Радужная Нить - Уэно Асия - Страница 19

— Боюсь, что ближе к ночи, Кай-доно, — слуга обернулся. — Я ведь тоже здесь впервые! Гоню, как могу.

Рисунки местности мы изучали вместе, ещё обсуждая, сворачивать на короткую дорогу или нет. Старьё, конечно. Ну да на острове новых дорог уже триста лет не прокладывали. Постоялый двор, если и сохранился, обещал предстать в ужасном состоянии. Впрочем, сгодится любой, лишь бы крыша не текла. Надо же было так сглупить…

Раздался свист бича. Да разве этих волов вразумишь двигаться быстрее? Ленивые твари! Могли бы глянуть вверх и поторопиться.

Если зарядит дождь, промокнем в считанные мгновения. Эх, и зачем я послушался отца, уверявшего, что в хорошо утёпленной, сбитой из лёгкого бамбука повозке можно задохнуться даже по весне? Не сравнить, в каких условиях мы переезжали в Овару, а в каких находимся сейчас! Но что мне оставалось, как не послушаться? И почему отец всякий раз строг и несправедлив, когда речь заходит о младшем из сыновей?

Я обернулся к Ю. Тот деловито прятал своё имущество, нагромождая поверх моё. Каков нахал!

— Дождь скоро начнётся, как ты думаешь? — Я решил оставить его действия без порицания.

— Того и гляди. И не дождь, а ливень. С градом и порывистым ветром. Надо искать укрытие надёжнее, нежели это. — Он царапнул ногтем по грубой ткани, натянутой на повозочный каркас.

Словно в знак согласия, по полотну застучали мелкие капли. Хотя, вовсе даже и не мелкие! Сначала они расплывались грязно-серыми пятнами, но вскоре уже пробивали намокший материал насквозь. Полотнище заколыхалось: как и предсказал юмеми, с неба спустился ветер. Так быстро…

— Ого, — я почувствовал, как один из порывов согнул деревянный каркас, будто плечо лука. Шершавая ткань мазнула по щеке. — Может, в лес?

— Здесь с дороги не съехать, — равнодушно заметил Ю, снова свернувшийся на прежнем месте. И откуда ему известно, что там снаружи? — Склоны слишком крутые, волы не втянут повозку.

— Ты откуда знаешь? — не выдержал я.

— Во сне открывается многое, — загадочно ответил тот.

«Надо же! Даже окрестности?» — меня одолевали сомнения, однако расспросы следовало отложить. Вот так всегда…

— Скоро будет дорога, ведущая к гостинице… — задумчиво продолжал юмеми.

— Так ведь это хорошо, — обрадовался я. — Можно сказать, предел моих мечтаний на сегодняшний день! Как ты думаешь, успеем до начала настоящей бури?

— Успеть-то успеем, — он вздохнул и пристально поглядел на меня.

— В чём дело?

— В гостинице нас поджидает неприятность, которая опаснее буйства стихий.

Навес прогнулся под новым шквалом. Ветер принялся целеустремлённо хлестать по полотну то справа, то слева. Дуги скрипели и стонали под его ударами. Неприятность? Куда уж больше!

— Если повозка опрокинется, это и будет неприятность! — из-за воя снаружи мне пришлось повысить голос.

— И то правда, — согласился Ю.

— Тебе ведомо больше, чем мне? Во сне разузнал? Скажи! — потребовал я.

— Мне лишь известно, что сейчас за ней никто не присматривает. Поэтому гонцы, даже срезая здесь путь, проезжают мимо. И это очень не нравится той твари, что обитает внутри.

— Твари? — ветер взревел ещё яростнее, и я поёжился.

— Именно. И она разозлилась, когда я сквозь Юме сунул нос в её логово. А защита у неё на диво мощная. Как раз пытался выяснить, с чем имею дело, когда ты весьма несвоевременно меня растормошил. Теперь мы с тобой в одинаковом положении. Желаешь встретиться с ней лично?

— Конечно, нет! — вроде бы, раньше он не обманывал. Только недоговаривал.

— Разумное решение. Я тоже предпочитаю действовать на расстоянии и без пагубной опрометчивости. Заночуем, а там видно будет.

— Не опасно? Ночевать-то?

— Ничуть. За пределами гостиницы нам угрожает лишь непогода. Должно быть, мой неведомый противник вынужден находиться в доме и не может выбраться.

