Клад замедленного действия - Трушкин Андрей - Страница 21
- Предыдущая
- 21/44
- Следующая
Петр Ефремович клял себя на чем свет стоит, когда узнал, что его подопечного Рому ранили на болотах. Нет, ну надо же было такому случиться! И кто эти конкуренты? Неужели их так плотно кто-то «опекал», что разговор с Ромой в кафе «Бин» был подслушан, а то и почище того — снят на пленку? Кто же эти загадочные конкуренты — Первый, Второй и Третий? А может быть, это интригует сам банк? Потихоньку пасли это место. Очень удобно обладать активами, за которыми хозяин никогда не придет. И вдруг увидели, что кто-то начинает копаться в этих местах и решили принять меры. Что ж, такое вполне возможно. Выходит, швейцарцы о кладе знают. Эффекта неожиданности не получится. Появиться в Цюрихе и прижать их к стенке не выйдет. До Швейцарии ни ему, ни Роме добраться не дадут…
Ну и перепугался же Петр Ефремович, когда Рома буквально упал в его прихожую, стоило Мещерякову, откликнувшись на звонок, открыть дверь. И в дурацкое же положение они попали! С такой огнестрельной раной, какая была у Ромы, обращаться в больницу было опасно. Ведь любой врач знает, что в таких случаях нужно немедленно сообщить о пациенте милиции. Хорошо у Петра Ефремовича в военном госпитале работал фронтовой друг. Рому удалось под видом спецназовца, пострадавшего в боях против чеченцев, пристроить на лечение. Потом, после мучительных сомнений Петр Ефремович пришел в палату к Роме и рассказал о своих соображениях. Повинился — бес попутал — да и неудивительно, когда подворачивается случай эдакие деньжищи оторвать! Предложил: крест оставь себе или в музей сдай. А об этой истории — забудь. Ни к чему биографию пачкать — Роме в начале жизни, а ему, Мещерякову, под ее занавес…
Гришка не случайно позвал друга к себе, так как условия для активных расследований у него были куда более благоприятные, чем у Олега. Дело в том, что от деда и прадеда Гришке досталась шикарная библиотека, в которой полным-полно было не только книг и собраний сочинений великих писателей, но также справочников и энциклопедий всякого рода, начиная от фолиантов «Брокгауза» и заканчивая двадцатью томами «Истории Второй мировой войны».
Не прошло и пятнадцати минут, как в дверь Гришкиной квартиры позвонили с такой силой и экспрессией, будто в доме случился пожар, или вот-вот должна была взорваться бомба. Гришка прекрасно знал, что так, выжимая из звонка совершенно невероятные трели, может звонить только Олег. И он не ошибся. Олег ворвался в квартиру, скинул на ходу кроссовки и, на ходу же поправляя съезжающие из-за плохой резинки носки, прочапал в Гришкину комнату, служившую по совместительству и библиотекой.
— Ну, и где мы будем искать? — оглядел он ряды полок, иные из которых уже основательно заросли пылью.
— Начнем с энциклопедии, пожалуй, — провел Гришка пальцем по корешкам книг, украшенных потемневшей от времени позолотой. — Сразу начнем на букву «ж» — «железный крест».
Из книги друзья выяснили, что понятие «железный крест» скорее ближе к Первой мировой войне, чем ко второй. Поэтому поиски затягивались, одна статья отсылала к другой, так что весь пол вокруг мальчишек был устлан томами на разные буквы, и ребятам приходилось рыться в них, как домохозяйкам в магазине «сэконд-хенд», выискивавшим самые потрясные кофточки по самой потрясной цене в пересчете на кило веса.
Наконец Олегу удалось обнаружить, что гитлеровский вариант железного креста назывался рыцарским крестом.
— Вот! — торжествующе ткнул он в нужный абзац и вкратце стал пересказывать его Гришке.
Гришка, сев на пол по-турецки и приняв позу лотоса, напряженно внимал, пытаясь пробудить в себе энергетические способности к сыщицкой деятельности.
— Так, рыцарский крест, — водил пальцем по строкам Олег. — Нацистская награда за доблесть. Учрежден приказом Гитлера 1 сентября 1939 года в связи с началом Второй мировой войны.
— Он тогда еще в наших лесах объявиться не мог, — прокомментировал Олег. — Не Гитлер, в смысле, а крест.
— Так-так… Возобновлялось награждение железным крестом военнослужащих германской армии, однако были изменены степень этой награды, ее внешний вид, и добавлена лента. Так, иллюстрации смотри на странице… — Олег перевернул несколько листков и принялся рассматривать изображение нацистского ордена.
