Сказки серого волка - Кауффман (Кауфман) Донна - Страница 34
- Предыдущая
- 34/86
- Следующая
Танзи уже было повернула ручку двери, когда ей в голову пришли веские аргументы на тот счёт, что, наоборот, она должна замкнуть дверь на ключ и никого не впускать. И тут Райли добавил:
— Если вам не трудно, давайте встретимся внизу.
Танзи осталась стоять, как громом поражённая, и только её рука тотчас соскользнула с дверной ручки. Или она неправильно его поняла? Сначала его ноги просили пощады, а теперь ему вздумалось поговорить с ней на кухне. Не иначе как за стаканом тёплого молока.
— Значит, всё-таки дверь номер три, — пробормотала она себе под нос, а потом спросила, обращаясь к нему: — Неужели это так важно?
Наверное, прозвучало довольно невежливо, но какая разница? Вдруг ему нужно всего лишь поговоритьс ней, а она со своими сексуальными фантазиями вообразила бог знает что.
— Разве нельзя подождать до утра? Я как раз собралась лечь в постель.
Одна, чёрт возьми, одна.
— Хорошо, давайте отложим до утра.
Танзи показалось, будто она уловила нотки раздражения в его голосе, и задумалась. С какой стати ему на неё сердиться?
— Спокойной ночи, — произнёс Райли, как ей показалось, слегка обиженно, если не зло.
— Эй! — крикнула она из-за двери. — Я, кажется, не просила вас ломиться ко мне посреди ночи! — С этими словами Танзи распахнула дверь и шагнула — нет, вылетела в коридор. — Так какого дьявола вам на меня дуться?
Райли остановился, обернулся, но ничего не сказал. Промолчала и она. Как можно было что-то сказать, если язык в буквальном смысле прилип у неё к небу?
Потому что в коридоре перед дверью стоял не Райли — по крайней мере не тот Райли. Этот Райли явно перенёсся сюда откуда-то из её сексуальных фантазий.
Танзи удивилась. Что ещё ей оставалось? Не иначе как у неё галлюцинация. Например, откуда у него взялась лёгкая небритость? Кстати, эффект получился просто потрясающий. А причёска? Куда подевался дурацкий косой пробор и прилизанные волосы? Сегодня они какие-то взъерошенные. Волнистые, привлекательные, ну прямо-таки вылитый… волк. Но что больше всего бросалось в глаза — нет, не щетина и новая причёска, хотя и они сделали своё дело. Этот Райли был без очков!
Чёрт возьми, а ведь перед ней ужасно симпатичный мужчина!
Или всё-таки это галлюцинация?
До Танзи дошло, что он смотрит на неё не менее пристально, нежели она на него. Она была под таким впечатлением от его чудесного преображения, что совершенно забыла о том, какую жуткую картину являет в эти минуты сама. Потому что, если бы не забыла, наверняка пришла бы в ужас. Но ведь перед ней была её фантазия, так что кому какое дело до её внешнего вида?
Райли пробежал рукой по волосам и негромко чертыхнулся.
— Ну хорошо, извините. Поговорим утром.
Это был такой растерянный, совершенно несвойственный ему жест, что Танзи моментально стряхнула с себя оцепенение и шагнула ему навстречу:
— Одну минутку.
Райли остановился, но оборачиваться не стал. И тогда до Танзи дошло, что на нём спортивный костюм. Вернее, штаны от спортивного костюма. Это на Райли-то! Нет, просто в голове не укладывается! Всё равно что представить его голым в душе.
А главное, ведь как ему идёт! А ещё выцветшая футболка, а под ней — красивая мускулистая грудь, которую до сих пор он прятал от неё под мешковатыми пиджаками. А плечи! А бицепсы! Танзи была неравнодушна к красивым рукам, а эти были так хороши, что даже будь она пай-девочкой, и то не устояла бы перед соблазном потрогать языком эти прекрасные мускулы, эти…
— Вы что-то сказали?
Танзи растерянно заморгала, натужно пытаясь вспомнить, что она только что произнесла. Черт, такое впечатление, будто она угодила в ловко подставленную ловушку. Интересно, он всегда одевается так в свободное от работы время?
— Видите ли…
Ей стоило немалых трудов остаться на месте. Обычно, если напряжение нарастало так, как сейчас, — кстати, а нарастало ли оно когда-нибудь так, как сейчас? — Танзи пыталась усилить свою позицию за счёт вторжения в чужое личное пространство. В принципе ничто не мешало ей сделать это и сейчас. Ведь именно так поступают хищники.