Я представил себе пса-призрака, сидящего на привязи и воющего с голода. Ветер дополнил картину отчаянными стенаниями. Нет уж, нам туда не надо! Лучше переждать ненастье в лесу, среди деревьев ветер не страшен. Остановимся под самыми крепкими. Промокнем, но повозка останется цела. И мы тоже.

Словно протестуя, означенное средство передвижения вильнуло, заскрипев изо всех сил, резко дёрнулось и остановилось. Я с трудом избежал падения на попутчика и не успел окликнуть возницу, как заслышал его ругань, внезапно оборвавшуюся на полуслове.

— Что там? — происшествие насторожило, но не настолько, чтобы высовывать голову под ливень. Бедняга Дзиро, в его-то годы — такое испытание! И где там мой меч? Мало ли, кого ёкаи принесли? Хотя боец из меня, признаться, никудышный.

— Да тут… господин, да тут девица!

— Девица? — изумился я. — Веди её к нам! А что там с повозкой?

— Бегу смотреть! А ты, дочка, проходи, нечего посередь дороги стоять, я же тебя едва приметил, а не приметил бы — так и косточек бы не осталось, я же из-за тебя чуть в обочину не въехал… — причитания сначала приблизились к нам, затем удалились куда-то под повозку.

Мы с Ю отодвинулись от входа, чтобы пропустить существо столь мокрое и грязное, что пол, возраст и внешность не поддавались определению. Оно тряслось и всхлипывало, кутаясь в накидку, цвет которой никогда не отличался яркостью. От каждого вздрагивания во все стороны летели брызги, и мы, не сговариваясь, вжались в головную часть нашего ненадёжного пристанища.

— Ты что делала на дороге? — сурово спросил я, заранее предвидя ответ. Наслушался историй, заканчивающихся, как правило, засадой и трупами. Сейчас немного спокойнее, чем десять лет назад, а всё же… Путешествие никогда не являлось безопасным занятием для доверчивых простаков. Хотя, брат говорил мне, что на старых дорогах лихой народ не промышляет. Ловить-то кого? Грабители предпочитают новые, где можно разжиться товаром. А одинокий гонец, который не каждый дзю мимо проедет — разве это добыча?

Девушку или девочку (доверимся опыту моего слуги) затрясло ещё сильнее. Притворяется? Или перепугалась? Ещё бы, едва не задавили! А, может, больная? Только этого нам не хватало… Ладно, выясним. Переодеть бы её сначала.

— Дзиро, где твоя запасная одежда?

— Кажется, в этом мешке, — ответил вместо него Ю. — Не твоё?

Я молча извлёк несколько вещей и осмотрел их. Нет, не мои.

— Надевай. Да оботрись же ты! — я передал ей несколько чистых рубах. Растерявшись, та выпустила из рук сначала одну, а затем, в попытке её поднять — другую.

— Не волнуйся, всё позади, — мой сотоварищ придвинулся к девчонке поближе и обтёр её лицо, ласково и участливо. Неземной красотой оно не отличалось: слишком круглое и плоское, с узко посаженными глазами, красными от слёз. Не располагало оно к себе. Бродяжка или того похуже. И отнюдь не ребёнок.

— Переодевайся, мы отвернёмся, — предложил я, про себя решив, что всё-таки буду за ней присматривать, как бы невзначай.

Замарашку опять заколотило, и одежда снова бы упала на внутреннюю циновку, уже испещрённую грязными пятнами, кабы не юмеми.

— Ну, в чём же дело? — мягко спросил он. Успокаивающий голос подействовал. Девица пару мгновений металась, заламывая руки, после чего пала на грудь моему спутнику и разрыдалась. Вот так, испачкан по заслугам!

— Помогите! М-мои хозяева попали в беду! — она оторвалась от ханьца и приникла ко дну повозки в умоляющем поклоне.

Что и следовало ожидать. Душещипательная байка, поверив в которую, спасители зачастую становятся жертвами. Хотелось бы знать, куда именно она собирается нас заманить? Выясним и отправимся в противоположном направлении!

— Что с ними случилось? — осведомился я.

— Ис-счезли, господин! Я еле выбралась из того дома! Там… страшно!!! — служанка или обманщица — кто её разберет, снова забилась в припадке ужаса, подвывая в один голос с ветром.

Мы с Ю переглянулись. Неужели та самая гостиница? Неприятно…

— О каком доме ты говоришь? — осторожно поинтересовался ханец.

— Т-тут… р-рядом постоялый двор-р, — у девчонки зуб на зуб не попадал. — М-мы телегу оставили во дворе, а я присматривала… никого ведь нет!