Особняк на площади, или Почти детектив - Тимофеев Валерий - Страница 7

• Предыдущая
• 7/16
• Следующая

— Из школы доложили. Кошка упала в машину с макулатурой и уехала в неизвестном направлении. Приметы… Заявление о пропаже не поступало. Значит бездомная.

— По этому факту подготовьте мне подробную информацию, — распорядилась Марьиванна.

— Слушаюсь, — козырнул милицейский офицер.

Марьиванна отпустила его и он ушел заправля-ясь дефицитными товарами.

А хозяйка прикинула так и эдак, поспорила са-ма с собой, позвонила юристу и решила.

— А оставлю-ка я ее у себя. Поди отвыкла от сы-той жизни, намучилась по городским помойкам объедки собирать, в подвалах да подворотнях но-чи коротать. Покормлю, приласкаю — будет еще одна преданная душа. Мне — помощница, Гавриле и гостям — забава.

Кот привел Гу.

— Я беру тебя на работу, — всемилостивейше ос-частливила Марьиванна облезлую кошку. — Бу-дешь есть что захочешь и сколько захочешь, по дому прислуживать и гостей привечать. Что глаза увидят — забудут. Что уши услышат — язык не сболтнет. Понравишься мне, выслужишься, заве-довать складом поставлю — почет и богатство заи-меешь. Хорошенького муженька подыщу, — мель-ком взглянула на Гаврилу. — Узнаю нехорошее — отдам на съедение золотым мышкам. Сбежишь — из-под земли достану! Силу мою скоро узнаешь. А пока прими маленький совет: чтобы глупостей не наделать, поживи у меня недельку. Там и план на будущее наметишь, там и выводы сделаешь. Дого-ворились?

Гу согласилась.

— Гаврила! Возьми машину, отвези ее в баню, в парикмахерскую, к моему портному. Чтоб к вече-ру я ее не узнала! Смотри у меня! Денег не жалей! Как невесту наряди. Как для себя. У меня служить будет! У Марьиванны! У хозяйки жизни!

Вечерами, когда все знакомые и знакомые зна-комых отоваривались с белого и черного ходов, Хозяйка Марьиванна уезжала на очередной бан-кет, а ворота базы крепко запирались, золотые мыши собирались на веранде и рассказывали зна-менитые мышиные истории. Истории эти нельзя было назвать рассказами, потому как мыши дове-ли их до нашего сведения слегка приукрасив, то есть приврав. Но и сказками их не назовешь. Что ни говори, а большая часть в них, увы, правда. И пошли они гулять по свету, эти мышиные рос-сказни.

Кот Гаврила по долгу службы обязан был нести свою вечную вахту при золотых мышках. И, если бы они не переходили иногда границ дозволенно-го, как то — прижигали свечами коту усы или под-паливали шкуру, бросали ему не глядя кости со своего стола или грязные тарелки, от которых шишки на Гаврилиной голове не успевали прохо-дить, — если бы не эти мелочи, кот почитал бы сою жизнь вполне сносной. Но и при таких издержках Гавриле нравилось сидеть в этой домашней обста-новке и слушать, усмехаясь в усы, байки. Чем-то домашним, давно забытым веяло от мышей. Вспоминался старый деревенский дом, где он ро-дился и сделал первые шаги, огород и подполье, где еще ловились маленькие серенькие мышки, забор и крыши, где любил сидеть, разглядывая в полудреме мир через узкие прорези глаз.

И облезлая кошка приобщилась к этим вечер-кам, стала ждать их как праздника, который ока-зывается в тысячу раз прекрасней пустого время-провождения возле чуждого ей телевизора. Каж-дый из нас может вспомнить хотя бы один такой случай, когда вся семья собирается ввечеру в од-ной комнате. У всей дела, но и у всех общее дело — идет неспешная беседа, семейное общение, когда никто голоса не повышает, кто-то вслух прочита-ет, кто-то спросит, а ему спокойно ответят и не-описуемая обстановка тепла и покоя витает вокруг и сближает домашних, делает не просто нужным, а необходимым эти минуты дружеского общения. Если вы сами не припомните таких вечеров, спро-сите родителей — они-то выросли в такой среде, они-то знают и помнят то, что всегда в народе на-шем именовалось такими красивыми, но полуза-бытыми сегодня словами — посиделки и вечерки…

Вечер опускался на землю, опутывая все вокруг покоем и легкой истомой от утомления долгого рабочего дня, зажигал свечи на богато сервиро-ванном столе, и умиротворение, охватившее вас в мягком кресле, поневоле располагало к высоким словам, к прекрасным временам и к чудесным мечтам.

