Изумрудный сад - Кейн Андреа - Страница 72

• Предыдущая
• 72/88
• Следующая

— А ты поделился своим искусством с Гербертом? — поддела его Бранди. — Или мне ждать, что ты примешься возмущенно фыркать на него, как только он сделает неверный шаг во время нашей процессии к алтарю?

— Попытаюсь контролировать себя ради приличия. Бранди с легким сердцем преодолела ступени и заспешила к спальне, где нашла миссис Коллинз, ходившую кругами.

— Миссис Коллинз, — Бранди виновато переступила порог и, увидев, с каким облегчением вздохнула экономка, почувствовала себя неуютно, — я здесь. И прошу прощения, что заставила вас волноваться.

— Хвала небесам! — воскликнула экономка, заломив руки.

— Я хотела вернуться в семь, — пристыжено продолжала Бранди, — но у Ланселота было игривое настроение, а у Герберта — говорливое. И не успела я опомниться…

— Довольно. — Миссис Коллинз остановила ее жестом. — К этому времени мне следовало бы знать, что от вас никогда нельзя ожидать очевидного. Просто сегодня день вашей свадьбы, поэтому я, естественно, предположила, что вам захочется выкупаться и… впрочем, оставим это. — Снисходительно покачав головой, она указала на огромную лохань посреди комнаты. — В любом случае я прикажу наполнить ее заново. За полтора часа вода почти остыла.

— Вы не сердитесь? — спросила Бранди с надеждой в голосе.

Губы миссис Коллинз слегка дрогнули.

— Следовало бы рассердиться. После того злосчастного выстрела я места себе не нахожу, если вы бродите по поместью одна. Но как же мне сердиться на вас в такой важный день? Сегодня особый случай. Поэтому — нет, не сержусь. Но в следующий раз рассержусь обязательно.

— Следующего раза не будет, — пообещала Бранди.

Многозначительно хмыкнув, экономка поспешила прочь, чтобы заново приготовить воду.

— О нет, обязательно будет.

Купание было чудесным.

Вымывшись, Бранди просто нежилась в воде, откинув голову и мечтая о будущем.

О своем будущем в качестве жены Квентина.

Эти мысли разбудили всех чудесных маленьких бабочек, которых она всегда представляла как часть вечной любви, приводящей к браку — любви, которую она не надеялась найти. Как она когда-то объяснила Памеле, мужчина ее мечты не мог существовать. Где она могла найти человека, который не уступал бы ей характером и разделил бы с ней ее недамские увлечения? Человека, чья страсть к приключениям была бы под стать ее собственной, который любил бы ее такой, какая она есть, и не стремился бы переделать?

Человека по имени Квентин Стил.

Она мечтательно улыбнулась, глубже погружаясь в воду.

И как она не сумела догадаться, что мужчина, которого она описала, был тот самый человек, которого она боготворила всю свою жизнь?

А вот Памела сразу это поняла за нее — эта мысль внезапно пронзила Бранди.

«Бранди, — услышала она мягкий голос Памелы, словно та находилась в спальне. — Вопреки твоим выводам я уверена, тебе не суждено остаться одной. Мужчина твоих грез существует — я вижу его так же ясно, как если бы он стоял сейчас передо мной. Он действительно особенный, редкий человек. Вам только и остается, что узнать друг друга, а это произойдет в свое время, и я подозреваю, что ждать придется не очень долго».

— О, Памела, — прошептала вслух Бранди. — Ты знала. — По ее щекам скатились две слезинки. — Ты всегда знала. — Она, дрожа, выбралась из лохани и обернула вокруг себя полотенце.

Поддавшись порыву, она подошла к трюмо и выдвинула ящик, к которому не притрагивалась со дня оглашения завещания. Она спрятала в него шкатулку Памелы, не в силах выносить тупую боль при виде этого напоминания о дорогом ей человеке.

Трясущимися пальцами Бранди вынула расписную деревянную шкатулку и провела ладонью по ее поверхности. Впервые с тех пор, как мистер Хендрик прочитал вслух последнюю волю погибшей, Бранди разрешила себе повторить слова, сопровождавшие дар Памелы.

«Моей дорогой Брандис, — гласил документ, — я завещаю все, что оставила бы дочери: шкатулку с драгоценностями и украшениями, серебро и, самое главное, мою любовь. Вещи ты сможешь передать своим детям, а любовь сохранить для себя. Не проливай слез, Бранди…»

Бранди с улыбкой выполнила просьбу Памелы, вытерев мокрые щеки.

