Возвращение герцога - Картленд Барбара - Страница 21

• Предыдущая
• 21/27
• Следующая

Шеридан пошел к выходу. Когда он уже был в дверях, Айлин сказала:

— Я уверена, что… больше… нет необходимости сидеть со мной… ночью. Если мне будет… что-нибудь нужно, я… справлюсь сама.

— Конечно, — ответил герцог. — Однако я уверен, что доктор Дэвисон посоветует вам не торопиться.

Он постоял, словно ожидая ответа, и Айлин сказала:

— Спасибо… еще раз… за вашу доброту.

При этих словах девушка взглянула на герцога, и их взгляды встретились. Ей показалось, что в его глазах мелькнуло странное выражение, она не поняла, какое именно.

В начищенных сапогах, в элегантном костюме для верховой езды, Шеридан выглядел как подлинный герцог. Когда он повернулся и вышел, Айлин с удивлением отметила, что почему-то больше не чувствует к нему ненависти.

— Мат!

Айлин разочарованно смотрела на доску.

— Вы снова выиграли? — воскликнула она. — А я-то считала себя хорошим игроком.

Герцог улыбнулся.

— Меня научил играть отец еще много лет назад. Быть может, шахматы в нашей семье — это традиция?

— Почему бы и нет? С тех пор, как эту игру придумали китайцы, она всегда считалась .развлечением для интеллектуалов.

— Вы и меня относите к ним? — поинтересовался герцог.

Расставляя фигуры на доске, Айлин сказала:

— Я думаю, вы довольно умны в… некоторых отношениях, и изрядно… глупы — в других.

Она произнесла это, не подумав, но, сообразив, как грубо прозвучали ее слова, смущенно подняла глаза на герцога.

— Простите… Я… не хотела… этого говорить…

— Я ценю откровенность, — ответил Шеридан, — даже если она звучит не слишком приятно.

Помолчав немного, он спросил:

— Думаю, мне известны причины, по которым вы считаете меня глупым, и все же мне хотелось бы услышать это от вас.

— Вы… этого… хотите?

Герцог кивнул, и Айлин, сидя напротив него за столиком в классной комнате, подумала — в который раз, — что этот человек, несомненно, очень приятен и в то же время совершенно не похож на лондонского джентльмена, как она представляла его себе.

Главное, что ощущалось при общении с ним, были его энергия и жизненная сила. Они и притягивали к нему, и мешали думать о нем, как об обычном человеке, вроде ее отца или Дэвида.

Было в нем что-то от инопланетянина.

И все же в течение последних трех дней, пока Айлин поправлялась после болезни, он был необычайно добр к ней.

Доктор Дэвисон решительно запрещал ей резкие движения.

— О травмах головы известно очень немного, — говорил он. — Единственное, в чем я убедился, вылечив немало подобных случаев, произошедших на охоте, так это то, что до тех пор, пока не исчезнет опухоль, необходимо как можно меньше двигаться. Пусть тело само занимается своим исцелением.

— Я не хочу… лежать, — раздраженно отвечала Айлин. — Я хочу… спуститься вниз и… проехаться верхом на Пегасе…

— Его светлость с успехом справляется с этим за вас. А у меня нет ни малейшего желания наблюдать, как вы превращаетесь в слабоумную. Я настаиваю на том, чтобы вы не выходили отсюда до тех пор, пока я не разрешу вам.

Айлин рассмеялась, что ей необыкновенно шло.

— Я помню, вы говорили мне почти то же самое, когда мне было восемь лет и я упала с моего пони. И вы угрожали привязать меня к кровати или запереть в спальне!

— Вам повезло, что я не сделал ни того, ни другого, — сказал доктор Дэвисон. — Когда вы были маленькой, вы нередко падали.

— Я всегда была сорви-головой, — тихо произнесла Айлин, — ас тех пор, как я выросла, мне редко доводилось почувствовать себя так же свободно.

Она вспомнила долгие часы, проведенные у постели отца, его крик и обвинения по любому поводу, и по ее лицу пробежала тень.

Только Пегас помог ей тогда не потерять рассудок.

Во время верховых прогулок ранним утром она успокаивалась. Иногда камердинер отца освобождал ее ненадолго и днем.

