Эликсир молодости - Картленд Барбара - Страница 17

• Предыдущая
• 17/34
• Следующая

— Я согласна перетерпеть кое-какие мелкие неудобства, только бы вы получили десять тысяч фунтов, — улыбнулась Трина. — Лучше всего вам с мамой кататься верхом, пока я буду работать в кладовой. Когда я тайком прогуливалась перед завтраком, то видела в саду большие заросли розмарина.

— В парке замка также есть чабер и фенхель, — сказал герцог, — кроме того, я сказал садовникам, чтобы они принесли сюда еще некоторые растения, которые здесь растут и которые, я уверен, будут вам полезны. Это окопник и французский эстрагон, которые, думаю, надо добавить в эликсир.

— Конечно, они будут полезны! — согласилась Трина. — И если еще не отцвели майские ландыши, я хотела бы, чтобы их тоже принесли.

— Вы получите все, что хотите, — сказал Жан де Жирон. — Как долго вы будете готовить этот магический напиток?

— Мне хотелось бы приготовить его как можно быстрее, чтобы покончить со всем этим, — ответила Трина, — но определенного срока назвать не могу. Вы же понимаете, что, пока этот спектакль не будет сыгран, мама будет очень волноваться! Если мы с этим провозимся слишком долго, она и в самом деле так постареет, что ей самой понадобится такой же обман, как мы затеяли!

— Позвольте мне позаботиться о вашей матери, — попросил герцог.

У нее было такое чувство, хотя де Жирон ничего и не говорил, что он тоже думает о том, что все должно быть проделано до возвращения маркиза из Монте-Карло.

Девушка отправилась в кладовую, которой, к счастью, не пользовалась прислуга маркизы, и начала, постоянно сверяясь со старинными манускриптами и книгами, растирать отобранные травы. Она собирала их сок, аккуратно смешивала, добавляя компоненты по капле, и добилась того, что полученная жидкость испускала очень приятный аромат.

Сами по себе многие лекарственные растения содержали горечь, поэтому Трина решила добавить в свою смесь немного меда, чтобы слегка ее подсластить.

Еще когда она была ребенком, няня часто говорила ей, что мед обладает чудодейственными свойствами. Трина также вспомнила, что свежий мед всегда можно было найти в трапезной у монахинь-долгожительниц близлежащего женского монастыря.

Во время обеда Трина спросила герцога, есть ли возможность найти в Провансе определенные сорта меда.

— Конечно, — ответил тот, — и достаточно редкие. Например, мед с цветков чабера, лавандовый мед и даже мед с весенних первоцветов…

— ..которые, конечно, тоже должны войти в состав нашего эликсира, — закончила за него Трина.

Герцог обещал, что мед будет доставлен в замок. Потом он сказал:

— Сегодня вечером я представлю вашу мать маркизе. Думаю, что нужно нанести легкие мазки грима на ее лицо, чтобы она выглядела немного старше.

В этот момент Сузи, недавно вернувшаяся с верховой прогулки с герцогом, и в самом деле выглядела очень молодой и красивой. Глядя на нее, никто бы не поверил, что она нуждается в эликсире молодости.

— На самом деле, — пошутила в связи с этим Трина, — это я, а не она должна быть леди Шерингтон, а мама вполне может занять кресло под полом вместо меня!

— А что, это идея, — поддержал ее герцог. Однако леди Сузи воскликнула:

— Вы оба пугаете меня! Если я и выгляжу молодо, то это лишь потому, что я очень счастлива.

— Я хочу, чтобы ты всегда была именно такой, — проникновенно сказал герцог.

Они посмотрели друг другу в глаза, и Трина почувствовала себя лишней.

Чуть позже Трина зашла в спальню матери, где та надевала элегантное вечернее платье, которое придавало ей более зрелый облик, чем те простые белые наряды, которые в основном и составляли ее гардероб.

Платье, которое надевала леди Сузи, являлось ее обычным нарядом во время траура по мужу. Оно было сшито из бледно-сиреневого панбархата, подол его украшали оборки из плиссированного шифона, такие же оборки были на лифе и рукавах.

Вокруг талии обвивался широкий розовато-лиловый пояс, поэтому Трина решила, что мать должна сегодня остановить выбор на аметистовом гарнитуре, состоящем из ожерелья, серег и браслета.

