Клинки чужого мира - Райтер Мартин - Страница 31

• Предыдущая
• 31/37
• Следующая

Гном Ильвис немного помолчал, а потом указал на Олафа, успевшего оправиться от удара Генриха:

- Господин Генрих, ваш товарищ показал себя отличным бойцом, настоящим воином. У него храброе сердце. Не каждый решится биться вслепую. Передайте, пожалуйста, ему благодарность от нашего имени.

Очень жаль, что сам он нас не слышит и не видит.

Генрих кивнул, повернулся к Олафу. Гроза школы, усевшись на землю, с подозрением рассматривал повязку на своей ноге. В метре от него, боязливо переступая с ноги на ногу, топталась молоденькая домовиха с чистой тряпочкой и полным ведерком воды в руках.

- Олаф, ты как? - приблизившись к другу, спросил Генрих.

- Да живой, что со мной может случиться? - ответил тот. - Но если я хоть что-то понимаю во всем этом, можешь смело проломить мне голову! Против кого я дрался? Чудеса, да и только! Ты как-то обронил, что вокруг полно невидимых существ, но я до сих пор не могу этого понять и в это поверить, хотя какой-то черт мне едва ногу не оттяпал… Хм. А потом я вдруг потерял сознание, будто девчонка. Представляешь? Собрался идти, уж не помню куда, как вдруг - бабах! - в глазах потемнело. Еле очухался. Н-да-а… Такого со мной еще не бывало, - Олаф пощупал затылок. - И шишка есть. Чем это меня так долбануло? Камень, что ли, кто-то бросил? Ты ничего такого не заметил?

- Нет, камня я не заметил, - ответил Генрих, пряча глаза. - Как я рад, что ты жив…

- Угу, - буркнул Олаф. - Я бы этому гаду, что мне голову едва не проломал, руки бы повыдергивал… Они еще здесь?

- Что?

- Да твои друзья, невидимки.

- Здесь, - Генрих кивнул. - Они очень благодарны тебе. Говорят, что ты вел себя геройски.

- Ерунда, - Олаф махнул рукой.- Передай им, что это они молодцы. И спроси, может, они видели гада, который меня стукнул?… Убитых много?

Генрих энергично покачал головой:

- Кажется, никто не погиб. Но много раненых. Карлики, к счастью, интересуются пленными врагами, а не мертвыми.

- Как инки, стало быть?

- Что, как инки?

- Ну, инки ведь тоже сражались для того, чтоб заполучить пленных, - сказал Олаф. - Они приносили их в жертву.

- Ну да, - кивнул Генрих. - Что-то в этом роде. Ты, кстати, перестань терзать свою ногу. Возле тебя стоит, не решаясь предложить помощь, лекарь, который больше тебя смыслит в обработке ран.

- Шутишь? - вздрогнул Олаф, недоверчиво оглядываясь по сторонам.

- Нет, не шучу. Ты ляг, закрой глаза, а она все сделает. И рану промоет, и повязку наложит.

Внезапно со стороны склепа Марты Винкельхофер раздались крики, ругань.

Что за шум? - хватаясь за молот, крикнул Ильвис.

- Лазутчика изловили! - донеслись радостные возгласы. - В кустах прятался. Думал, наверное, что не найдем.

- Тащите его сюда!

Послышалась короткая возня, раздался и смолк возмущенный вопль, ветви раздвинулись, и гномы вытащили из кустов трепыхающегося старика.

- Как смеете вы проявлять столь чудовищную грубость! Да вы знаете, кто я?! Да сам ярл Квельдульв Хромой меня… - возмущался старик на «эхте».

- Иди, иди, - оборвал его один из гномов. - Сейчас разберемся, что ты за птица и что высматриваешь!

Судя по одежде, старик и вправду заявился из Малого Мидгарда. Кто же в нашем мире станет носить серые холщовые штаны и просторную рубаху, подпоясанную кожаным ремешком? Плечи пленника покрывал пурпурный шерстяной плащ с жирными и грязевыми пятнами, плащ закалывался костяной булавкой.

- Ну, рассказывай, кто такой, что здесь делаешь и почему был вместе с карликами, - начал допрос Иль-вис, но старик оборвал его:

- С гномами я говорить не стану! Слишком велика честь!

- Тогда говори со мной, - выступил вперед Генрих, умышленно обращаясь к пленнику на немецком языке. - Я не гном.

Старик посмотрел на Генриха сверху вниз так, как будто перед ним стоял разговаривающий кот.