Пожалуй, за те два года, которые казались ей столетиями, не будь Пегаса, она могла умереть раньше отца.

Теперь этот кошмар остался позади, а впереди уже маячил другой: если герцог закроет дом, ей придется решать, как жить дальше.

Она ложилась и вставала, задавая себе одни и те же вопросы, и не находила ответа.

Если бы герцог регулярно не навещал ее, эти мысли не давали бы ей покоя и днем. Когда Айлин почувствовала себя настолько хорошо, что смогла выйти в классную комнату, он принес туда старую, потертую кожаную шахматную доску, на которой она играла еще с отцом, и предложил ей сыграть.

От радости ее глаза засверкали, а на бледных щеках проступил румянец.

Доктор Дэвисон еще не разрешал ей одеваться, как обычно, поэтому, Айлин надела изящный халат, принадлежавший еще ее матери.

Он был сшит из голубого атласа — чуть темнее ее глаз — и оторочен кружевами. Герцогиня перешила его из бального платья, которое она носила еще в молодости.

Шею облегал кружевной воротник, а рукава — отделаны двумя рядами оборок.

Чтобы не утомляться, укладывая волосы в прическу, Айлин просто перевязала их бантом на затылке.

Солнечный луч, светивший в окно, окружал ее головку подобием золотого нимба, но девушка и не догадывалась, что это делало ее похожей на ангела.

Сидя перед шахматной доской в ожидании герцога, она чувствовала себя несколько неловко.

Впрочем, девушка пыталась убедить себя, что после ночей, проведенных Шериданом у ее кровати, смущаться было нелепо.

Накануне они уже сыграли несколько партий, и сегодня, к ее восторгу, герцог опять пришел к ней сразу после обеда.

— Вы ездили на Пегасе сегодня утром? — спросила она, когда Шеридан уселся напротив нее.

— Конечно, — ответил герцог. — Я бы не решился предстать перед вами, если бы недоглядел за ним.

— А где вы были? — задумчиво спросила Айлин.

— Далеко, — неожиданно сказал герцог. — Я обнаружил на северной границе имения сланцевый карьер.

— Да, я знаю о нем.

— Я поговорил с людьми в деревне…

— Литтл-Флэдбери?

— Да, Литтл-Флэдбери, — кивнул герцог, — и они сказали, что сланцевый пласт в карьере еще не исчерпан, но разработки прекратились десять лет назад, так как заказов на сланцы не поступало.

— Боюсь, в этом была папина вина. Он поссорился с нашим управляющим, который, как мне помнится, действительно, мало понимал в делах. Но, выгнав его, папа так и не нашел ему замену, потому что уже был стеснен в средствах.

— Значит, некому было искать заказчиков на ваш сланец? Полагаю, с гравийным карьером произошла та же история?

Айлин улыбнулась.

— Вы и его отыскали?

— Просто невероятно, что можно так сильно нуждаться в средствах, как ваш отец, и не заняться разработкой природных богатств на территории своего же имения!

Айлин беспомощно развела руками.

— Должно быть, вы правы, но отец никогда не был деловым человеком.

— Но кто-то ведь мог посоветовать ему?

— Возможно, мистер Уиккер и его партнеры пытались, но, я уверена, он их не слушал.

Мама очень любила его, поэтому никогда не спорила с ним и не противоречила ему, кроме исключительных случаев.

— Именно так и должны вести себя женщины!

Это прозвучало вызывающе, но Айлин видела, как герцог слегка прищурился и насмешливо улыбнулся.

— Если женщина хочет… вдохновлять своего мужа, — подумав, ответила девушка, — она должна с ним спорить, если знает, что он… поступает не правильно. Должна хотя бы попытаться… направить его по верному пути…

Однако чувствуя себя не вправе осуждать мать, Айлин добавила:

— Скорее всего мама и не знала об этих карьерах. Я сама услышала о них только от слуг.

— И вы не напомнили об их существовании отцу?

— До маминой смерти — нет. Потом дела пошли еще хуже, и я предлагала папе восстановить разработку гравия.

Айлин вспомнила, как отец закричал, чтобы она не лезла не в свое дело, что когда ему понадобится совет, он сам его попросит.

• Предыдущая
• 21/27
• Следующая