Хромой странник - Рымжанов Тимур - Страница 10

• Предыдущая
• 10/62
• Следующая

– Ойбой, агай, нет бить, не биться, – говорил он громко, так чтобы я смог его услышать. – Кош келдин, кош келдин. Оте жаксы, кел.

Ерсен то и дело показывал на костер и как бы приглашал подойти ближе. Его друзья стояли спокойно и с интересом наблюдали.

Только когда бородатый коротышка оказался возле меня в двух шагах, не переставая повторять непонятные фразы, я допер, что он просто хочет пригласить меня к огню. И по его движениям, и по добродушной, немного заискивающей улыбке становилось понятно, что о драке в этой ситуации подумал только я один.

К огню меня буквально подтащили, чуть ли не за рукава. Кто-то из суетливой толпы постелил на камень небольшую подстилку из овечьей шкуры и пригласил жестами сесть на нее.

Я немного успокоился. Как все-таки нелепо и даже глупо! Подумал о людях плохо, был просто уверен, что меня непременно начнут грабить, правда, не имея на то никаких оснований. Хотя какие к чертям основания?! Вон какие рожи разбойничьи… еще и лыбятся! На самом деле они просто сгорали от любопытства. Тот факт, что при мне не было оружия, их, похоже, даже устраивал. Пестро одетая, галдящая ватага, больше смахивающая на старшую группу детсада, облепив меня со всех сторон, теребила ручонками мою одежду, понуждая принять приглашение.

С облегчением я присел на предложенное место, вытянув уставшие ноги. Когда расселись все остальные, то оказалось, что я возвышаюсь над ними на голову, хотя никто из них не сидел просто на земле. Каждый что-то подложил – моток веревки, плотно скрученный пучок соломы или свернутую накидку.

Они долго и шумно что-то обсуждали. В мою сторону то и дело обращались удивленные взоры. Ерсен, тот, что был самый низкорослый из всех, стал рисовать на песке какие-то знаки, поясняя каждый из них. Одним из последних он нарисовал пятиконечную звезду. Котан, тот, что первым со мной заговорил, вообще не отводил взгляда от пряжки на ремне.

Многие из команды одобрительно качали головами, явно соглашаясь с Ерсеном. Говорили они на своем языке, уж не знаю, на каком, но смысл сказанного я больше улавливал по эмоциям, которые демонстрировали собеседники. Увлеченный их разговором, я даже не заметил, как кто-то из команды достал из большого котла целую тушку, похоже, что кролика, и, разломив ее на несколько частей, стал раздавать. В котле варились еще шесть или семь таких тушек, так что всем должно было хватить.

Мне мясо дали одному из первых. Я не стал отказываться от угощения, видя, что эти люди настроены дружелюбно.

Они ели, говорили между собой, о чем-то спорили, смеялись. Один из наемников сбегал на лодку и принес оттуда большой кувшин. Правду сказать, после такого сытного ужина я надеялся, что в кувшине окажется вино. Увы, там было молоко. И причем не просто молоко, а какое-то странное, ужасно кислое. Прежде мне такой гадости пробовать не приходилось. Глядя на то, как я сморщился, отпив всего лишь глоток, вся веселая компания дружно засмеялась.

Отставив кувшин, я достал сигарету и потянулся было за веточкой из костра, как в одно мгновение все словно по команде замерли и уставились на меня. Я уже держал горящую ветку перед собой, но остановился, силясь понять причину того, почему они все так внезапно притихли.

Когда, наконец, понял, чего они ждали, то бросил ветку обратно и потянулся в карман за зажигалкой. Медленно, без резких движений достал дешевую китайскую одноразовую зажигалку и, продемонстрировав ее всем, спокойно щелкнул. Крошечный пьезокристалл выдавил из себя искру и зажег газ, выходящий из форсунки. Появившийся огонек вызвал просто бурю удивления и восторга. Хороший фокус для дикарей, но он исчерпает себя ровно тогда, когда в этой штуковине закончится газ.

Позже, когда уже совсем стемнело, и народ наконец угомонился, я прилег у костра и мгновенно уснул. Сон был очень тревожный, пестрый. Обрывки впечатлений смешивались, как в каком-то калейдоскопе: бешено прокручивались в каких-то немыслимых сочетаниях, высвечивая последние события. Мой собственный мозг ощущался как сухая поролоновая губка, которая только впитывает и впитывает. Голова воспринимала информацию, но не способна была дать хоть какую-то оценку всему увиденному и услышанному.

