Тигана - Кей Гай Гэвриел - Страница 45
- Предыдущая
- 45/165
- Следующая
Губернатор, узнав о происходящем, впал в ярость и поклялся заставить презренных жителей работать там, где это нужно их хозяевам из Играта. Заставить под угрозой темницы, порки и колеса смерти или всех трех наказаний, если потребуется.
Но шеф-повар, Ардуини, воспротивился.
Он произнес продиктованные темпераментом художника слова, которые потом часто цитировали: нельзя построить и содержать высококлассное заведение, используя принудительный труд недовольных людей. Его стандарты просто слишком высоки для этого. Даже конюхи в его ресторане, сказал Ардуини из Играта, должны быть отлично обучены и преисполнены рвения и должны обладать определенным шиком.
Эти слова вызвали всеобщее веселье: шикарные конюхи, в самом деле. Но, как узнала Дианора, насмешка вскоре уступила место уважению, потому что Ардуини, при всей своей претенциозности, знал, что делает. «Королева», рассказывал Дианоре торговец из Феррата, была похожа на оазис среди пустынь Кардуна. В сломленном, отчаявшемся Стиванбурге она излучала теплое сияние игратянской любезности и утонченности. Купец жаловался, хотя и с оглядкой по эту сторону границы, на полное отсутствие подобных черт у барбадиоров, оккупировавших его собственную провинцию.
Однако в ответ на небрежно заданный Дианорой вопрос он подтвердил, что Ардуини все еще испытывает трудности со служащими. Стиванбург был тихой заводью, более того, тихой заводью в провинции, обложенной самыми непосильными налогами и испытывающей самое большое давление военных на всей Ладони. Было почти невозможно заманить в него путешественников или побудить их остаться, и, поскольку никто из немногочисленных искателей приключений из Играта не забирался так далеко от дома, чтобы мыть тарелки, убирать столы или чистить конюшни, какими бы шикарными они ни были, ресторан хронически нуждался в работниках из всех провинций Ладони.
В этот момент Дианора поменяла все свои планы. Про себя вознеся молитву Адаону, она направила линию своей жизни туда, откуда пришла эта случайная информация. Прежде она собиралась, как это ее ни пугало, отправиться на север, в Корте. Эта провинция всегда представлялась ей предпоследним местом назначения. Она всерьез сомневалась, почти каждую бессонную ночь, достаточно ли трех лет, прожитых в Чертандо, чтобы замести все следы ее подлинной прошлой жизни. Но хороших идей насчет того, что еще можно сделать, не приходило ей в голову.
А теперь пришло.
И поэтому несколько вечеров спустя, в самой большой таверне форта Синаве, веселая толпа молодых людей увидела, как их новая подруга выпила больше, чем следует, впервые с тех пор, как появилась среди них. Не один молодой человек усмотрел в этом факте причину для осторожного оптимизма касательно возможностей на более позднее время этой ночи.
— Значит, решено! — кричала Дианора своим приятным голосом с южным акцентом. И навалилась в поисках опоры на плечо смущенного каретника. — Завтра — за ручки нового плуга! Пересеку границу как можно скорее, чтобы нанести визит «Королеве Играта»! Да благословит Триада ее дни!
«Да спасет Триада мою душу», — думала она, произнося эти слова, совершенно трезвая, и смысл этих пьяных слов пронизывал ее холодом до самых костей.
Они заставили ее замолчать громким взрывом смеха отчасти для того, чтобы заглушить ее речи. В барбадиорском Чертандо совершенно неразумно так превозносить королеву Играта! Дианора очень мило захихикала, но затихла. Каретник и еще один мужчина попытались потом проводить девушку в ее комнату, но получили очаровательный отпор и пошли вместе выпить в единственную открытую ночью таверну форта Синаве, полную свободных от службы наемников.
Ей немного недостает воспитания, в ней чуть многовато «деревенского», чтобы она могла преуспеть в своих амбициозных устремлениях, мудро решили они. А выпив еще, пришли к общему мнению, что у нее самая необыкновенная, обезоруживающая улыбка. Что-то такое появляется у нее в глазах, когда она довольна.