Ничего особенного тот из себя не представлял. Внизу самый обычный крест, который малевали на танковой броне или на самолетах фашисты: равновеликий, с чуть расширяющимися в четыре стороны гранями, сверху увенчанный кокетливым матерчатым бантиком и какой-то блямбой с рыцарскими мечами, которая, вероятно, и украшалась бриллиантами.
— Ну что ж, хорошая штучка, — глубокомысленно заявил Олег. — И через границу такую наверняка перевезти нетрудно. Положил в карман — и все дела. А то еще и станется на грудь нацепить — не все же таможенники читают «Историю Второй мировой войны» в подлиннике. Но вернемся к нашему тексту. Так, рыцарский крест… Давался лицам, участвовавшим в боевых действиях. Ага… Значит, этот орден принадлежал не интенданту, а какому-то боевому офицеру. Новая награда, получившая название «Рыцарский крест», имела несколько степеней. Первая — «Рыцарский крест». Вторая — «Рыцарский крест с дубовыми листьями».
— Для дуболомов, видимо, — хохотнул Гришка.
— Третья — «Рыцарский крест с дубовыми листьями и мечами». Ага, вот это уже интересней. Впервые им был награжден… так… генерал-лейтенант «Люфтваффе» Адольф Гаунт. Какой еще «Люфтваффе»?
— Это у них это… — наморщил лоб Гришка, у которого по истории была пятерка. — Ну, «Люфтваффе» — летчики, это, короче.
— А, ну да, — спохватился Олег.
— …Адольф Гаунт, сбивший двадцать самолетов противника во время битвы за Англию.
— О, гад!
— Четвертая — «Рыцарский крест с дубовыми листьями, мечами и бриллиантами».
— А вот тут поподробнее, — попросил Гришка.
— Да тут поподробнее и не получится: информации не так много. Значит, рыцарский крест с бриллиантами… Впервые был награжден майор «Люфтваффе» Вернер Мельгерс, уничтоживший сто пятнадцать самолетов противника.
— Дважды год!
— В числе других кавалерами «Рыцарского креста» стали офицеры ВВС Германии Галланд, полковник Гордон Гоуд, капитан Ганс-Йохен Марсель, майор Вальтер Найотный, тоже мне немец, майор Эрик Хартман, генерал Гюнтер фон Крюге. Пятая степень — «Рыцарский крест с золотыми дубовыми листьями, мечами и бриллиантами». Ну, блин, они дают. Прямо как девчонки. Этой награды был удостоен лишь полковник Ханс-Ульрих Рудель. И шестая степень — «Великий крест». Им награжден только Герман Геринг после победы над Францией.
— Думаешь, в наших лесах Геринг бегал? — приоткрыл один глаз Гришка, отрываясь от медитации.
— Не, Геринг вряд ли, — не согласился Олег. — Он, по-моему, в России-то и не был. Хотя черт его знает. Но начнем с полковника Ханса-Ульриха Руделя. Поищи рядом с тобой на букву «ры». Лежит?
Пять минут прошло в пыхтении и в поисках тома на букву «ры». Наконец нужная статья была найдена, и Олег продолжил чтение.
— Тэк-с, Ханс-Ульрих Рудель. Полковник «Люфтваффе».
— Ну да, значит, тоже летчик. Единственный кавалер «Рыцарского креста с золотыми дубовыми листьями, мечами и бриллиантами». Так, родился, о-о-о, аж в 1916 году. Закончил военную школу, ну, это понятно. Служил в полку пикирующих бомбардировщиков «Штука». Вот так штука! Затем летал. Как понять? А, раньше потому что был офицером-техником. Ремонтировал, наверное. Во время Второй мировой войны дослужился от лейтенанта до полковника в 1945 году. Ишь, гад, всю войну воевал! В октябре 1941-го потопил советский военный крейсер «Марат». Да, тот еще фриц. В марте 1944-го был сбит, попал в советский плен (ага!), но сумел бежать. Ни фига себе, я вообще ничего подобного не слышал, чтобы кто-нибудь из нашего плена бегал.
— Я тоже, — пожал плечами Гришка. — Наверное, не сильно это афишировалось.
— Так, потом в январе 1945-го получил «Рыцарский крест с золотыми дубовыми листьями, мечами и бриллиантами». Через месяц снова был сбит, потерял ногу. К концу войны на его боевом счету было две тысячи сто тридцать боевых вылетов и пятьсот тридцать два уничтоженных танка. Да, было за что бриллиантами награждать. После войны бежал в Аргентину, вернулся в Германию в 1953-м. Слушай, так он жив еще, наверное.
- Предыдущая
- 21/44
- Следующая
