Аристос - Роговская Наталия Феликсовна - Страница 23

• Предыдущая
• 23/53
• Следующая

57. Все, что я говорю о браке, старо как мир: любая супружеская пара средних лет, которая все еще счастлива в своем браке, прекрасно это знает. Но моя цель — указать на то, что в нашем метафорическом брачном союзе с удовольствием, и особенно с такими удовольствиями, как быть в безопасности, творить добро, воспринимать прекрасное, мы идем по тому же пути страстных отношений, что и в браке реальном. Мы относимся к ним со страстью, но чтобы страсть не остыла, нам нужно все чаще и чаще прибиваться к их противополюсам.

58. Эквивалент этого в браке — недуг по имени «семилетний зуд»: скука от опостылевшей верности. Этот метафизический зуд, эта скука от стабильности, от социального конформизма, от добродетельности настигает в возрасте тридцати — сорока лет — на четвертом десятке брачного союза с существованием. Он усугубляется (и так будет всегда) наличием в обществе группы людей, которая пребывает в возрасте, когда опыт страсти является их законным правом, их горячим желанием и, можно сказать, их долгом: речь идет о молодежи. И если мы станем (как сегодня) молодых идеализировать, тогда пронизанная страстью атмосфера (и страстная политика, страстное искусство и прочее) неизбежно заразит всё наше общество.

59. Этот конфликт между гармонией и страстью особенно важно учитывать, когда речь идет об отношениях между различными государствами и блоками государств. Страдания, которые мы причиняем своей личной глупостью, по крайней мере ограничены пределами небольшой территории; но потенциальные «наказания», притаившиеся до поры в подземных бункерах и лабораториях по производству биологического оружия, притаившиеся в ожидании своего часа, когда они обрушатся на любой национальный или правительственный эгоизм и глупость, по своим масштабам настолько ужасающи, что мы просто не можем позволить себе роскошь личного изоляционизма в вопросах такого рода.

60. Государства и блоки тоже строят отношения наподобие брачных уз. Чтобы страстно любить (жить мирно, что в ныне существующем мире означает жить в таком состоянии, когда сверхпривилегированным позволено, ничего не опасаясь, обладать своими привилегиями), им поневоле нужно воевать. Так эпохи благоденствия и безопасности порождают свои противополюсы. Эпоха, сосредоточенная на своем «я», всегда производит на свет эпоху войны.

61. Все взяли за правило говорить о «международной напряженности» и «ядерной катастрофе» так, будто это что-то ужасное. Но мы любим ужас. Без него нам пресно, как без соли. Мы живем под страхом опустошительной войны — и живем этим страхом.

62. Обе мировые войны были войнами между обществами, где главенствующую роль играли подростковые эмоции. Восток и Запад, пребывающие в несчастливом и страстном брачном союзе в доме, имя которому мир, оба черпают жизненную силу и энергию в своей взаимной любви-ненависти. Они провоцируют, будоражат, интригуют друг друга. Стимулируют друг друга самыми разными способами, только не экономическими.

63. Ситуация, в которой пребывает человечество, не страдает недостатком враждебных факторов (перенаселенность, бедность, болезни, невежество), так что экстремальных противополюсов вовне этого брачного союза наберется бессчетное количество. У человека нет никакой нужды быть своим собственным злейшим врагом. Других претендентов на эту роль — целая очередь.

64. Сила всякой напряженности прямо пропорциональна ее тайне. Сознавать наличие и понимать суть какой-либо напряженности значит прийти сразу к двойному результату. Это как молния во тьме ночи — она выявляет то, что есть, и озаряет то, что впереди. Отсюда появляется возможность произвести транспозицию на личностно или общественно менее опасную напряженность. Появляется возможность контролировать напряженность. А не просто быть подконтрольным ей.

65. Таким образом, понимание напряженности порождает две ситуации — прозрение старого и устремленность к новому. Оттого что мы любим тайну и она нужна нам, мы зачастую просто не желаем анализировать ситуацию, в которой тайна, как нам кажется, составляет неотъемлемую часть. И главная такая ситуация — в нас самих, в тех напряженностях, в которых мы существуем. Мы свысока относимся к примитивным культурам, окружающим священные рощи, пещеры и прочая всевозможными табу; но не спешим расстаться с аналогичными табу, обжившимися на древних ландшафтах нашего собственного сознания.

66. Но все же и здесь необходимо провести разграничение между эгоистическим пристрастием к тайне, которое, в сущности, есть не что иное, как леность, нежелание мыслить и действовать, и нашей насущной потребностью в некоей остаточной тайне жизни в целом. И эта тайна — между тем, что мы знаем, и тем, что, как мы знаем, останется непознанным, — и есть конечная напряженность.

67. Чем больше у нас знаний, тем больше удельный вес этой тайны. Она может сокращаться, с нашей точки зрения, но зато она уплотняется.

68. Мы привыкли считать, что эволюция подразумевает широкомасштабное наступление на тайну. Мы исходим из предположения, что наша высшая цель — познать все. И как следствие, пытаемся игнорировать, сокрушать, извращать те подлинные тайны, которые всегда были и есть в жизни.

69. Мы решительно настроены найти разгадку тайны, если не всей, то большей ее части; и это губительно для нас. Во многих ситуациях нам приходится изобретать различные способы защиты от солнца; но желать сокрушить солнце?.. Простейшие тайны (какова, на поверхностном уровне, механика вещей, чем вещи «обусловлены») в основном разгаданы. Многие ошибочно принимают эти тайны за всю тайну. В каждый дом пришел водопровод — и вот цена: никто больше не ценит воду.

70. Задача образования — показывать, что тайны раскрываются; но наряду с этим показывать, где тайна не была и не будет раскрыта — притом на примере самых обычных объектов и явлений. И при полуденном свете достаточно тайны, множить полуночные обряды нет смысла.

71. Противополюс всего сущего и познанного или познаваемого, то есть «Бог», неизбежно должен быть бесконечной тайной, поскольку только так может сохраняться напряженность, удерживающая человечество от падения в пропасть абсолютного знания, или «идеального» мира, который обернулся бы идеальным адом. Напряженность знание — тайна не допускает никаких транспозиций: это есть источник человеческого бытия.

72. Все предсказания суть пари. Все предсказания относительно будущего строятся вокруг того, что наука не может с уверенностью утверждать, но вероятность чего она может только предположительно допускать. Эта фундаментальная неопределенность — существенный фактор жизни. Всякий взгляд, устремленный вперед, — потенциальная иллюзия. Так удовлетворяется свойственная нам потребность в опасности — свойственная постольку, поскольку в ситуации вечной опасности нам приходится выходить за ее пределы в поисках знания и безопасности, никогда не обретая их в полной мере.

• Предыдущая
• 23/53
• Следующая