Рождение героев - Прусаков Андрей - Страница 14

– Надо быть очень осторожным, Шенн. Если упадешь с плота – утонешь! Очень осторожно!

– Очень осторожно, – повторил за ней Шенн, интуитивно понимая значение этих слов, а особенно характерного жеста, говорящего о смертельной опасности. Еще бы! Он и так понимал: перевернись он на середине – и Далмире не хватит сил вытащить его на берег. – Я еще попробую, – сказал он и вновь лег на плот. После нескольких попыток Шенн понял, что главное – равномерно распределить вес, чтобы ни одна из сторон плота не перевешивала. Успокаивало то, что даже если упадешь с плота в воду, можно остаться на плаву, ухватившись за связанные ветки. Правда, забраться обратно на плот вряд ли получится.

Стоя рядом, Далмира внимательно наблюдала за попытками дикаря удержаться на самодельном плоту. Он старался, и для первого раза получалось неплохо. Подойдя ближе, девушка взяла его руки и показала, как надо грести, чтобы двигаться в воде. Затем и сама окунулась, чтобы продемонстрировать работу руками.

Шенн все понял, но повторить оказалось не так просто. При малейшем движении плот раскачивался, грозя перевернуться. Он барахтался долго и порядком устал. Далмира заметила это и вытащила парня из воды:

– Хватит, тебе надо отдохнуть. Мы должны переплыть реку сегодня.

Они посидели на берегу, и Шенн заметил, как погрустнела девушка. Похоже, она сама не верит, что он сможет преодолеть эту реку. Но ведь они смогли выйти из Леса, обмануть старейшину Кирма и ранить самого Хозяина! Вспоминая об этом, Шенн наполнялся гордостью и отвагой. Если мы смогли это сделать, то почему не сможем победить реку?

Он положил Далмире руку на плечо и ободряюще улыбнулся:

– Я смогу! Я переберусь на тот берег, вот увидишь, или я – не Зверь!

Она, кажется, поняла и неожиданно крепко обняла его. Шенн почувствовал запах ее волос, и глаза девушки оказались снова у его лица, так близко, что можно было дотронуться до них губами… И тогда он понял, что они смогут. И, что бы ни случилось, Далмира не бросит его, как и он ее, потому что в этом мире они выживут только вдвоем…

По мере продвижения Шенн ощущал все большую уверенность в себе. Он контролировал плот и медленно, но верно приближался к противоположному берегу. В начале пути было легко, но затем, ближе к середине, течение, внезапно подхватившее плот, сильно напугало юношу. Река тащила куда-то, он чувствовал силу и мощь потока, ощущая себя ничтожной пушинкой, листом, уносимым ветром. Лишь присутствие Далмиры, плывущей рядом, не давало поддаться панике. Не обращая внимания на течение, она целеустремленно двигалась к берегу, и Шенн, сжав зубы, старался размеренно грести следом.

Им повезло: река делала поворот, и течение само собой приблизило их к вожделенной цели. Шенн различал листья на прибрежных кустах и, помня, какой грозной казалась река с оставленного ими берега, уже праздновал победу. Вот он, берег, в каких-то тридцати шагах! Он яростно заработал порядком уставшими руками, но вдруг потерял равновесие и оказался в воде!

Реакция не подвела – Шенн успел ухватиться за плот, но нескольких мгновений паники было достаточно, чтобы его отнесло от Далмиры. Когда девушка заметила его падение, Шенна унесло довольно далеко. Она слишком устала, чтобы его догонять. Далмира выбралась на сушу и, спотыкаясь от усталости, побежала вдоль берега:

– Греби к берегу, Шенн, к берегу!

Он старался, загребая руками и ногами, он бился с этой рекой насмерть и вдруг почувствовал дно! Пошатываясь, он из последних сил рванулся к берегу, выпустил из рук плот и упал на прибрежный песок.

– Шенн, ты смог! – смеясь от радости, Далмира подбежала к нему и обняла, заглядывая в глаза. – Шенн, ты молодец! Я горжусь тобой, ты смог!

Радость от свершённого подвига прошла быстро, и вскоре мысли путешественников заняла только еда. Сил потеряно много, а есть нечего. Будь они в лесу, Шенн бы мигом отыскал, чем забить желудок. Съедобные коренья и травы, ягоды и плоды, грибы и насекомые, не говоря уже о животных – в Лесу можно есть все, а что можно есть тут, в этой странной сухой равнине? Как выжить?

