Зловещая тайна (Дуэль сердец) - Картленд Барбара - Страница 24
- Предыдущая
- 24/69
- Следующая
Наверное, ужас Кэролайн отразился на ее лице, потому что неожиданно лорд Брекон улыбнулся, и тьма из его глаз исчезла.
— Но я не должен вас тревожить, — сказал он. — Да, мисс Фрай, я буду осторожен, раз вы этого просите.
Он говорил легко, и она знала, что его обещание призвано лишь успокоить ее, что он не намеревался его выполнить. Отважно она протянула руку и коснулась его плеча.
— Скажите мне правду! — умоляюще попросила она.
Лорд Брекон заглянул ей в глаза, прекрасно понимая, о чем она говорит. Мгновение он стоял как зачарованный и колебался, готовый сдать крепость своих мыслей» его серо-стальные глаза посветлели, и на секунду Кэролайн увидела того беззаботного человека, каким он мог бы быть: увидела счастье и радость в его глазах и что-то еще, что заставило ее смутиться. Потом маска снова спустилась на его лицо, и он отрывисто и невесело засмеялся, напомнив ей их встречу той ночью в лесу.
— Ну, мисс Фрай, не думаете ли вы меня преследовать? — спросил он. — Увы, мне нечего вам сказать. Вы просили меня обещать вам, что я буду осторожен, и я дал вам слово.
Кэролайн отвернулась. Она знала, что надеяться не на что. Правда не давалась ей, и она ничего не могла с этим поделать.
— Тогда, милорд, с вашего разрешения, я пойду к вашей матушке.
Она не смотрела на него, и в ее голосе звучало разочарование. Едва только Кэролайн сделала шаг к двери, как он снова оказался рядом с нею и взял ее за руку.
— Вы останетесь, мисс Фрай? — спросил он. — Вы не уедете из замка? Я хочу, чтобы вы остались!
Кэролайн по-прежнему не глядела на него, и тогда он добавил:
— Хотя, видит бог, я должен был бы просить вас уехать!
Казалось, эти слова вырвались у лорда Брекона помимо его воли. Его пальцы сжали ее руку, и она, ощутив, что он во власти какого-то чувства, подняла на него удивленные глаза. Их взгляды встретились, и время словно бы остановилось. Между ними проскочила какая-то искра, Кэролайн охватила дрожь, и дыхание ее участилось. Казалось, весь мир отошел куда-то вдаль и они остались вдвоем. Во всем мире их было лишь двое: мужчина и женщина, глядящие друг на друга через вечность.
В камине упал уголек, разрушив чары, сковавшие их. Кэролайн опустила глаза; ее охватило смущение, подобного которому она еще никогда в жизни не испытывала. Она повернулась и, не говоря ни слова, вышла из комнаты.
Она услышала, как за нею с вызывающим негромким стуком закрылась дверь библиотеки, и побежала по коридору, через холл и вверх по лестнице.
Она не смотрела вокруг и думала только об одном: поскорее оказаться за надежной дверью залитой солнцем комнаты леди Брекон. Но когда она спешила по коридору, в его дальнем конце показалась Доркас.
— Ее светлость спит, мисс Фрай. Я провожу вас в вашу спальню и позову вас, когда она проснется.
Она зашагала по коридору, и Кэролайн последовала за нею. Ее мысли и чувства были в полном беспорядке, и сейчас она не могла думать ни о чем, кроме лица лорда Брекона, каким она видела его минуту назад в библиотеке.
— Вот ваша комната, мисс Фрай. Она недалеко от ее светлости, если вы ей понадобитесь.
Доркас открыла дверь крошечной спальни. Комната была невеселой и довольно холодной, как будто там никто не жил, но одно обстоятельство заставило Кэролайн забыть обо всем: у туалетного столика скромно стояла Мария.
Доркас бросила на Марию проницательный взгляд:
— Найдите мисс Фрай все необходимое, пока не доставят ее багаж. После этого помогите ей распаковать вещи.
Мария сделала книксен, а когда дверь за Доркас закрылась, она уставилась на Кэролайн с улыбкой, преобразившей ее полное лицо. Кэролайн предупреждающе прижала палец к губам.
— Подожди минутку, — прошептала она.
Она подкралась к двери, послушала и вздохнула с облегчением.
— Все в порядке, — сказала Мария. — Ее вы можете не опасаться, миледи. Она порядочная — эта мисс Доркас, хотя и кажется суровой. Ни о ком больше в этом доме нельзя сказать того же.
— Ох, Мария, — воскликнула Кэролайн, — как я рада тебя видеть! Расскажи мне, что тебе удалось узнать.
