Клинки чужого мира - Райтер Мартин - Страница 25
- Предыдущая
- 25/37
- Следующая
- Упрямый гад, - гном хмыкнул. - Придется добавить.
Он со всего размаху треснул карлика молотом в бок и, не глядя на Генриха, радостно объявил:.
- Вот как у нас в Регенсдорфе встречают незваных гостей!
Пренебрежительно сплюнув, Ильвис бросился в гущу карликов.
Генрих торопливо поднял с земли меч поверженного врага, взвесил в руке. В голове пронеслась мысль, что он давненько не держал в руках настоящее оружие, но для колебаний времени не оставалось - к нему мчались сразу три скрэба. Близость опасности вытеснила из головы все мысли, кроме одной - бороться. И вот тогда началась работа. Настоящая мужская работа.
Тело Генриха сжалось в пружину, а когда карлики оказались на расстоянии удара и занесли над головами дубины, Генрих шагнул им навстречу. Коротким движением снизу он подцепил рукоятью меча подбородок одного из противников. Удар оказался для карлика настолько неожиданным, что скрэб не успел отреагировать и с занесенной за спину дубиной полетел вверх, задрав ноги. Генрих увернулся от дубины второго карлика, подставил скрэбу подножку, и тот, потеряв равновесие, покатился кувырком.
- Ну что, зеленошкурый братец, - обратился Генрих на «эхте» к третьему противнику. - Поиграем или сразу убежишь?
- Ступай к Нидхеггу, животное! - рявкнул в ответ уродец.
Похоже, правду говорили о карликах - нет предела их ярости, ничто не способно их испугать. Карлик не стал метить в голову высокого противника, а атаковал его в ноги. Дубина несколько раз с шумом рассекла воздух в паре сантиметров от коленных чашечек Генриха. Не имей Генрих боевого опыта, он бы вмиг распрощался со своими ногами, а потом и с жизнью: в руках скрэбов таилась огромная сила. Но не зря Генриха обучал в свое время лучший боец Берилингии - рыцарь Скурд! Генрих знал, вернее, чувствовал, что и когда следует делать.
Опытному бойцу известно, что шпагу-«молнию» невозможно обогнать прыжком, если ты не кузнечик. Профессионал не станет блокировать мечом дубину, ибо нет занятия бессмысленней, чем пытаться ударом доски остановить набравшего скорость быка. Вот почему Генрих, не вступая в поединок, отступал зигзагообразным шагом.
Поведение врага взбесило карлика. Горбун не привык к тактике подобного рода: противник не убегал, но и не атаковал; держался так, как будто битва для него была всего лишь игрой. Карлик в ярости клацнул клыками.
- Сражайся, трусливый пес! Что ты выплясываешь передо мной? Дерись, как мужчина!
- Вы уверены, что хотите этого, господин скрэб? - с улыбкой спросил Генрих. - Ну что ж, воля ваша.
Генрих сделал вид, что отступает, а когда карлик в азарте подался вперед, оттолкнулся отставленной ногой и длинным шагом обошел карлика. Скрэб слишком поздно понял, что его провели. Прикрыться тяжелой дубиной он не успевал и потому попытался отскочить, но Генрих оказался быстрее. Меч тонко свистнул, а в следующее.мгновение… Нет, Генрих не решился на убийство. В последний момент он повернул меч и хлестнул противника плоскостью клинка. Удар прозвучал, как пощечина. Штаны на карлике лопнули, брызнула кровь. Скрэб вскрикнул, выронил дубину и подскочил высоко вверх. Генрих потерял к противнику интерес, оглянулся, отыскивая Олафа, а увидев друга живым, с облегчением вздохнул. Олаф стоял на одном колене, яростно раскручивая над головой дубину, отобранную у какого-то карлика. Вокруг лежал десяток стонущих, копошащихся, как черви, зеленых тел. Хотя Олаф бился вслепую, широкие взмахи его дубины подсекали наглых недругов, как коса.
«Слава богу, цел!» - подумал Генрих.
- Господин Генрих! - послышался оглушительный рев. - Присоединяйтесь к нам, у нас тут весело!