«… потому что в глубине сердца я знаю: ты никогда не будешь одна».

Последняя фраза прошла через сердце Бранди, принеся с собой покой, который был ей очень нужен, хотя Бранди об этом не подозревала.

Крепко держа шкатулку, Бранди подняла голову.

— Спасибо тебе, Памела, — прошептала она вездесущим небесам. — Спасибо за благословение, которое ты даришь мне и Квентину.

— Мисс Бранди! — В комнату вплыла миссис Коллинз с перекинутым через руку подвенечным платьем Бранди. Ее взгляд метнулся от лохани к краю кровати, где сидела невеста. — Почему вы не позвали меня помочь вам вылезти из воды? Вы могли поскользнуться и удариться.

— Я чувствую себя хорошо, миссис Коллинз, — ответила Бранди, поглаживая шкатулку, прежде чем поставить ее на столик. — Даже лучше, чем хорошо. Я чувствую себя чудесно.

Экономка взглянула на шкатулку, и на ее добром лице появилась мягкая грусть.

— Вы знаете, — тихо произнесла она, — мне только что пришло в голову, что корсаж вашего платья слишком открывает шею. Чтобы по-настоящему подчеркнуть затканное серебром кружево, над которым я столько трудилась, вам нужно хорошее ожерелье — что-нибудь серебряное. — Она подошла и опустила руку на плечо Бранди. — Ожерелье ее светлости… вы помните, то, что герцог подарил ей на последнее Рождество… подошло бы идеально. Тонкая, изысканная работа, просто несколько бриллиантов и изумрудная капля в нитях серебра.

У Бранди появился комок в горле, и она потупилась, уставившись на шкатулку.

— Герцогиня была бы очень горда и довольна, — добавила миссис Коллинз, — увидев, что вы взяли в свою новую жизнь с ее сыном символ любви, которую она разделила с герцогом. Зная, как она относилась к вам, я не представляю ничего другого, что значило бы для нее так много.

Бранди медленно оторвала взгляд от шкатулки и посмотрела в глаза доброй женщине:

— Мне очень ее не хватает.

— Я знаю, дорогая. — Миссис Коллинз похлопала Бранди по щеке. — Но она все равно с вами. Наверняка вы чувствуете это, особенно сегодня.

— К счастью, да, — почтительно ответила Бранди. — Даже больше, чем я надеялась.

— Тогда подумайте о моем предложении. А пока я прикажу унести воду, после чего настанет время одеваться.

Кивнув, Бранди положила ладонь на крышку шкатулки, а когда осталась одна, ощупала заднюю стенку. Только Памеле и ей было известно о потайном углублении на задней панели шкатулки. Памела сама сказала ей об этом, показывая, как доставать ключ, в тот вечер, когда Бранди предстоял первый выход в свет. Украшения в шкатулке были очень ценными, поэтому никто, даже ее собственная горничная, не имел к ним доступа.

Губ Бранди коснулась улыбка. Памела очень надеялась, что, став взрослой, Бранди начнет пользоваться сокровищами, скрытыми в шкатулке, выезжая на балы в течение сезона и на бесконечные званые вечера зимой.

Этого не случилось.

Бранди до сих пор помнила разочарование в глазах Памелы, когда та поняла, что молодая леди, которую она любила как дочь, всегда будет предпочитать пистолеты драгоценностям.

— Возможно, сегодня я заглажу свою вину, Памела, — пробормотала Бранди. — Впервые у меня появилось не только желание, но и причина надеть твои драгоценности. Возможно, мне всегда именно этого не хватало. Возможно, я смогу наконец порадовать тебя, чего раньше мне никогда не удавалось.

С этими словами она вынула ключ и отперла шкатулку. Ее руки дрожали, когда она поднимала крышку, а глаза заволокло слезами, когда она рассматривала содержимое. Нахлынули воспоминания: вот Памела готовится к вечеру в «Олмаке», смеется с Бранди, а ее горничная тем временем застегивает замочки блестящих браслетов и вдевает ей в уши серьги, подчеркивающие красоту темных непокорных волос.

Ожерелье, которое искала Бранди, лежало в правом отделении шкатулки. Она осторожно вынула его из бархатного углубления.

• Предыдущая
• 72/88
• Следующая