Танзи ухватилась рукой за дверной косяк.
— Что-то срочное? — спросила она.
А про себя добавила: «Ты сюда затем пожаловал, чтобы я несколько раз кончила и умерла неудовлетворённой?»
— Нет, — сказал Райли после долгой паузы, которая показалась ей вечностью.
Голос у него был такой же колючий и небритый, как и подбородок. Этот голос царапал все её чувства, словно щетина — обнажённую кожу шеи. Или живота. Или бедра, особенно с внутренней стороны…
Танзи стиснула зубы, чтобы откуда-то из глубин её горла не вырвался стон. И поплотнее сжала ноги. Господи, живо отправляйся к себе в комнату и закрой за собой дверь. То, что происходит, это какое-то ночное наваждение. Она никогда не простит себе, что поддалась минутному порыву, от которого, стоит только хорошо выспаться, останутся одни воспоминания.
Райли почти обернулся к ней.
— Я хотел поговорить о записке от вашего поклонника.
Ах вот оно что. Мышцы, которые только что напряглись в сладком предвкушении, тотчас обмякли. А дыхание, которое она все пыталась сдержать, с громким «уф!» вырвалось на свободу, но не от радости, а от разочарования и досады. Не на него, на себя. Ну или почти только на себя.
— И на том спасибо. А то я боялась снова услышать, что ваши ноги просят пощады.
— Что-что?
— Да так, ничего.
Вот именно, ничего — ничего между ними не будет. Ни-че-го. А главное, у неё самой прибавится к себе уважения, если она попытается довести эту нехитрую мысль до его тупых, затуманенных гормонами мозгов. Кстати, к тому времени ей наверняка его расхочется, так что одной головной болью меньше.
— Нам надо поговорить, — повторил Райли, слегка нахмурясь.
— Зачем вам забивать голову какими-то записками? Это вроде бы как не ваше дело, — резко ответила Танзи, а может, и не резко даже, а грубо.
Словно не она только что подумывала обсудить с Райли этот деликатный вопрос. Нет, наверное, тогда ей в этом виделось нечто вроде первого шага к его совращению. Но увы, этому никогда не бывать. Ни-ког-да. Ведь неизвестно, что бы такое самоуничижительное он проблеял в ответ. Она себя перестанет уважать, если предоставит ему вторую такую возможность.
— Дело в том, — с вызовом произнёс Райли, чем немало удивил её, — что нам надо об этом поговорить, и чем скорее, тем лучше. Согласен, не сегодня. Извините, что побеспокоил вас. Спокойной ночи.
С этими словами он повернулся к Танзи спиной и зашагал по коридору к своей двери.
И тогда в ней словно что-то взорвалось. Не успев толком осознать, что она делает, Танзи кинулась ему вдогонку. Её рука легла Райли на плечо, требуя, чтобы он остановился, чтобы повернулся к ней. В тот момент ей было всё равно, правильно ли она поступает или же совершает непростительную глупость.
— Извини, ты кто, по-твоему, такой? — бросила она и тотчас поняла, что уже давно мечтала получить ответ на этот вопрос.
Тем более что Райли прав, ещё как прав! Она понятия не имеет, кто он на самом деле такой.
Райли нарочито медленным движением убрал её руку, словно боялся сделать ей больно. Танзи перевела глаза с руки на его лицо. Зубы стиснуты, на виске бьётся жилка.
— И об этом мы тоже поговорим, — спокойно произнёс он. Правда, это деланное спокойствие не имело ничего общего с его традиционным невозмутимо-сдержанным тоном.
— Только мы обсудим это не здесь и не сейчас, — добавил Райли и сделал шаг, словно отгородившись от неё стеной. — Прошу меня извинить, что побеспокоил вас так поздно. Наш разговор подождёт до утра. — И хотя эти слова были произнесены в хорошо знакомой ей отстранённой манере, перед Танзи стоял другой, незнакомый ей Райли.
Он повернулся, чтобы уйти, но Танзи встала у него на пути.
— Неужели вы рассчитываете, что я послушно вернусь к себе комнату и как примерная девочка лягу в постельку? После… после этого маскарада? — Она помахала рукой, указывая на его волосы и одежду. — Даже не думайте!
- Предыдущая
- 34/86
- Следующая