Чужие ветры. Копье черного принца - Прозоровский Лев Владимирович - Страница 29

• Предыдущая
• 29/86
• Следующая

Тогда, отложив осколок, он взял один из тетрадочных листов. Цифры были написаны без всякой системы. Первые четыре строчки, если читать сверху, выглядели так:

Что это означало? Количество израсходованных литров бензина? Проверки спидометра? Вряд ли. Бросалось в глаза большое количество нулей. А вдруг это не случайно? Андрей попробовал отбросить нули. Получилось 343522.

Освобожденная от нулей строка стала короче, но, увы, не яснее. Андрей сложил цифры. Но что было делать с суммой? Этого он не знал. А вдруг это действительно какая-то рабочая запись механика, а он сидит и ломает попусту голову? Пусть так, но это опять-таки единственный предмет, оставшийся от загадочного Эгле! Андрей снова — в который раз! — взял обломок снаряда. Отвинтил головку и обратил внимание на то, что вертикальный стержень, входивший в отверстие нижней части, был конусообразно заострен. Зачем бы это? Андрей заглянул в отверстие, повернул нижнюю часть осколка, слегка постучал ею о стол. Из отверстия выпала миниатюрная металлическая ампула. Нижняя ее сторона была глухой, а верхняя прикрыта тонким лепестком станиоля. Будь ампула раз в пять побольше, она бы напоминала запал от ручной гранаты. А что, если это и в самом деле запал? Тогда конусообразное окончание верхнего стерженька — не что иное, как боек. Но почему, даже плотно привинченный, он не доставал до запала? Еще раз осмотрев нижнюю половину осколка, Андрей увидел, что на нем лежит кольцеобразная прокладка толщиной примерно около двух миллиметров. Андрей снял прокладку, отковырнув ее ногтем. Вот если теперь свинтить обе половинки — боек обязательно прорвет станиолевый лепесток и коснется взрывчатого вещества, если, конечно, оно есть в ампуле.

Отрывать лепесток было опасно. Однако, увлеченный своими открытиями, Андрей решил вести исследование до конца. Надо подорвать запал! Андрей вытащил из стены гвоздь, положил на пол две спичечные коробки, зажал ими ампулу, потом, поперек, пристроил сверху две другие коробки и в образовавшийся «колодец» осторожно опустил гвоздь так, что он кончиком уперся в станиолевый лепесток ампулы.

Теперь надо было с безопасного расстояния бросить на гвоздь какой-либо тяжелый предмет. Ничего подходящего не было. На глаза попалась любимая книга. «Пусть уж Лев Николаевич меня простит!» — подумал Андрей, взял книгу, встал на стол и оттуда плашмя бросил ее на сооружение из спичечных коробок. Томик ударил точно по шляпке гвоздя. Раздался легкий щелчок — характерный звук взорвавшегося запала. Этот звук разведчик помнил еще с войны.

— Так-так-так, — с интересом произнес Андрей, слезая со стола. Спичечные коробки были раскиданы взрывом, но сама ампула осталась целой. Андрей поднес ее к носу. Из ампулы кисло пахло сожженным пироксилином. Сомнений не оставалось — это был запал. Значит, где-то в стенке дистанционной трубки лежал тол. Ясно! Безобидная головка, которую Эгле хранил как амулет со времен Сталинграда, в действительности была своеобразной миной. Но зачем это нужно? Очевидно, на тот случай, если осколок попадет в чужие руки! Когда Эгле брал его сам, он надевал предохранительную прокладку. В опасную минуту эту прокладку надлежало снять и выбросить прочь. И тогда, слегка свинченная, дистанционная трубка явилась бы очень неприятной игрушкой в руках неосторожного человека. Но зачем все-таки взрывать эту трубку? Очевидно затем, что иначе она может дать какой-то ключ! К чему? Кроме цифр на промасленной бумаге ничего не было. И Андрей, свинтив в одно обе половинки трубки, уже безопасной, опять сел к столу и принялся изучать цифры.

За окном стало светлеть. Короткая летняя ночь подходила к концу. «Однако!» — по сибирской привычке сказал Андрей. У сибиряков слово «однако» очень емкое. Оно заключает в себе десятки оттенков. В данном случае это слово выражало не только удивление, но и некоторую удовлетворенность достигнутым.

