Они были очень близки со Стеф. Так что это ее дело.

– У меня к вам есть несколько вопросов.

– Вопросы? – Тейлор пыталась собраться с мыслями. – О чем?

– Не о чем, а о ком, – внес поправку детектив. – О владельце яхты. О Гордоне Мэллори. Он в числе погибших. Мне пришлось заниматься его делом. Как я понимаю, вы подали на него жалобу накануне вечером.

– Какое это теперь имеет значение? Он же мертв.

– Я просто делаю свое дело, мисс Халстед. Вы сообщили о насилии. Офицеры Хиллман и Слэттер из двадцатого участка зарегистрировали ваше заявление. Я помогаю им проводить расследование, чтобы закончить это дело. Я отниму у вас всего несколько минут.

– Хорошо. – Терпение Тейлор иссякало. Ей необходимо было добраться до кровати и прийти в себя. – Приходите пораньше, к восьми утра. Потом мне нужно будет заняться делами. Для Стеф. Она рассчитывает на меня.

Это было правдой. Стеф всегда полагалась на нее.

Только в этот раз она ее подвела.

Четверг, 19 декабря

16:55

Нью-Йорк, Парк-авеню, 746

Тейлор Халстед – и вдруг на приеме у психотерапевта.

Даже после двух месяцев еженедельных сеансов у доктора Филлипс вся эта затея по-прежнему казалась Тейлор анекдотичной. Хотя ей как психиатру лучше любого другого было известно, насколько важны эти посещения и как они сейчас ей необходимы.

Приближались праздники. Прошло уже три месяца со дня гибели Стеф, а Тейлор никак не могла отделаться то ли от того кошмара, то ли от чувства вины. Более того, ощущение и того и другого стало донимать ее все чаще. Как профессионал она понимала природу своего состояния. Ей нужна была помощь.

Но комичность ситуации заключалась в том, что по иронии судьбы она впервые оказалась в положении пациента, а не врача. Тейлор всегда была сильной, самоуверенной, с характером лидера. Всегда сама решала свои проблемы, да и проблемы других людей. С детства научилась скрывать свою уязвимость.

И не зря. На протяжении всей жизни в ответственные моменты она сама решала, как поступать и что делать.

Обеспеченные в финансовом отношении родители воспитывали ее как принцессу. Тейлор росла в пентхаусе на Сентрал-парк-уэст в окружении сонма нянек. Она была единственным Ребенком, и денег на нее тратилось в избытке, хотя родители практически не участвовали в ее воспитании. Мать постоянно путешествовала, а отец был поглощен работой, что их обоих вполне устраивало. Они развелись, когда дочери было одиннадцать лет, и определили девочку в школу-интернат с выездом на лето в лагерь.

Детство закончилось. Началось взросление и крепкая дружба со Стеф.

Жизнь двоюродной сестры во многом была копией ее жизни. И неудивительно, поскольку Андерсон и Фредерик Халстеды были скорее клонами, чем братьями. Амбициозными, эгоцентричными клонами. Стеф выросла в роскошном особняке в Бронксвилле, где ее родители продолжали жить и сейчас, если не уезжали за границу. Они оставались в браке скорее всего потому, что никому не хотелось заниматься разделом имущества.

Пока Тейлор и Стеф были маленькими, их семьи общались нечасто, несмотря на то что обе девочки были единственными детьми у родителей, одного возраста и дорога от Бронксвилла до Манхэтгена занимала менее часа. Но дети привязались друг к другу уже во время этих спорадических встреч. Они поддразнивали, обзывали друг друга городской и деревенской мышками, однако при расставании плакали.

Их взаимоотношения – это, несомненно, было лучшее, что они вынесли для себя из детства. Поэтому, когда родители решили отослать их в один и тот же интернат, девочки восприняли это как шанс укрепить дружбу, сблизиться, стать настоящими сестрами. По-видимому, обеим нужна была какая-то опора в жизни.

А в случае со Стеф – еще и некая стабильность.

Эмоционально неустойчивая, Стеф требовала к себе повышенного внимания. В вечном стремлении заполнить пустоту она проявляла страстность, необузданность, в ней сочетались совершенно разные достоинства и недостатки, которые с годами проявлялись все резче, и Тейлор даже путалась, какие из черт считать достоинствами, а какие недостатками. Умопомрачительная красота не помогала Стеф, а только постоянно сталкивала с недостойными людьми и втравливала во всевозможные неприятности. И Тейлор всегда оказывалась рядом, чтобы помочь. Странно, но иногда ей казалось, что Стеф парит, как воздушный змей, а она, Тейлор, постоянно дергает за веревочку, возвращая кузину из опасной выси в безопасные нижние слои.

Единственное, в чем Стеф руководствовалась здравым смыслом, была ее актерская стезя.

Она мечтала о карьере актрисы с четвертого класса, когда впервые исполнила главную роль в школьном спектакле «Пеппи Длинный чулок».

«Это не потому, что у меня рыжие волосы, – признавалась она тогда Тейлор. – Это потому, что я хорошая. Знаешь, Тейлор, я как будто превращаюсь в Пеппи. Это трудно объяснить. Но когда я там, на сцене, все остальное исчезает».

Тейлор понимала ее лучше, чем полагала Стеф. Желание исчезнуть было таким же очевидным, как и рыжие волосы.

Однако, отвлекаясь от мотивов, следовало признать, что Стеф была талантлива. Тейлор обратила на это внимание еще в школе-интернате, где ее двоюродная сестра играла ведущие роли во всех постановках. Стеф мечтала стать бродвейской звездой. Возможно, она и преуспела бы, не оборвись ее жизнь так трагически.

Тейлор, уютно расположившаяся в кресле в ожидании доктора Филлипс, вздохнула и стала смотреть на кружившиеся за окном богато обставленного офиса снежинки – маленькие белые хлопья на фоне темнеющего неба.

– Здравствуйте, Тейлор. Извините, что заставила вас ждать. – В кабинет вошла доктор Ева Филлипс в элегантном костюме. Она одарила Тейлор приветливой улыбкой, прошла к своему столу и открыла в компьютере файл клиентки. Ева Филлипс была первоклассным психиатром с обширной и богатой клиентурой. Ее выбрал отец Тейлор, а Андерсон Халстед всегда выбирал лучшее.

• Предыдущая
• 4/75
• Следующая