Утром Дианора с самого раннего утра уже ждала с вещами у главных ворот форта. Она договорилась, что ее подвезет в Стиванбург приятной наружности пожилой купец из Сенцио, везущий туда барбадиорские пряности для богатых людей. Когда они двинулись на запад, он сказал ей, что едет в этот скучный Стиванбург исключительно из-за нового ресторана, «Королевы». Она приняла это совпадение за добрый знак и три раза зажала в кулак большой палец левой руки, чтобы исполнилось желание.
Дороги оказались лучше, чем она запомнила; и путешествующие по ним купцы чувствовали себя в большей безопасности. Катясь в повозке, она спросила об этом купца. Он невесело улыбнулся.
— Тираны расправились с большинством грабителей. Это вопрос защиты их собственных интересов. Они хотят быть уверены, что никто другой не ограбит нас, пока они не возьмут свои налоги и пошлины при пересечении границ. — Он деликатно сплюнул в дорожную пыль. — Лично я предпочитал грабителей. Всегда есть способы с ними справиться.
Вскоре Дианора увидела подтверждение тому, о чем он говорил: они проехали мимо двух колес смерти у дороги: они лениво вращались под солнцем вместе с телами распятых на них разбойников, отрубленные кисти которых гнили в их глотках. Пахло очень плохо.
Сенцианец остановился сразу же после перехода границы ради какой-то сделки в форте Форезе. Он также заплатил до копейки дорожные подати, терпеливо выстоял очередь, чтобы его повозку осмотрели и взвесили. После он заметил ей, со свойственной сенцианцам резкостью, что колеса смерти поставлены не только для разбойников с большой дороги и захваченных чародеев.
Задержавшись на границе, они провели ночь в каретном сарае, присоединившись к компании торговцев из Феррата за ужином. Дианора извинилась и рано ушла спать. Она заплатила за отдельную комнату и приняла меры предосторожности, придвинув к двери дубовый туалетный стол. Но ничто ее не потревожило, кроме снов. Она вернулась назад в Тигану, но это было не совсем так, потому что Тиганы не было. Она шептала про себя это имя словно талисман или молитву перед тем, как провалиться в беспокойный сон, полный картин разрушения горящего города.
Вторую ночь они провели в гостинице у реки, у самых стен Стиванбурга, приехав туда после захода солнца, когда ворота города уже заперли с наступлением комендантского часа. На этот раз они ужинали одни, и она проговорила с купцом допоздна. Он был порядочным и трезвым человеком, опровергая расхожие представления о жителях этой развратной провинции, и было очевидно, что она ему нравится. Она получила удовольствие от его общества, он даже привлекал ее своими сухими, остроумными манерами. Тем не менее спала она одна. Это не деревня в Чертандо: здесь у нее не было обязательств.
Во всяком случае, таких обязательств. А что до удовольствий или простой потребности в человеческом общении, Дианора всерьез удивилась бы и не поняла, если бы кто-нибудь сказал ей об этом.
Ей было девятнадцать лет, она приехала в Тигану, которой не существовало.
Утром, войдя в стены города, она попрощалась с купцом, быстро прикоснувшись своей ладонью к его ладони. Казалось, на него произвела впечатление предыдущая ночь, но Дианора повернулась и ушла прочь раньше, чем он смог найти нужные слова.
Неподалеку она нашла гостиницу, где никогда не останавливались ее родители. Ее не очень волновала возможность быть узнанной; она знала, как сильно изменилась и сколько девушек по имени Дианора живет по всей Ладони. Она вперед оплатила три ночи постоя и оставила там свои пожитки.
Потом вышла на улицу города, который еще недавно был Авалле, городом Башен. Авалле, на зеленых берегах Спериона, как раз перед тем местом, где река поворачивает на запад, к морю. Пока она шла, в ней нарастала боль, и больнее всего было видеть, насколько может остаться прежним город после того, как все изменилось.
Дианора прошла через кварталы, где торговали кожей и шерстью. Она помнила, как вприпрыжку бежала здесь рядом с матерью, когда они все приезжали в Авалле на торжественную установку скульптур отца где-нибудь на площади или лоджии. Она даже узнала крохотную лавку, где купила свои первые перчатки из серой кожи на деньги, припрятанные после именин в то лето как раз для такого случая.
- Предыдущая
- 45/165
- Следующая