— Это платье всегда казалось мне старомодным и слишком строгим, — сказала девушка. — Я почти уверена, что именно тетка Дороти убедила папу купить тебе его! Однако сейчас это именно то, что нам надо.

— Он подарил мне к нему много прекрасных украшений, — ответила леди Сузи, — поэтому я была бы неблагодарной, если бы выражала недовольство.

— Мама, ты же всегда делала вид, что довольна, однако и ты и я прекрасно понимаем, что аметист слишком скучный камень, хотя мне нравятся твои бриллианты и, конечно, бирюза.

— Ты можешь носить все, что у меня есть, — сказала леди Сузи.

— Тогда, мама, давай договоримся, — заметила Трина, — что, когда ты выйдешь замуж за герцога и у тебя будет недоставать денег на такие мелочи, как одежда, я буду в качестве подарков пополнять твой гардероб.

— Ты не должна делать ни чего подобного — машинально сказала леди Сузи.

Она тут же осеклась и быстро добавила:

— Как могла тебе прийти в голову мысль, что я собираюсь выйти за герцога?

— Ну конечно же, вы поженитесь, мама, — убежденно сказала Трина. — Он так привлекателен, умен и так любит тебя.

— Откуда мне знать, захочет ли он жениться на мне? — тихо спросила леди Сузи.

Когда она произносила эти слова, Трине почему-то показалось, что герцог уже просил ее руки.

— Он и так уже был несчастен с первой женой, на которой женился из-за денег, — сказала Трина, — поэтому ты вряд ли захочешь приговорить его к тому, чтобы он несчастливо провел остаток своей жизни с еще одной такой же.

— А если предположить, — спросила тихо леди Сузи, — что после того, как мы поженимся, он обнаружит, что совершил ошибку, и будет горевать о том, что больше не в состоянии тратить так много денег на содержание замка?

— Если ты действительно так думаешь, мама, тогда мне остается только надеяться, что ты на самом деле не любишь герцога.

Леди Сузи испуганно посмотрела на нее.

Трина продолжала:

— Я уверена, что герцог любит тебя так, как никого прежде в своей жизни не любил. Ты сама себе создаешь трудности, хотя прекрасно понимаешь, что тоже любишь его.

Глаза леди Сузи наполнились слезами.

— О, Трина, я совсем запуталась. Что мне делать?

— Выйди за него замуж и дай ему возможность самому обо всем беспокоиться!

Трина обняла мать и поцеловала в щеку.

— Как ты можешь сомневаться? — спросила девушка. — У тебя есть прекрасный мужчина, безумно любящий тебя и к тому же предлагающий жизнь в потрясающем месте вдалеке от Англии, где останутся все эти несносные родственники моего отца. Если бы это касалось меня, я бы ни секунды не колебалась, чтобы взять его в свои руки, пока кто-то другой не сделал этого!

— Трина, ты говоришь такие ужасные вещи! — с испугом посмотрела на дочь леди Сузи.

Однако ее слезы при этом высохли, и на лице появилась слабая улыбка.

— Я счастлива, я очень счастлива, — сказала она, отгоняя грустные мысли, — что у меня теперь есть ты и Жан. Я годами не знала, что такое радостный смех, когда тебя постоянно тянет танцевать от радости или улететь на небо от счастья.

— Это и есть любовь! — уверенно заявила Трина. Когда она это говорила, то вспомнила, как прошлой звездной ночью соловьи услаждали ее слух песней любви.

Она заставила мать вытереть слезы и очень аккуратно нанесла ей легкие тени под глазами, добавив несколько небольших морщинок на лбу и в уголках рта.

Потом девушка отступила назад, чтобы полюбоваться на дело своих рук.

— Посмотри на меня, мама, — попросила она леди Сузи.

Когда та выполнила ее просьбу, Трина сказала:

— Я думаю, что этот макияж делает тебя немного старше, но ты все равно прекрасна. Не удивляюсь, что герцог влюбился в тебя в первое же мгновение, как увидел.

У нее неожиданно мелькнула мысль, что маркиз тоже может испытывать аналогичные чувства к ней самой. Но она тут же одернула себя, решив, что маркиз намного циничнее, чем герцог, и вряд ли встреча в парке под пение соловьев способна вывести его из равновесия.

• Предыдущая
• 17/34
• Следующая