Голос принадлежал барону фон Циллергуту. Баон и Ремер из Майнбурга метались в гуще карликов так увлеклись сражением, что совершенно позабыли о том, кто они. Их мечи протыкали горбунов насквозь, рубили шеи… но, увы, не причиняли врагам ущерба. Впрочем, один лишь вид ужасных сверкающих мечей заставлял карликов в панике шарахаться стороны.
- Господин Краус фон Циллергут! - перекрикивая шум сражения, орал ландскнехт. - Не забудьте, что я наемный солдат и достаточно уважаю себя, чтоб не драться задаром. Если нам повезет и мы уцелеем в этой передряге, вы будете мне должны! Но с вас я много не запрошу.
Призрак Ханса фон Дегенфельда сражался в гордом одиночестве у ямы-Врат. В левой руке он сжимал фехтовальный кинжал «дагу», а в правой - шпагу. Протыкая чужаков насквозь, Ханс фон Дегенфельд весело смеялся и выкрикивал:
- Защищайтесь, негодяи! Немедленно защищайтесь, а то я заскучал от вашей трусости. И не напирайте все разом - по одному нападайте, по одному. Ах,как мне это нравится! Совсем как при жизни…
В это время со стороны города зазвучал колокольный набат.
- Подмога близка! - крикнул старый знакомый Генриха, гном Хар. Крепыш хотел еще что-то добавить, но не успел - один из карликов так саданул его дубиной по лбу, что бородач, выронив топор, перекувырнулся. К поверженному гному тотчас же бросилась целая дюжина карликов. Наверное, они растерзали бы беднягу в клочья, не окажись рядом Генриха.
- У-у, гады! - заорал мальчик, вскипая от ярости. Длинным прыжком он врезался в набегающую толпу и, все еще не решаясь убивать, заработал рукоятью меча и плоскостью лезвия. Секунд через десять окружавший Генриха отряд превратился в пляшущую ватагу. Кто-то высоко подскакивал от болезненных ударов, кто-то крутился на месте, осатанело потирая ушибленные места, а некоторые прыжками из стороны в сторону пытались увернуться от карающего меча. Но разве возможно уклониться от молнии? Однако, страдая от болезненных ударов, скрэбы все же не отступали. Причина заключалась, по всей видимости, в привычке побеждать: карлики оказались в сетях собственной заносчивости. Вместо того, чтоб искать противника более слабого, бестии стремились во что бы то ни стало одолеть Генриха. А так как для этого им недоставало ни ума, ни умения, они с глупым видом скакали вокруг противника.
Кто знает, как долго продолжалось бы это странное сражение, если бы на выручку Генриху не поспешили древнерожденные Регенсдорфа. Церемониться с врагами они не стали - затрещали лбы, брызнула кровь.
Постепенно центр боя переместился от могилы-Врат к Генриху. Регенсдорфцы горели желанием скорей разделаться с врагами, обезоруженными Генрихом, а скрэбы спешили выручить своих товарищей. Не рискуя разделить печальную судьбу предшественников, лишь только самые отчаянные решались вступать в бой с Генрихом. Горячие головы Генрих остужал быстро и довольно жестоко. Нет, он все еще никого не убил, но церемониться перестал - его меч наносил рубленые и резаные раны. Они не были смертельны, но вид собственной крови мог напугать кого угодно. Вскоре вокруг мальчика образовалась «мертвая зона», усеянная корчащимися, стонущими телами.
Заметив, что карлики шарахаются от него, как от чумного, Генрих перестал тратить время и силы на одиночек-храбрецов. Осматривая поле битвы, он выбирал самые тяжелые участки и бросался на выручку древнерожденным. Однако поспеть всюду Генрих не мог. Медленно и неудержимо регенсдорфцы отступали под напором более воинственного, более опытного противника.
Выбирая очередное слабое место в обороне, Генрих заметил Фунькиса - малыш возбужденно скакал по верхушке какого-то надгробья и палил во все стороны из пистолета.
- Предыдущая
- 25/37
- Следующая