— Немало, миледи. Так много на самом деле, что даже не знаю, с чего начать. Ох, никогда не видела ничего подобного! После Мэндрейка, я скажу вам, миледи, это просто откровение! Какие тут ссоры и споры, и сколько добра переводится впустую! Ваша светлость мне не поверит.
— Да-да, я хочу знать все, — сказала Кэролайн. — Но прежде всего скажи, кто такая миссис Миллер?
— Вполне понятный вопрос, — отозвалась Мария. — Я и сама сразу об этом подумала, ведь это миссис Миллер приняла меня на работу. Сначала я говорила с домоправительницей, несчастная безвольная женщина, вот кто она, и до смерти боится этой самой миссис Миллер.
Но мне повезло: на этой неделе ушли две горничные, одну уволили за непочтительность, а вторая ушла сама, потому что не собиралась терпеть деспотизм миссис Миллер.
— Но кто же она? — снова спросила Кэролайн.
— Насколько я могла понять, она дальняя родственница мужа тетки его светлости, леди Августы Уорлингем.
— А леди Августа тоже здесь живет? — спросила Кэролайн.
— Да, живет, и более странной леди я не видывала.
Когда я прихожу в ее спальню, мне трудно не рассмеяться.
— Хорошо, так рассказывай про миссис Миллер, — прервала ее Кэролайн, которой было прекрасно известно, как легко Мария отвлекается.
— Оказывается, — вернулась Мария к рассказу, — леди Августа души не чает в своем племяннике Джервисе Уорлингеме, джентльмене, о котором ваша светлость просила меня порасспрашивать.
— Да, и какое он имеет к этому отношение?
— Муж миссис Миллер служил вместе с мистером Уорлингемом в армии и был убит, насколько я поняла, в битве при Ватерлоо, и миссис Миллер осталась с крохотной пенсией, и вот мистер Уорлингем привез ее сюда, когда его светлость был в отъезде, на континенте.
Тогда делами управляла леди Августа, но ей домашние дела не по вкусу, и она поручила миссис Миллер вести домашнее хозяйство. Когда его светлость вернулся, она уже была в седле и вела себя так, как будто она благородная дама.
— Понятно. Значит, она дружит с мистером Джервисом Уорлингемом?
— Больше чем дружит, как говорят некоторые, — ответила Мария и поспешно добавила:
— Но не годится мне повторять вашей светлости пустые сплетни, вы должны меня простить, что я это сказала. Ох, миледи, вы слишком молоды, чтобы впутываться в такую историю, и что бы сказали ваши отец и мать о таком неприятном деле? Давайте вернемся домой, ваша светлость, давайте уедем отсюда. Я не должна была соглашаться на это актерство, и у меня предчувствие, что случится что-то похуже.
— Что ты хочешь сказать? — спросила Кэролайн. — Что значит: случится что-то похуже?
— По правде говоря, я и сама не знаю, ваша светлость, — расстроенно отозвалась Мария. — Но я это сердцем чую, а объяснить не могу. Я только знаю, что хотела бы вернуться в Мэндрейк и взять с собой вашу светлость.
— Тогда тебя ждет разочарование, Мария, — сказала Кэролайн. — Я намереваюсь остаться здесь. Остаться и раскрыть все тайны в этом доме!
С этими словами она вздернула вверх подбородок, и на лице ее появилось такое выражение, а в голосе зазвучали такие нотки, в которых ее отец сразу же признал бы отзвуки воинственного семейства Фэй во всех поколениях. Мария продолжала спорить, но почувствовала, что ей не победить, и в конце концов надулась, мрачно приговаривая, что в воздухе пахнет бедой.
К обеду были доставлены сундуки Кэролайн. Мария их распаковала и приготовила для Кэролайн платье из бледно-голубого узорчатого газа, изящно задрапированного поверх нижних юбок из голубого шелка и расшитого серебряными блестками. Для компаньонки это было чересчур нарядное платье, но Кэролайн, вооруженная идеей Хэрриет о том, что в ее гардеробе ненужные платья леди Кэролайн Фэй, хотела казаться красивой, а не незаметной, модной, а не бедной.
Ее не слишком испугало выражение лица миссис Миллер, когда она вошла в гостиную, где все собирались перед обедом. Миссис Миллер также была одета по моде, но ее платье в желтую и оранжевую полоску было сшито из дешевой материи в расчете на то, чтобы хорошо показать белые плечи и пышную грудь, без особого внимания к покрою и качеству шитья.
- Предыдущая
- 24/69
- Следующая
