Лилия и шиповник - Сомов Кирилл Григорьевич - Страница 55

• Предыдущая
• 55/66
• Следующая

Негритенок покорно отправился на поиски шамана и столкнулся с ним нос к носу.

— Куда направился? — спросил шаман, подозрительно глядя на мальчика.

— К вам, — простодушно ответил Мбаса. — Мы хотеть кушать.

— Очень интересно, — ехидно улыбаясь, заметил шаман. — А я было решил, что твои друзья питаются святым духом. Ты же в джунглях, здесь еда на каждом шагу! Вот и накорми их. А наши припасы я не собираюсь тратить на бесполезный груз. Мне надо кормить воинов, чтобы унести золото, которое ты наобещал! Понял?

— Понял... — понурился Мбаса. Похоже, что провиант придется добывать своими силами.

— Ну, что он сказал? Когда принесут еду? — нетерпеливо спросил Брюльи, когда Мбаса вернулся.

— Он не хочет нас кормить. Говорит, самим мало. И еще говорит, добывайте сами.

— Вот дьявол! Моя бы воля, я б с него шкуру спустил! — разозлился Брюльи. — Ну я ему сейчас все скажу!

Но принц остановил пирата:

— Оставьте. Сила не на нашей стороне, вы же сами видите, сударь.

— Так что же нам, с голоду теперь подыхать?! Почему я должен зависеть от прихоти этого местного колдуна?

— Не ссорьтесь, — кротко сказал Мбаса. — Я сейчас принести еду.

— Где ты ее возьмешь... — пират стал мрачен, как ночь. Не то чтобы он был слишком голоден — ему неприятен был сам факт, что какая-то черная собака может повелевать им.

— Да вон, хотя бы здесь!

И негритенок взобрался на ближайшее дерево по шероховатому черному стволу. Его розовые пятки мелькали так быстро, что казались крыльями диковинных бабочек.

Через несколько мгновений вниз полетели круглые оранжевые плоды размером с яблоко.

Мбаса спустился и подал один плод принцу, второй — пирату.

— Ешьте! Они сладкий!

Генрих ковырнул ногтем бугристую кожуру и недоверчиво понюхал. Запах был приятным, напоминающим смесь розы и еловой смолки. Странное сочетание.

— Ты уверен, что это можно есть? Напоминает апельсин, но запах совершенно иной.

Вместо ответа Мбаса счистил кожуру, впился крепкими зубами в мякоть и заурчал от удовольствия. Подбородок тут же матово заблестел от стекающего сока.

От этого зрелища у Генриха свело желудок, больше терпеть он не мог и в свою очередь принялся быстро чистить ароматный фрукт с неизвестным названием.

Брюльи собрал полдюжины плодов, уселся под деревом и принялся основательно завтракать, разбрасывая кожуру на все стороны.

А Мбаса исполнял свою роль со всей ответственностью. Он подал половинку плода Жан-Мишелю и принялся кормить его с рук.

Неслышно подошел шаман, остановился чуть в сторонке и несколько мгновений рассматривал эту умиротворяющую сцену.

— Превосходно, — сказал он задумчиво. — Вы справились с первым испытанием. Поглядим, как вы поведете себя дальше!

— Эй, что значит «первое испытание»? — вскинулся пират. — Что ты задумал?!

— Успокойся, успокойся. Мне было интересно узнать, как вас примут джунгли. Человек, который не может протянуть руку и взять еду — уже покойник. Однако, собирайтесь в путь, и поживей!

— Жан-Мишель не может идти, у него сильно болит голова, — сказал Генрих.

Шаман подошел к гамаку, положил ладонь на лоб мальчику.

— Горячий... У него началась лихорадка. Возьми вот это и давай ему пожевать почаще. — Он протянул Мбасе завернутый в ткань кусок коричневой коры. — Но вам придется нести его, пока он не сможет идти сам. Впрочем... Можете оставить его здесь.

Генрих гневно сверкнул глазами:

— Вы спятили! Предлагать такое всерьез может лишь неразумный глупец!

Шаман расхохотался и ушел вперед. Оттуда послышались его окрики и вскоре вся процессия продолжила путь. Жан-Мишеля завернули в гамак и его взвалил на плечи Витторио Брюльи.