Этой ночью они легли спать голодными. Шенн надеялся убить какое-нибудь животное, приходящее на водопой, но животные чуяли их и боялись или просто не спускались к реке в темноте. Ловить рыбу в темной воде было невозможно и, смирившись с голодом, Далмира подумала, что все равно следует благодарить богов за то, что Шенн не утонул, а завтра… Завтра они найдут какую-нибудь еду.

Утро они провели в засаде. Затаившись за кустами, Шенн и Далмира поджидали круторогих зверей, спускавшихся к водопою. Юноша сжимал в руке дротик, думая, что пугливые твари вряд ли дадут ему времени на второй бросок. Не шевелясь, он глазами примеривался к добыче, выбирая самого маленького. С большим животным им не совладать, кто знает, как они могут драться рогами? Пугливо дергая ушами, стая спустилась к воде. Животные пили, склонив грациозные шеи, и Шенн занес руку для броска. Пора! Приподнявшись на одно колено, юноша с силой метнул дротик, но в последний момент детеныша заслонил крапчатый бок взрослого зверя. Дротик вонзился в него, зверь вскрикнул и понесся прочь, а за ним – и вся стая. Шенн выскочил из укрытия и побежал следом. Круторогие уносились в степь, но острый взгляд охотника различил темные капли крови на рыжей траве. Зверь ранен, и силы скоро оставят его! Надо бежать за ними, бежать, пока хватит сил!

Далмира подхватила копье и побежала за Шенном. Юноша бежал размеренно и быстро, и девушка с трудом догнала его, но тут же стала отставать. Стая животных стремительно удалялась, их крапчатые крупы сливались с грязно-желтой травой.

– Быстрее! – подгонял ее Шенн. – Видишь кровь? Он скоро падет, и у нас будет еда!

Далмира не ответила, задыхаясь от быстрого бега. Она бежала с трудом, все чаще останавливаясь, и вырвавшийся намного вперед Шенн понял, что охота закончилась. Зверь слишком силен, если до сих пор не пал, или рана слишком легкая…

Они остановились и сели. Безжалостное солнце взобралось высоко и, казалось, жгло лучами прямо сквозь одежду. «Надо возвращаться к реке», —подумала Далмира.

– Идем назад, – сказала она. Шенн не понял. – Туда, к реке! – крикнула она. – К воде!

«Здесь слишком сухо и пустынно, – подумал Шенн, – вряд ли мы найдем здесь еду. Даже трава сухая и жесткая. Надо возвращаться».

Они повернули назад, но вдруг, за цепочкой видневшихся вдали холмов Шенн заметил черную движущуюся точку. Он остановился, чтобы рассмотреть получше, но точка пропала. «В конце концов, река не так уж далеко отсюда, – подумал он, – мы можем пойти туда и посмотреть…»

Он долго объяснял девушке свои мысли, показывая на холмы, но она качала головой, не соглашаясь углубляться в неприветливую и пустынную равнину. Шенн даже вспылил, намереваясь отправиться туда сам, а она пусть сидит и ждет его тут. Почувствовав, что спор подходит к опасной грани, Далмира уступила.

Путь до холмов они прошли молча. Это были огромные, покрытые редкой травой барханы. Сухой ветер проносился над ними, выстраивая миллионы песчинок в ступенчатые извилистые узоры. Шенн первым вскарабкался наверх, и Далмира услышала его призывный крик.

– Что случилось? – по колени утопая в песке, она не без труда взобралась на бархан и увидела такую же унылую степь, расстилавшуюся пред ними. И зачем он кричал? Далмира не сразу заметила извилистую полоску, выделявшуюся на оранжево-желтой равнине. И тоже удивленно вскрикнула:

– Это дорога, Шенн! Дорога! Бежим!

Они сбежали с холма и, приблизившись к дороге, изумленно замедлили шаг. Действительно, похоже на дорогу, но какую! По ширине она могла соперничать с рекой, через которую они перебрались! Ни трава, ни растения не росли на выжженной солнцем и утрамбованной до каменной твердости земле, являя разительный контраст с пустынной, но все же покрытой хоть какой-то растительностью равниной.

– Какая огромная тропа! – произнес Шенн. – Какие же звери по ней ходят? Нам лучше уйти отсюда, Далмира!