Спать не хотелось. «Пока не разгадаю — не лягу!» — твердо решил Андрей. Он написал на чистом листе бумаги первую строку цифр. «Что же все-таки означают нули? И почему каждая строка обязательно кончается двумя нулями?»

Опытный шифровальщик, знай он наверняка, что эти цифры являются зашифрованным текстом, улыбнулся бы вопросу, который возник у Андрея. Ясно, что если в конце каждой строки стоят по два нуля, это не может быть простой случайностью!

Но для того чтобы так рассуждать, надо быть совершенно уверенным в том, что записи на бумаге — это именно шифр, а не служебные вычисления или что-нибудь другое. А вот этой-то уверенности у Андрея как раз и не было! Мало ли что мог писать Эгле? К тому же отдельные строки были вычеркнуты, некоторые цифры переправлены, одна колонка вообще перечеркнута крест-накрест энергичным росчерком химического карандаша. Шифровку так не пишут!

И пусть даже разгадан секрет снарядного осколка, — из этого еще не следует делать вывод, что он связан с цифровыми записями. В тетрадные листы он мог быть завернут совершенно случайно.

— Представим себе все же, что нули здесь для того, чтобы разделять букву от буквы, строку от строки, — вслух рассуждал Андрей. — Приняв такую версию, попробуем прочитать, что же здесь написано?

Но это оказалось нелегким делом. Первой цифрой в строке была тройка. В русском алфавите ей соответствовала буква «В». Второй была четверка, то есть «Г». Через несколько минут верхняя строка была расшифрована, но… легче от этого не стало. Ибо что могло означать слово «ВГДББ»? Нет, здесь что-то не так…

Проще, если каждая буква обозначена двузначной цифрой. Тогда первая и вторая идут подряд — 34 и 35. Что это за буквы? Глупости! Ведь в русском алфавите всего 32 буквы!

Андрей вернулся к дистанционной трубке. Снова принялся ее рассматривать. Каждая из трех букв «OKW» приходилась ровно против одной из цифр. Первая буква «О» стояла против цифры 19. «Я расшифровывал исходя из того, что „А“ — первая буква алфавита, — сказал себе Андрей. — Если „А“ равно единице, то „О“ равняется пятнадцати».

На трубке эта буква стояла против цифры 19. Андрей написал на бумаге весь алфавит и пронумеровал, начиная с «О», против которой поставил цифру 19. Теперь «А» равнялось пяти, а следовательно, цифры 34 и 35 приходились на «Э» и «Ю». Третьей была буква «Ж». Что такое ЭЮЖ? Абсурд!

А вдруг это написано не по-русски? Конечно, не по-русски! Если этот текст действительно представляет собой шифрограмму, то она скорей всего может быть написана либо по-английски, либо по-немецки. Начнем с немецкого!

Использовав найденный им прием, Андрей подменил в первом слове цифры буквами и получил… немецкий артикль «Der». После этого, почувствовав себя значительно уверенней, он принялся расшифровывать вторую строку… И опять все пошло прахом!

— А ну-ка, подставлю следующую букву! — Андрей написал на бумажке теперь уже немецкий алфавит и начал вести разгадку, исходя из очередной комбинации, то есть, что «К» равно тройке.

— Что из этого выйдет?

Из этого вышло то, от чего глаза у Андрея едва не полезли на лоб. Читая в новом ключе, он получил немецкое слово «Dachs». Итак, «Der Dachs», что по-русски означает «барсук». Слово само по себе еще ничего не говорящее, но уже настоящее, нормальное слово.

— Ну, теперь-то я держу тебя за хвост! — проговорил Андрей, обращаясь неизвестно к кому — то ли к загадочному барсуку, то ли к колонке цифр. Если к барсуку, то он подвел. Известно, что у этого животного хвост очень короткий. И он выскользнул из рук Андрея на следующей же строке.

Но Андрей не огорчился. Он уже догадался, что для следующей строки надо подставить третью цифру. Подставил, прочел слово, давшее начало к следующей строке. Над следующей побился около часа, но прочел и ее. Теперь уже он знал фразу: «Барсук струсил».

С трудом оторвав взгляд от записей, он радостным шепотом повторил эти два слова. И только теперь почувствовал, что очень устал. Глухо и часто стучало сердце, пульсировало в висках и даже в запястьях. В голове стоял звон.

• Предыдущая
• 29/86
• Следующая