Перстень Мериада (СИ) - Романовская Ольга - Страница 13

Лишь только девушка ступила на берег, налетел ураган и увлёк лодочку под воду. Напрасно звала брата Дафна — не вернуться ни ему, ни Амасе.

А на берегу ухмылялся сварг…

«Видно, нет мне жизни на земле!» — подумала девушка, сняла с пальца кольцо, подаренное незнакомцем, и выбросила его со словами: «Пусть пустыня снова поглотит проклятое кольцо!». Посмотрела она в последний раз на солнце и бросилась в воду.

На детей эта история произвела удручающее впечатление: они дрожали от страха.

Стелла молчала. Легенда напомнила ей о кольце из пустыни, чуть не поставившим точку в ее жизни. Было ли это проклятое кольцо Дафны, и кто был тот незнакомец, который, идя по трупам, пытался добиться своей цели.

— А, может, и добился? — вдруг подумалось ей. — Сварги, смерть… Не желал ли и он ее смерти?

Может, и ей уготован похожий конец? Что, если она стала героиней продолжения этой истории, заняв место бедняжки-Дафны?

— Меня тоже послали за перстнем, да и проклятое кольцо в пустыне Мор я видела, — пробормотала она.

— Простите, что Вы сказали? — встрепенулась Веаса.

— Да так… Неважно.

На следующее утро принцесса отправилась за покупками. То немногое, что ей было нужно, она быстро разыскала в примыкавших к Рыночной площади лавочках. Отнеся покупки к Чейзару, Стелла выпила вместе с Веасой чаю и собрала вещи.

Спросив, как пройти к «Красному льву», девушка отправилась на поиски Остекзана. Ей повезло: она застала его вместе с приятелем в общей зале.

— Барон Остекзан, — девушка взяла на себя смелость прервать разговор и напомнить о данном в порыве любезности обещании, — пришло время воплотить свои слова в действия. Собирайтесь, мы скоро уезжаем. Разумеется, если Вы всё еще не против разделить моё скромное общество. Но если Вы передумали, я освобождаю Вас от данного мне обещания.

Вопреки её ожиданиям, барон не стал возражать, хотя принцесса догадывалась, что ему хотелось бы задержаться в Оурдане.

Чейзар и его жена любезно позаботились о том, чтобы в дорожных сумках было вдоволь провизии, так что вьючной лошади барона пришлось туго.

Посреди пологих горных хребтов Ринг Маунтс Стелла почувствовала себя птицей. Над головой проплывали облака, принимавшие причудливые формы драконов, домов, лесных озёр — всего того, что только могла пожелать её фантазия.

Склоны гор были залиты мартовским солнцем, немного согревавшим морозный воздух.

Было холодно; изо рта шёл пар.

Принцесса подняла воротник меховой куртки, спрятав лицо в мягком мехе, и задумалась, не накинуть ли ей на себя ещё что-нибудь. Она и представить себе не могла, что в горах может быть так холодно.

Слуга Марана, Кагир, развёл костёр возле замерзшего ручья и, прорубив во льду прорубь, черпал воду; барон помогал ему.

— Вы оба что-то делаете, а я бездельничаю. Может, вам помочь? — Девушка подошла к ним и присела на корточки.

— Я никогда не позволю даме помогать в таком пустяковом деле, — ответил за обоих Маран.

Стелла рассмеялась.

— Позвольте мне хотя бы напоить лошадей, — взмолилась она. — Или мне нельзя даже этого?

— Не беспокойтесь, Кагир обо всём позаботится.

— А мне что прикажите делать? Смотреть, как работают другие?

— А Вам и положено просто смотреть, — пробормотал Кагир.

— Можно мне хотя бы лошадей расседлать?

Не дожидаясь ответа, принцесса вприпрыжку, чтобы согреться, бросилась к лошадям.

— Маран, если Вам не трудно, зачерпните немного воды для лошадей, — попросила она.

— Если Вы найдёте посудину, которой хватит, чтобы напоить их, то с удовольствием, — улыбнулся барон.

Более менее подходящая ёмкость нашлась, но воду пришлось подогреть: девушка справедливо полагала, что ледяная вода вредна для здоровья.

Позаботившись о лошадях, они приступили к еде.

Принцесса заметила, что барон старается незаметно отдать все лучшие куски ей.

