Дар Каиссы - Казанцев Александр Петрович - Страница 30

• Предыдущая
• 30/32
• Следующая

— Не думай, что тебе эта трубоэнергетика помешала. Тебя непременно назначили бы заместителем министра, если бы не новый инсульт. Счастье, что ты ходишь. Я холодею от воспоминания об этом Верейском. Совсем молодой человек — и инфаркт. Всего только один. И его нет. Ужас!

— Что делать! Он любил острые ощущения. Скончался на бегах, поставив крупную сумму на Цезаря, а тот засбоил.

— Да, — вздохнула Агния Андреевна. — Он был убежденный игрок, но очень обаятельный человек. Остановись, отдохнем.

— Стоять лучше, чем ходить. Сидеть лучше, чем стоять. Лежать лучше, чем сидеть. Спать лучше, чем лежать…

— Замолчи, Вика! Не продолжай дальше. Ты разрываешь мне сердце!

— Древнеиндийская мудрость. Специально для пенсионеров вроде меня.

— Ты не обычный, а персональный. Союзного значения.

— Да, проводили на пенсию с помпой. И сразу дело пошло.

— Какое дело?

— Да вот которым любоваться будем.

— Надо кончать войну Алой и Белой розы. Вот что. Давай пошлем поздравление Вике с Костей. Пора нам внуков вернуть.

Нелидов не ответил. Взял у жены тяжелый полевой бинокль и, присоединившись к толпе у балюстрады, поднес его к глазам.

А на «Седьмом небе» инженеры и полковник все обсуждали комбинированную систему энергостанций.

— Как же мы сами до этого не додумались! — воскликнула Вика. — Ведь это давно известно!

— Новое — это весьма забытое старое, — глубокомысленно изрек Александр Максимович.

И тут все посетители ресторана вскочили с мост. У многих оказались бинокли. Полковник тоже их принес, и не только для себя, но и для Вики и Кости.

Он передал их молодым людям после того, как ласково пожал им руки.

Вика обводила биноклем туманный горизонт. На нем теперь отчетливо виднелись тонкие оранжевые иглы.

— А первая труба была синяя, — почему-то сказала Вика.

По всему гигантскому кругу, окаймлявшему Москву, в небо поднимались вслед за серебристыми звездочками вертолетов золотистые энерготрубы.

— Ура! — закричал кто-то с соседнего столика, косясь на Вику и Костю. Их узнали.

— Ура! — подхватили и другие смотрящие в окно телебашни.

Вика опустила бинокль и взглянула па Костю. По ее щекам катились слезы.

Костя обнял ее за плечи.

Иван Тимофеевич методично считал поднявшиеся в небо подмосковные энерготрубы. Он сосчитал их пятьдесят.

— Миллион киловатт! — сказал он с гордостью.

— Так будет всюду, везде, по всей стране, по всему миру! — отозвался Костя.

— Так держать на космическом корабле… «Земля!» — сказал Иван Тимофеевич и, дотянувшись через стол до Кости, пожал ему руку выше локтя.

— Идет, капитан?..

— Я никогда не думала, что это так красиво! — обернулась Вика, счастливая, сияющая.

— Красота — это воплощение того, что приносит счастье, — заключил Гусаков.

Чтобы постигнуть бездонные глубины мысли, возьми клетчатую доску, расставь на ней разные фигуры и оживи их в борьбе.

Читатель! Последуй этому совету и достань шахматы.

«Катенька, старушка ты моя!

Ну как ты можешь писать, что чувствуешь годы? Какие там годы! Это в девятнадцатом веке считалось, что «бабий век — сорок лет». Женщин ценили лишь по способности заинтересовать мужчину. А ты!..

Вот опять и восстановилась наша с тобой переписка. Нет худа без добра. Я сначала очень расстроилась, узнав, в какую даль после Москвы направили твоего Ваню и тебя вместе с ним. Я давно говорила, что он у тебя «далекоидущий», вот и пошел в полном смысле слова далеко! Директор комбината в вашем медвежьем углу, пожалуй, что-то вроде удельного князя. Думаю, ему действительно следует задуматься о строительстве трубоветровой электростанции. Ваши морозы теперь не помеха. Мы уже давно строим комбинированные ветротрубные и бутановые установки.

Пусть твой Ваня даст «добро», и я первая приеду к вам. И, может быть, даже с Никитой, хотя он и занят сейчас на проектировании типовой комбинированной энергостанции на миллион киловатт. Для вас, пожалуй, многовато?