- Вы предпочитаете говорить на варварском диалекте? Или вы думаете поразить меня своими познаниями? - ответил старик по-немецки, с едва заметным акцентом. - Оставьте это, - он махнул рукой. - Я свободно разговариваю на пятнадцати языках.

Услышав разговор на родном языке, Олаф Кауфман поднялся с земли, поблагодарил, кланяясь во все стороны, невидимого лекаря и заковылял к Генриху.

- Кто это? - спросил он. - Я видел этого старика перед самой дракой - он выбирался из могилы. Тоже разновидность привидений?

- Кто разновидность привидений? Я разновидность привидений? - возмутился старик. - Никакое я не привидение. Я - Эйвинд, Скальд Ярлов, из Норддерфера!… Этим именем я горжусь и не намерен скрывать его даже от вас. Я вам скажу больше того - вы можете терзать мое тело, но мой разум вам не подвластен!

Генрих промолчал, с любопытством рассматривая старика. Олаф удивленно хмыкнул и потер затылок.

- Почему же вы молчите? - занервничал старик. - Я ведь вам сказал, что никаких военных секретов выдавать не стану.

- Почему? - улыбнулся Генрих.

- Потому что я, господа, величайший скальд Малого Мидгарда, а не лазутчик.

- Позвольте мне, господин Генрих, стукнуть этого скальда молотом по башмакам, - обратился к Генриху Ильвис. - Оттяпаю ему парочку пальцев - мигом вся спесь слетит.

- Какая наглость! - возмущенно буркнул старик Эйвинд, но на всякий случай отодвинулся от гнома.

- Но хоть что-нибудь вам придется сказать в любом случае, - твердо произнес Генрих. - Вы были на стороне врага, и теперь вы пленник. Не надейтесь, что с вами станут церемониться - гномы и домовые так напуганы скрэбами, что скорей разорвут меня на куски, чем позволят вам молчать…

- Вы собираетесь меня пытать? - испугался старик. - Но ведь так нельзя. Я не солдат, и с вами я не сражался. И потом, я - скальд, я слагаю песни о героях. За что ж меня пытать?

- Уведите его, - обратился Генрих к гномам. - Перенесем допрос на другое время. Сейчас все мы слишком утомлены для спора.

Десяток гномов вцепились в одежду Эйвинда из Норддерфера и попытались оттащить его от Генриха, но старик вдруг завопил не своим голосом:

- Стойте! Стойте! Не берите греха на душу, господин как вас там. Не позволяйте этим бессердечным созданиям терзать Скальда Ярлов. Их много, а я один на оба Мидгарда… Что вы хотите знать? Я скажу вам все. Клянусь! - Старик принялся ожесточенно отталкивать от себя гномов, царапаться и даже кусать их за руки. Судя по всему, он действительно не был воином.

- Ладно, отпустите его, - велел Генрих, присаживаясь на землю и вытягивая раненую ногу. - Что же вы хотите нам рассказать?

Старик поспешно плюхнулся на колени, вцепился двумя руками в прутья железной ограды и с удивлением спросил:

- Я хотел рассказать? Нет, это вы пожелали меня расспросить. Так спрашивайте, но учтите - я почти ничего не знаю.

- Вы пришли вместе с карликами, и вы были единственным человеком среди них. Это вы их возглавляли? - приступил к допросу Генрих.

- Нет, не я. Эти дикари никогда не подчиняются обычным людям. Теперь я могу быть свободен?

Гном Ильвис бухнул молотом по ограде, да так сильно, что земля затряслась.

- Если хочешь, так я тебя сейчас освобожу, - вкрадчиво сказал он. - Но будешь ли ты этому рад - вот в чем вопрос. Не многие чувствуют себя счастливыми, когда им сшибают голову…

- В каком смысле? - спросил старик.

- А в самом прямом, - гном показал пленнику молот. - Как тресну тебя по лбу, так ты вмиг окочуришься, проклятый лазутчик.

Старик испуганно вжал голову в плечи и умоляюще, снизу вверх, глянул на Генриха:

- Я их не вел, это они меня привели. Моя задача - слагать хвалебные песни о героях.

- Это они-то герои? - с презрением возмутился кто-то. - Подлые трусы они, а не герои. Велика смелость - нападать ночами на спящих!

- Врата, которыми вы прошли, единственные открытые или существуют другие? - спросил Генрих.

Пленник покачал головой:

- Других не осталось. Да и эти, наверное, уж больше не откроются.

• Предыдущая
• 31/37
• Следующая