— Маран, перестаньте! — Она укоризненно посмотрела на него. — Вы это делаете из-за того, что я племянница короля?

— О чём Вы? — Он вопросительно поднял брови.

— Да бросьте Вы, Вы прекрасно всё понимаете. Не разрешаете мне ничего, а тут еще и это… Барон, я не хочу, чтобы вместо человека в Розин вернулось его бледное подобие.

Маран рассмеялся. Он ценил её шутки. Или делал вид, что ценит.

— Никогда бы не подумал, что принцессы могут вести себя, как простые смертные! — заметил он.

— О, если бы Вы были знакомы со мной раньше! — рассмеялась девушка. — Тогда я действительно была похожа на принцессу. Одевалась, как принцесса, вела себя, как принцесса, ездила на прогулки, как принцесса. Правда, я и сейчас гордая, заносчивая и упрямая.

— Нет, я не верю, Вы наговариваете на себя! Вы просто кладезь добродетели…

— Хватит, не спорьте! Даже один из наших богов назвал меня упрямым ребёнком.

— С богами не поспоришь, — вздохнул Маран и с грустью заметил: — А наших небожителей Вы, наверное, уже и не помните.

— Признаюсь, я их и не знала, — тихо ответила Стелла. — Я выросла с сознанием того, что в мире существуют только наши боги: Амандин, Изабелла, Алура, Мериад… Моя мать рано умерла, поэтому не успела толком рассказать о своей родине, хотя и она признавала наших богов.

— Что ж, в таком случае я возьму на себя честь познакомить Вас с ними, тем более, знакомство будет коротким. У нас всего два бога: лучезарный Миарон, правящий четвёркой белых огнегривых коней, и злобный Герцон, разъезжающий по небу на крылатом вороном жеребце.

— И всё? — удивилась девушка.

— Всё. По-моему, вполне достаточно для нашей небольшой страны. По моему скромному мнению в Вашей стране слишком много небожителей.

Принцесса промолчала; она тоже так думала, но из-за многовекового благоговения перед сонмом этих высших существ, не могла даже заикнуться об этом.

— Надеюсь, Ваше высочество простит меня за то, что я осмелился высказаться столь резко? — Маран по-другому истолковал её молчание.

— Во-первых, никаких Ваших высочеств, а, во-вторых, иметь собственное мнение — похвально. Маран, давайте договоримся, что называть меня Вы будете по имени — мне так удобнее и безопаснее.

— Как Вам будет угодно.

Пробив лёд, принцесса придирчиво оценила его толщину: он был достаточно крепок для того, чтобы ходить по нему без опаски. Она подняла голову, взглянула на горы и представила себе далёкую бело-чёрную долину, куда им предстояло спуститься. Какая она, эта долина? Такая же, как и Лиэна? А, может, она вся испещрена холмами, которые по весне покрывает лёгкий пушок лилового вереска?

По возвращении с небес на землю, её внимание привлекла одинокая фигура на серой лошади. Не самое лучшее время для путешествий, тем более, одиночных.

— Кто бы это мог быть? — подумалось ей.

Стелла набрала немного воды и отнесла к костру. Кагир обустраивал место стоянки, а Маран куда-то запропастился, наверное, отправился в «долгий и опасный путь» за хворостом. Девушка вылила воду в походный котелок и хотела заняться стряпнёй, но мысль о таинственном всаднике не давала ей покоя. Он не приближался, но и не уезжал, издали молчаливо наблюдая за ними.

Стелла бросила котелок, завязала покрепче сумки с провизией — в горах найдётся много охотников поживиться за чужой счёт, в первую очередь, не в меру шустрый Шарар — и пошла навстречу незнакомцу.

Сделав шагов тридцать, она поняла, что немного ошиблась — перед ней был не всадник, а всадница. Приглядевшись, принцесса даже узнала её. Это была не кто иная, как Наамбра.

— Что понадобилось этой колдунье? — Она, решительно, ничего не понимала. — Какую ещё мерзость она задумала?

Убедившись, что кинжал при ней, девушка смело зашагала навстречу незваной гостье. В конце концов, от судьбы не убежишь, а опасностью нужно встречаться лицом к лицу, а не… В прочем, это личное дело каждого, как её встречать.

При виде принцессы Наамбра почтительно (то ли всерьёз, то ли с издёвкой) сняла беличью шапочку.