Чужие ветры. Копье черного принца - Прозоровский Лев Владимирович - Страница 53

• Предыдущая
• 53/86
• Следующая

На первых порах Янка никак не мог понять, почему машина называется электронной? Ведь в ней нет ни одной лампы! Не только электронной, но даже простой электрической, от карманного фонарика.

На это Генка с достоинством ответил, что лампы призваны играть вспомогательную роль. Главное в кибернетических машинах — программное устройство. А оно — есть! Что же касается лампочки от электрического фонарика, то это предложение дельное. О нем стоит подумать.

Друзьям повезло. Нина Петровна, учительница русского языка, немного задержалась, и они успели проскользнуть в класс перед самым ее приходом.

Читатель уже знает, что Генка с Янкой, как и полагается неразлучным друзьям, сидели за одной партой. Витька Тарасюк, в школьных кругах именуемый Рыжим, сидел перед ними. Его соседом по парте был высокий и худой Толька Батехин, очень стеснявшийся своего роста. Толька большей частью молчал и оживлялся лишь на баскетбольной площадке. Он был одним из лучших баскетболистов школы.

Сегодня предстояло провести испытание ЭПМ-1. Генка вытащил машину из ящика, ловко зарядил, вставил валик с ответами по русскому языку, и, когда Нина Петровна вошла в класс, все было уже готово. Перед друзьями на парте возле чернильницы лежал самый обыкновенный круглый березовый пенал. Кончик ленты был вытащен и просунут в щель парты. Ниточку от ленты Янка держал в руке.

Нина Петровна была очень добродушной женщиной. Она верила в людей. Когда ученики отвечали хорошо, принимала это как должное. А если кто-нибудь «заваливался», она ужасно огорчалась. Надо сказать, что Генка с Янкой огорчали ее довольно часто. И, видимо оберегая свои нервы от излишних потрясений, Нина Петровна обращалась к друзьям только в крайних случаях, когда уже нельзя было не обратиться, когда речь шла о выставлении отметки за четверть.

Поздоровавшись с классом и заняв свое место за столиком у доски, Нина Петровна сказала:

— Итак, тема нашего сегодняшнего урока — образование предлогов. Все приготовили домашнее задание?

— Все! — хором ответил класс.

— Вот и отлично… А теперь я спрошу кое-кого…

Нина Петровна обвела школьников взглядом.

— Вы знаете, ребята, что в русском языке есть предлоги, которые не образованы от других частей речи… Кто назовет мне эти предлоги?

Над партой, где сидели друзья, молниеносно взметнулась вымазанная чернилами Генкина рука. Нина Петровна была приятно поражена. «Право же, эти мальчики гораздо лучше, чем мы о них иногда думаем».

— Пожалуйста, Полянский! Я тебя слушаю.

— Эти предлоги: в, на, за, из, у, к, без… — бойко затараторил Генка. — Крути быстрее, — вдруг зашипел он Янке и тут же продолжал без запинки: — до, для, про, через, над, при, о…

— При, о… — мечтательно повторила Нина Петровна. Она была растрогана. — Молодец, Полянский. Садись… Ну, ребята, а кроме тех предлогов, которые так прекрасно перечислил Полянский, существуют и другие, которые произошли от наречий, существительных и деепричастий… Кто назовет мне эти предлоги?

Нина Петровна уже не смотрела на друзей. Она знала, что чудес не бывает. Янка теперь будет молчать, греясь в лучах славы своего закадычного друга.

Но тут произошло чудо.

— Я назову! — вдруг на весь класс заявил Янка и встал, словно был заранее уверен, что учительница спросит именно его.

У Нины Петровны, видимо, на какую-то долю минуты отнялся язык, потому что, ничего не ответив, она только сделала рукой легкое поощряющее движение.

— Эти предлоги, — как пулемет, застрочил Янка, — «навстречу», «впереди», «согласно», «вопреки», «насчет», «благодаря» и «спустя»!

Нина Петровна уже успела прийти в себя. Она улыбалась так радостно, как будто Янка был ее сыном-младенцем и впервые в жизни сказал: «Мама!»

Класс замер в недоумении. Кое-кто скептически фыркнул. Рыжий обернулся, недоверчиво окинул взглядом парту своих врагов, — нет ли на ней какой-нибудь шпаргалки. Нет, на парте, там, где надо, стояла чернильница, и там, где надо, лежал круглый пенал. Тетрадки были закрыты.

