Избранные партии - Романовский Петр Арсеньевич - Страница 2

Вспоминаю, как я впервые по материалам чигоринских отделов познакомился с известной дебютной комбинацией матом Легаля. Эта комбинация была мной найдена в течение двух-трех минут, и я решил показать ее матери. Это было в начале лета 1901 г., перед самым отъездом на дачу. Мать укладывала вещи и сердито прогнала меня вместе с шахматной доской. Однако часа через два она позвала меня к себе и сказала, что есть еще более красивая партия с жертвой двух ладей, а затем ферзя и слона, и тут же показала мне наизусть известную партию Андерсен — Кизерицкий (Лондон, 1851 г.), признанную в истории шахмат бессмертной.

В течение всей своей жизни я потом с теплотой и благодарностью вспоминал о незабываемых образцах шахматного творчества, которые, подобно драгоценным камням, были рассыпаны в чигоринских отделах. Они сыграли большую роль в формировании моих взглядов на шахматное искусство.

Было это в 1907 году. Помню, семья наша — отец, старшие братья — проводили лето за городом, в небольшой тихой русской деревушке.

Решили мы со старшим братом Александром сыграть матч из десяти партий. Обычно после обеда устраивались на скамеечке в палисаднике, около избы, и играли по одной партии в день. Шахматных часов у нас не было. Самые упорные встречи длились не более трех часов, большинство же партий заканчивалось в полтора-два часа. Кончался «бой», и по традиции мы направлялись к озеру купаться.

Играл я неизмеримо хуже брата, опытного шахматиста, прошедшего через искус петербургских турниров, участника и призера Всероссийского турнира 1906 г.

...Шла пятая партия нашего дружеского соревнования. Я играл черными и надолго задумался над своим 28-м ходом. Помню, что в позиции, которую читатель увидит на диаграмме № 1, я нашел решение не сразу. Рассматривая вариант 28 ... Cc5+ 29. Kphl, я ощутил досаду по поводу того, что пешка моя стоит на f5, а не на f4, ибо в этом случае было бы возможно 29 . . . Ф:h2+ и 30 ... Лh8 х.

Диаграмма № 1

Эта идея жертвы ферзя меня захватила, и вдруг я неожиданно увидел четырехходовый мат в исходной позиции: 28 . . . Ф:h2+ 29. Кр:h2 Лh8+ 30. Kpgl Сс5+ 31. Крf1 Лh1x. Волнение мое достигло апогея, когда я рассчитал и другой мат: 30. Kpg3 Ch4+ 31. Kph2 (h3) Cf2x. Дрожащей рукой я сыграл 28 . . . Ф:h2+. На лице брата выразилось изумление. Он быстро ответил 29. Кр:h2 и после 29 ... Лh8+ 30. Kpg3 Ch4+ сдался.

Весь день я находился под впечатлением этой жертвы, а вечером несколько раз повторял ее на доске. Мне казалось, что в каждой партии возможны такие блестящие решения. В последующие дни я настойчиво выискивал всякого рода жертвы. Ничего из этого не получалось и дело кончалось моим проигрышем. Однако в 8-й партии мне снова улыбнулось счастье. Новая, еще более интересная комбинация произошла на доске. Я играл на этот раз белыми и бурно атаковал на королевском фланге, не считаясь с материальными потерями.

На 34-м ходу создалась следующая необычайно острая позиция (диаграмма № 2). Последовало 34.Фg5—h6 Kf4—h5

Диаграмма № 2

Диаграмма № 3

(Это лучшая защита. После 34 ... Ке6 35. Лс2, черным не защититься от матовых угроз, например, 35 ... Лd8 36. Ф:h7+ Кр:h7 37. Лh2+ и мат в 2 хода. Если же 35 ... Ле8, то просто 36. Лh2, а на 35 ... Ф:аЗ последует 36. Ке7+ Ф:е7 37. Лh2 с неизбежным матом) 35. Фh6:h5 g6:h5 (Черные не замечают своеобразной идеи, связанной с этой жертвой ферзя, они не подозревают, что после 5-й партии я стал «другим человеком»...) 36. Kf5—h6+ Kpg8— h8 37. Лс1—gl (диаграмма № 3). Черные не могут предупредить мата, грозящего им после Лg8+;

Этот своеобразный финал убедил меня в том, что происшествие в 5-й партии не было случайностью, что комбинация — важнейший элемент шахматного творчества.