Джунгли оживали, заполнялись звуками и красками. Солнце с трудом пробивалось сквозь пышные кроны, стирая последние хлопья белесого тумана.

Шел второй день путешествия...

Опасность на каждом шагу заставляла быть предельно внимательным и вертеть головой на все стороны. Конечно, туземцы-охотники не подпускали близко крупных хищников, но от насекомых защиты практически не было. Только ближе к ночи разжигали костры, закидывали их ветками и дымом разгоняли зловредную мошкару.

У мальчишек лица распухли и покраснели от многочисленных мелких укусов, донимал зуд. Мбаса разыскал какую-то очень пахучую орхидею, растер ее на деревяшке и намазал друзьям жидкой кашицей лица и руки. От этой мази стало гораздо легче, а когда она подсохла, мальчишки с удивлением поняли, что тучи комаров облетают их стороной. Одной напастью стало меньше.

А Мбаса был невероятно горд. С него быстро слетел налет цивилизации, мальчишка голышом носился по джунглям на зависть обезьянам и тащил все, что могло пригодиться в пищу.

Мальчишки не вели счет времени. Скучать не приходилось — каждый новый день превращался в бой за выживание. Незнакомые животные, виденные лишь на картинках; обилие красок, от которого рябило в глазах и захватывало дух от восхищения.

Жан-Мишель быстро поправлялся от лекарства, что дал ему шаман. Горьковатая на вкус кора быстро сбивала жар и оставляла во рту вяжущий привкус, но мальчик не жаловался — лекарства вкусными не бывают. Зато фрукты, которыми в изобилии снабжал Мбаса, были невероятно вкусны.

Да и с водой тоже вопрос решился быстро. Мало того, что джунгли были буквально пропитаны влагой и пить почти не хотелось, вдобавок, здесь было множество мелких ручьев и ручейков, впадин с водой. Но Мбаса не позволял своим друзьям черпать оттуда воду, по его словам она была опасна и полна всяких «маленький зверь», которые вселяются в человека и поедают его изнутри. От такого ужасного рассказа мальчишкам и вовсе перехотелось пить что бы то ни было. Однако природа брала свое и Мбаса добывал воду из растений. Выпросив у шамана нож, мальчишка ловко срезал побеги лиан, которые обладают способностью накапливать влагу. В полых стеблях можно было добыть до двух-трех кружек прозрачной, чуть кисловатой на вкус, воды. Еще неплохо поставлял воду бамбук, но не всякий, а лишь тот, что рос наклонно к земле и имел желтовато-зеленую окраску. В одном колене скапливалось воды до пяти кружек!

А когда мальчишкам фрукты приедались и хотелось мяса, верный друг искал в дуплах птичьи гнезда и почти всегда возвращался с добычей — приносил яйца туканов и попугаев.

Однажды Мбаса здорово насмешил ребят. Он полез на высокой стройное дерево с таким гладким стволом, что он казался намазанным мылом или воском. Мальчишки ждали, что он не справится, но негритенок ловко лез все выше, пока не скрылся с глаз за густой кроной. Через несколько минут он спустился с большой рыбиной в зубах! Такого еще никто не видал — влезть на дерево, а вернуться с рыбой! Отсмеявшись, Генрих принялся расспрашивать негритенка:

— Послушай, как ты ее поймал? Там наверху что, есть озеро?

— Нет, там нет ни река, ни озеро, — довольно улыбаясь, Мбаса чистил ножом рыбу. Чешуя летела во все стороны. — Это очень просто. Там, на верхушка дерева живет цапля. Вот она и приносит в гнездо рыбу, а я ее стащил. Сейчас поджарим, если кто-нибудь не будет спать, а разведет костер.

Генрих понял тонкий намек, но не шевельнулся — он вдруг вспомнил, что он все еще принц, а в последнее время все чаще это ускользало от его разума. Поскольку Жан-Мишель был все еще слаб, то костром занялся Витторио Брюльи.

Дождаться, когда рыба хорошо прожарится, было очень трудно — такой аромат разносился повсюду. И остыть ей уж точно никто не позволил — расхватали, обжигая пальцы!

После сытного обеда тянет на разговоры.

• Предыдущая
• 55/66
• Следующая