Нина Петровна почувствовала, что класс сомневается, и решила рассеять эти сомнения. А впрочем, может быть, и она сама немножечко сомневалась?

— Отлично, Янсон! А теперь подойди к доске и напиши какую-нибудь фразу с одним из этих предлогов. Ну, смелей! Не бойся! — подбодрила она, видя, что Янка топчется на месте.

После некоторого колебания и таинственного перешептывания с другом Янка вылез из-за парты и подошел к доске.

— Напиши такую фразу, — сказала Нина Петровна: — «Горнист мчался впереди полка навстречу вражеской коннице».

Янка заскрипел мелом по доске. Нина Петровна следила за ребятами, чтобы никто из них не подсказывал и не шумел.

Некоторое время в классе было тихо, причем тишина становилась все напряженней по мере того, как Янка выводил на доске слово за словом.

И вдруг воздух качнулся от громкого, дружного смеха. Это случилось в тот момент, когда Янка, ловким вращательным движением поставив в конце предложения жирную меловую точку, отошел от доски и скромно опустил глаза, ожидая, пока учительница повернется к нему.

— Нина Петровна, вы поглядите, что он написал! — кричали одни.

— Вызовите меня, Нина Петровна!.. Я скажу!.. Дайте я!.. — надрывались другие. Учительница обернулась к доске, прочла написанное Янкой сначала про себя, а потом, улыбнувшись, громко повторила вслух:

«Горнист мчался в переди полка, на встречу в ражеской коннице»… Садись, Янсон!

Янка поплелся к своей парте.

Изобретателям электронно-подсказочной машины был нанесен страшный нравственный удар.

Усаживаясь рядом с другом, Янка зло отодвинул от себя ЭПМ-1 и ворчливо пробурчал:

— Охота была возиться с этой штукой!.. Учишь, учишь, пока закодируешь, и все зря…

— И правда! — встрепенулся Генка. — Для того чтобы закодировать урок, нам приходится здорово трудиться… Легче просто выучить… По крайней мере совесть будет чиста, а потеть придется куда меньше…

Так была решена судьба ЭПМ-1.

Урок продолжался. Быстро обретя внутреннее душевное спокойствие, Янка с любопытством смотрел на очередного ученика, вызванного к доске. Про самого Янку все уже позабыли.

Все, кроме одного.

Этим одним опять-таки был Рыжий, Витька Тарасюк.

Он, еще в то время когда Генка без запинки перечислял все предлоги, не образованные от других частей речи, заметил какие-то подозрительные манипуляции, совершаемые Янкой под партой.

Еще больше насторожила Витьку та уверенность, с которой отвечал Генка. Тут что-то не так. Отталкиваясь от выражения «говорить как по писаному», о Генке можно было сказать, что он отвечал «как по подсказанному».

Но, как уже отмечалось, никаких шпаргалок на парте не было видно и Янка все время сидел с закрытым ртом. Впрочем, если бы он его даже и раскрыл, это принесло бы Генке скорей вред, чем пользу.

В голове Рыжего, только что пережившего неслыханное унижение, роились планы мести, один страшнее другого. Хорошо бы взорвать парту, на которой сидели Генка с Янкой, или загипнотизировать умника Генку, чтобы у него отшибло память. Неплохо было бы разбить стекло в учительской и свалить на друзей…

Витька злился еще больше от того, что все эти планы были совершенно невыполнимы. Взрывчатки достать негде, гипнотизировать Витька не умел, а незаметно разбить стекло в учительской не так-то просто.

И оскорбленный остановился на классическом способе мести, известном еще школьникам древнего Рима. Он подговорит ребят, и они изобьют Генку с Янкой.

Приняв такое решение, Витька облегченно вздохнул и торжествующе посмотрел на друзей. А те, словно забыв о его существовании, вернулись к прерванным разговорам о том интересном походе, который их ожидал завтра.

Само собой разумеется, что они старались разговаривать незаметно для Нины Петровны, почти шепотом.

Однако тренированное ухо Рыжего сразу уловило суть разговора. Его враги собирались завтра после уроков пойти в Исторический музей, на какую-то выставку. Генка с умным видом шипел о необыкновенном наконечнике, который он должен видеть во что бы то ни стало.

• Предыдущая
• 53/86
• Следующая