Никита — наша гордость. Он принял от нас с Костей эстафету. Впрочем, это не вполне верно. Передать эстафету-это не нести ее самим. А мы с Костей продолжаем держать «эстафетную палочку», как знамя. Никита просто встал в строй рядом и идет с нами в ногу. Это высшая награда нам с Костей.

Мы гордимся тем, что Никита внес в наше дело большой творческий вклад. Он предложил использовать ветер, который при большой силе вынуждал класть трубу на землю, останавливая ветротурбину. Так вот он, наш Никита, и решил на это время в турбину подавать воздушный поток этого же самого «злого ветра». Таким образом наша энергосистема стала тройной. Не только с трубой, создающей исскусственный ветер, не только с паровой установкой, работающей на бутане, но и с ветросиловой частью, использующей сильный ветер. Теперь наша энергосистема имеет устойчивую мощность при любых условиях.

Маленькие дети — малые заботы. Выросшие дети — большие заботы. Говоря о Никите, можно было усомниться в этой поговорке. Когда он поступал в институт, мы с Костей не знали никаких тревог, обычно терзающих родителей. Он все делал сам — сам готовился к экзаменам (в школе всегда был отличником!), сам выбрал специальность, сам решил идти по дороге отца с матерью.

Ты помнишь, как он разом вымахал? Когда мы с Костей встретились, у него были длинные пышные волосы, а у Никитенка они вдруг сразу завились перед окончанием школы. Так и стал он у нас кудрявым гигантом — я ему едва до плеча достаю.

Но вот со вторым нашим чадом дело совсем другое — народная поговорка безусловно верна. Каких только забот у нас с Костей нет по поводу нашей Марианночки! Чего стоят одни тревожныe ожидания по вечерам ее возвращения с прогулок! Она вечно преподносит нам сюрпризы. И никак мы не ожидали, что она, интересовавшаяся математикой и физикой, вдруг решит стать врачом. Каждый ее экзамен отнял у меня по году жизни. Она очка недобрала до проходного балла. В ее сочинении букву «а» в какомто слове приняли за «о» (крючочка по обыкновению не дописала!) и влепили ей тройку. Ее почерк всегда меня огорчал. К счастью, она не пала духом. Решила окончить курсы медсестер и работать весь год в больнице. А на будущий — поступать снова в медицинский. Оказывается, у нее есть характер, кое-что передалось ей oт нас с Костей…

Бабушка всегда на ее стороне. За годы, которые она после папиной кончины живет с нами, она так привязалась к Марианночке, так балует ее, что та стала у нее единственным светом в окошке. А ведь когда-то даже не пришла на нее посмотреть после нашего с ней возвращения из родильного дома… Вообще-то старенькая стала моя мамаша. Но характер у нее остался прежний.

Дай ей волю — всеми начнет повелевать. Я себя по твоему давнему совету сдерживаю всячески, и мы живем и общем-то неплохо. Пришлось в свое время пойти ей навстречу и переехать в ее четырехкомнатную оставшуюся после папы квартиру, а не взять бабушку к себе в нашу, по ее словам, слишком тесную. Она верна себе, и наш кабинет, где мы с Костей работаем — а теперь в Никита с нами, — продолжает называть кабинетом Викентия Петровича. Она до смерти любит принимать гостей, в особенности генералов. Иван Тимофеевич Гусаков часто бывает у нас и с мамой находит общий язык. Но огорчает ее, если приезжает но в генеральской форме.

Недавно у нас гостили Саша и Зоя ван дер Ланге с детьми.

Жили больше месяца. Тут мама развернулась полностью, пустила пыль в глаза заокеанским гостям. Двойняшки ван дер Ланге, наши с Костей тезки, прекрасно говорят по-русски, учатся в Америке в колледже, где преподавание ведется на русском языке, и считают нашу страну второй своей родиной.

Ты, конечно, знаешь, что их отец, наш Саша, Александр Максимович стал одним из первых сенаторов-коммунистов Соединенных Штатов Америки. Он хотел отказаться от своего поста директора «Электрик пайн компани», но рассудил, что выгоднее сохранить за собой эту должность, чтобы «прокладывать путь трубоэнергетике через американский конгресс». И он даже сумел привлечь на свою сторону самого американского президента. Впрочем, сейчас это не удивляет, как двадцать лет назад. Президенты ведь бывают разные.

• Предыдущая
• 30/32
• Следующая