Золотые мыши, утолив голод, пускали шапку по кругу и тянули жребий — кому первую рос-сказнь зачинать.

Россказнь Картофель-Агроновской

Жила я, мышки-подружки, на природе, в кар-тофельном поле. Жизнь, скажу вам, не в пример нонешней — воздух чистейший, закаты — рассветы — залюбуешься! А весело то как! Соберется ввечеру в ботве море мышиное — народу полно — тут тебе и салки, и лапта, и танцы-манцы, и чижик-пыжик, и хороводы. Чего только не напридумывали предки наши! Успевай развлекаться. Ну, в поле жизнь, сами знаете. То в брюхе густо, а чаще пусто. Да только эти вечерние игрища все скрасят. Я вот из прежней жизни их помню хорошо, а голодные дни ни один почему-то не отметился. Верно у нас го-ворят — плохое быстро забудется. А хорошее на то и хорошее, что грех его забывать.

А рассказать я вам, мышки-подружки, вот о чем хотела.

Был у нашего поля Агроном. Он не только у нашего поля был, но и у других, но мы в чужие владения не ходки и не нам судить, как он там ра-ботал, а только то, что у нас было — истинную правду я вам поведаю. Был он как солдатик — кто ему чего скажет, он тут же под козырек. — "Есть!" и айда выполнять. Скажут зерно в мерзлую землю бросить — сделает; прикажут молоком свеклу по-ливать — польет и не поморщится. Своя голова была только кепку носить.

Осенью уродилась картошка, собрали ее. Что в город, что в план поставок, а лучшее на семена, в закрома засыпали. Все путем, как, значит, поло-жено. Ну и мы свое дело знаем. Год урожайный — поболе возьмем, расплодимся на сытых харчах, а не уродится картопля, ну и мы честь знаем — лиш-него не тронем. В своем огороде много не гадь. Оне нас не трогают, а мы уж и повода не дадим. Так нас прадеды учили: жить с людьми по-людски, с соседями по-соседски.

Случилось однажды с нашим Агрономом-солдатиком казус. Посадили раненько по весне картошку, а она и взойди один да наполовину. И шуму-то, и разговоров-то, хоть уши затыкай, все не переслушаешь. Машина за машиной, и все у солдатика нашего дознаться пытаются — как же он так оплошал? Мычал, мычал Агроном, да и оте-лись. Придумал небылицу, что де мы это, мыши, значит, всю картошку у него попортили. Он ее по-сеял, а мы, паразиты, следом прошли и, как есть, из гнезд ее повыели. И даже для примеру где-то порченных картофелин дюжину раскопал и пред глаз начальственных представил.

"Ладно, — говорят ему, — снимать тебя мы спе-хом не поспеваем. Но с мышами разберись. Изни-чтожить их следует. Под корень! Ишь, развелось без меры."

Говорят ему так и задание выдают — докладную подробнейшим образом написать и в район доста-вить.

Наши все в панике — такой поклеп кому терпеть охота? Ну и пошла я добровольцем на выручку своего рода-племени. Выкрала ту докладную у Агронома прямо в райкоме вместе с карманом. Он и расчухать не успел. Вот так одним делом два добрых дела сделала. Мышей спасла — они как бу-магу прочитали, последние сомнения оставили, мелить не стали — в лес ушли. И Агроном голову уберег — показал дырявый карман — и начисто от-мылся. Мало того, еще премию получил за актив-ную борьбу с грызунами-вредителями. А ведь ви-новен был! Картошку он за зиму поморозил и, ве-дая о том, в землю побросал.

А меня, как узнали о таком геройстве, сюда за большие деньги купили, словно спортсмена-профессионала, по контракту на пять лет. Где ка-кое ювелирное дело намечается, кличут: "Карто-фель-Агроновская, на выход!" Меня, значит, до-кументик какой выкрасть или акт ревизии унич-тожить, а то и компромат добыть. Работенка эта по высшему разряду ценится. И у меня в ихнем банке довольно приличный капиталей скопился.

• Предыдущая
• 7/16
• Следующая