По окончании партии мы с братом рассматривали позицию после 35. Фh6:h5 (диаграмма № 4), пытаясь найти спасение для черных, но наши поиски не увенчались успехом.

И лишь месяца через два мне удалось обнаружить за черных замечательную контридею, спасающую их от мата. Черным следовало играть 35 . . . Ф:сЗ!, отвлекая ладью белых от линии «g». Теперь ведет к ничьей 36. Фh6 Ф:f3+ 37. Kpgl Фg4+ 38. Kphl, и черные должны довольствоваться вечным шахом, так как 38 ... Фh5+ 39. Ф:h5 gh 40. Kh6+ опять ведет к мату. Итак: 36. Л:сЗ gh 37. Kh6+ Kph8 38. Лd3! а5 39. Лd7 (диаграмма № 5). Длительный анализ привел меня

Диаграмма № 4

Диаграмма № 5

к выводу, что шансы белых и здесь несколько лучше. Если, например, 39 ... b5, то 40. cb cb 41. Лb7 b4 42. а4, и черным, мне кажется, лучше всего принудить белых к вечному шаху, продолжая 42 ... Лаb8 (43. К:f7+ Kpg8 44. Kh6+ Kph8 45. Kf7+ и т. д.).

Исход матча с братом (он закончился вничью), а особенно ход борьбы в отдельных партиях навели меня на мысль о возможности моего выступления в серьезных официальных соревнованиях, в турнирах.

30 октября 1908г. я с рекомендательным письмом старшего брата Александра явился в Петербургское шахматное собрание с просьбой принять меня в число участников осеннего чемпионата — традиционного соревнования, которое комплектовалось по персональным приглашениям, рассылаемым лучшим шахматистам Петербурга.

В письме, между прочим, Александр Арсеньевич писал, что еще летом 1907 г. мы сыграли «серьезный» матч вничью. Это было весьма основательным доводом: среди столичных шахматистов брат значился в первой пятерке.

Диаграмма № 6

Я был внесен в список участников турнира и разделил в нем четвертое — шестое места с Г. А. Гельбаком и С. Ф. Лебедевым, участниками П. Романовский после окончания всероссийских турниров. Мне реального училища была присуждена первая категория, некоторые мои партии с лестными отзывами были опубликованы в печати. Особо была отмечена моя победа над первым призером турнира мастером С. Н. Фрейманом. Заключительную часть этой партии, которую я провел в остром атакующем стиле, привожу ниже. После 17-го хода Фреймана (Кс6: d4) (диаграмма № 6) последовало: 18. g5—g6 Kd4:e2 19. g6—g7 Фа5:сЗ+ 20. Kpel:e2 ФеЗ:g3 (не помогало черным и Са6+ 21. Kpf2 Фd4+ 22. Kpf3) 21. g7:f8Ф+ Кре8:f8 22. Фh7—h8+ Kpf8—e7 (Если 22 ... Фg8, то 23. Ф:g8+ Kp:g8 24. ЛbЗ Сb4 25. аЗ Са5 26. ЛgЗ+ Kpf8 27. Лh7 и угроза ЛfЗ или Лgg7 непредотвратима) 23. Фh8—f6+ Kpe7—d7 24. Фf6:f7+ Kpd7—с6 25. Фf7— е8+ Крс6—с7 (Если 25 ... Крb7, то 26. Фе7+ Кра6 27. ферзя белые отходят королем ЛhЗ и на любой шах черного тоже с шахом) 26. Фе8—е7+Крс7—b8 27. Фе7—d6+Kpb8—b7 28. Лh1—h7+ Kpb7—а6 29. Кре2—dl+ (Уже возможно было 29. Л:а7+) 29 ... Кра6—а5 30. Лh7:а7+. Белые сдались.

В 1909 г. я участвовал во Всероссийском турнире любителей, где впервые встретился с Александром Алехиным. некоторые мои партии, игранные в этом турнире, читатель И найдет в настоящей книге.

Весной 1909 г., затем в период 1910—1912 гг. я выступал в нескольких петербургских турнирах. Особенно успешно мне удалось сыграть в турнире Политехнического института. Набрав 10,5 очков из 11, я занял первое место. Позднее, в 1913 г., выиграв заключительный матч из двух партий «у Фреймана, я завоевал звание чемпиона высших учебных заведений Петербурга.