Ближе к рассвету меня совсем заели комары, и я уже не мог уснуть.

Собрав нехитрые пожитки, прихватив кусок мяса, я тихонько встал и отошел к обочине дороги. Ни один из повально спящих так и не проснулся.

Только приблудившаяся с вечера бездомная псина приподняла морду и проводила меня сонным взглядом.

Я не знал, куда иду, зачем и что ищу. Не было никакой цели в этом движении. Впереди неизвестность, пустота. Что я пытаюсь найти, вышагать? Что-то подсказывало: дальше будет все то же самое. Такие же мелкие деревушки, возможно, что даже города. Судя по тому, как петляла дорога, и тому, что двигался я все это время по течению реки, путь мой лежал на восток. Каждый шаг все больше отдалял от уже известных мне очагов цивилизации. Мысли роились в голове растревоженным осиным ульем. В памяти всплывали воспоминания, знакомые лица, события последних суток. Сильно хотелось верить в то, что все это ужасный сон, больной бред. Я думал об этом странном камертоне, надеялся, что коль уж я смог активизировать его один раз, то смогу и еще. Вот только какой будет результат? Закинет ли он меня еще дальше в прошлое, вернет в мое настоящее, промахнется и оставит в будущем? От чего зависит выбор? Как управлять этой машиной, прибором, предметом? Никаких мыслей на это счет не было, захлестывали все еще бушующие эмоции.

Примерно к обеду я почувствовал, что меня знобит. Яркое августовское солнце палило нещадно, тогда как мое тело покрылось холодной испариной. Именно эти неприятные ощущения от повышенной температуры и резкой режущей боли в животе заставили отвлечься от нытья, от воздыханий о злой судьбе и воле случая. Рези в животе – это не шуточки. Был бы я дома – нет проблем: короткая пробежка в первую же аптеку за набором лекарств и парой запасных рулонов туалетной бумаги. В полевых условиях даже самая незначительная зараза может вылиться в серьезную, почти неразрешимую проблему…

Это было довольно старое кострище, уже давно почерневшее и даже успевшее зарасти травой. Тот, кто устроил себе когда-то стоянку в этом месте, знал, что делает. С одной стороны обрывистый берег реки с небольшим мыском, с другой – сама река, значительно отступившая, образовав песчаный пятачок с бахромой травы по краям.

Дорога была всего в полукилометре от стоянки. Я вышел к старому кострищу совершенно случайно. Здесь все было неплохо устроено. Недалеко от костра рос довольно большой куст можжевельника. Несколько крупных сосен, между которыми достаточно было протянуть веревку или шест, чтобы накидать туда лапника, соорудив таким образом небольшое укрытие. Даже не шалаш, а так, временный навес. Но самое главное, что, собственно, и послужило причиной моей остановки – это разбитый кувшин, крынка. На самом деле у кувшина был отколот довольно значительный кусок в горловой части. Тем не менее в него еще можно было без труда налить примерно пол-литра воды и вскипятить на огне. А сейчас мне только это и требовалось. Пока еще были силы, я прошелся по близлежащим зарослям и с удовлетворением обнаружил, что здесь достаточно дров и, самое главное, растений, совершенно необходимых для того, чтобы поправить здоровье. Первым делом мне удалось найти стебли цикория и подорожник – два известных народных средства от болей в животе. Несколько стеблей малины и свежая хвоя – это для дезинфекции. А еще ромашка и зверобой.

Воду я набрал прямо из реки. С удивлением заметил, что это было не основное русло, а приток, просто разделенный островом, который я в первый момент посчитал частью противоположного берега. Купленный вчера в деревне нож оказался очень кстати, хоть его и пришлось немого подправить на осколке, оставшемся от разбитой крынки. Я вскипятил воду, накидал туда свежей хвои и несколько очищенных стеблей малины, присыпал, словно приправой, березовой корой. Пока это варево кипело и бурлило, я, вычистив старую посуду от возможных остатков пищи и грязи, настругал достаточно семян подорожника и стеблей цикория для лекарства. Бабушка в детстве часто отпаивала меня подобными отварами, когда у меня вдруг возникали проблемы с животом или жар. У нее на каждую болячку были свои рецепты, маминым таблеткам она не доверяла.

• Предыдущая
• 10/62
• Следующая